Дельта. Том II: Меняющий будущее - Борис Романовский

— Вы в одиночку уничтожили больше десяти мини-вертолётов? Что у вас за способность?!

— Филиал Синдиката откроется в Брюсселе?!

Услышав вопрос о Нацуко и Лианге, я на несколько секунд замедлился. Но затем продолжил идти.

Когда мы сели в автомобиль, Олег доложил:

— В сети появились видео с нападениями. Запечатлеть удалось далеко не всё, но некоторые кадры шокируют неподготовленную публику. Дайте минуту, подберу их для вас.

Спустя пару минут он протянул мне планшет. Я взял его и пролистал короткие видео. Вот Лианг Гравитационным Кулаком сносит тройку бойцов. Вот Нацуко одним неуловимым движением обезглавливает сразу двоих. А вот я… располовиниваю мини-вертолёт одним ударом.

Видео снимали из окна отеля, где-то десятью этажами ниже места битвы. Но зум на камере позволил приблизить картинку и запечатлеть этот момент. К счастью, из-за падающих обломков не удалось заснять мою внешность. Остальные видео были менее впечатляющими, и на них тем более нельзя было меня рассмотреть.

— В сети пишут про Синдикат, — Олег листал новости. — Шокирующая сила Эвольверов. На что способны Эвольверы в реальности. Новая эра? Эвольверы заменят армию?

— До людей начало доходить, что Слабый Эвольвер боевого типа способен справиться в одиночку с вооружённой группой бойцов, — я вернул планшет Олегу. — И ведь это только начало. После Слабых Эвольверов есть следующая ступень, которую пока не открыли.

— Десять процентов чистоты ДНК, — кивнул Олег. — Сейчас несколько Эвольверов в шаге от этого значения, в числе которых, по непроверенным данным, вы и ваша мать.

Я вспомнил человека, который в прошлой жизни официально стал первым Человеком Сильным — а именно такая надпись появляется, когда чистота ДНК повышается до десяти процентов. Индийский монах Ганеш, Уникум. Как правило, у Эвольвера второй навык дополняет первый, поэтому он и называется дополнительным. Но попадаются исключения — монах Ганеш был из таких.

Его первая способность — Маскировка. Используя её, он сливается с окружающим пространством, от него не исходит запах. Став Слабым, монах Ганеш получил навык Частичная Трансформация: Металлические кулаки. После этого он начал убивать: незаметно подбирался к Вожакам и бил их металлическими руками в жизненно важные места — мозг, глаза, сердце.

Известность монаха Ганеша взлетела, когда он стал самым первым человеком в Солнечной Системе с третьей способностью. А именно — Крыльями.

Но в этой жизни я ни разу не слышал о монахе Ганеше, в сети о нём также никто не пишет. Может, попробовать дотянуться до него через деда? Правда, я не знаю, в каком городе жил монах Ганеш до того, как стал известным.

В отеле я сперва долгое время переписывался с Нацуко и Мирославой. Обе переживали за меня, а Мирослава так вовсе — за нас троих. Нацуко почти не пострадала, получила лишь пару ушибов. Жаловалась только, что ухажёр в обморок упал, когда её в больнице увидел. И Нацуко, и Мирослава спрашивали о Лианге. Но я успокоил их, сказав, что его жизни ничто не угрожает.

Наконец, вдоволь наобщавшись, я лёг спать. Но несмотря на сильную усталость — не спалось. Всё думал о встрече с Адель. Как она отреагирует на моё появление? Может, мне не показываться ей на глаза, а действовать из тени? С этими мыслями я и забылся тревожным сном.

На следующий день проснулся очень рано. После утренних процедур приказал Олегу отвезти меня в Ботанический сад Брюсселя. Туда очень любила приезжать Адель, пока не стала Эвольвером.

Олег, не задавая лишних вопросов, повёз меня. По пути я связался с Делуном. Тот писал, что Лианг в коме, но его жизни ничто не угрожает. Сбросил доклад, в котором было точное описание того, как бойцы рода Хуан напали на Лианга и Нацуко и как те защищались. Также Делун упомянул, что сегодня войдёт в Изначальный Мир, вместе с Мейли.

Тема переписки была очень важна, но я не мог на ней сосредоточиться — чем ближе автомобиль подъезжал к Ботаническому саду, тем сильнее я волновался.

— Мы прибыли. Я уже договорился с администрацией сада, вас пропустят, — доложил Олег.

— Спасибо, — рассеянно ответил я, выходя из машины.

Ботанический сад Брюсселя состоял из целого комплекса зданий-оранжерей и парка, простирающегося, казалось, до самого горизонта. Семья Бельгийских жила рядом с этим парком, и их выбор можно понять — место невероятное красивое, живописное. Статуи, озёра, мелкие зверушки и цветы.

Для посещения был открыт небольшой кусочек Ботанического сада, остальная территория предназначалась для семьи Бельгийских.

Я вошёл в сад, но не направился к оранжереям — сейчас меня совершенно не интересуют цветы. Я вышел на тот самый участок парка, доступный посетителям. Он примыкал к кристальному изумрудному озеру, по водной глади которого мирно плавали лебеди.

Я остановился у края озера и замер в ожидании, не сводя глаз с противоположного берега.

— Господин, вам помочь? — ко мне подошла работница сада — полноватая миловидная женщина, одетая в бело-зелёную форму.

— Нет. Не мешайте.

— Да, — женщина склонила голову и поспешно отступила. Лучше сразу дать понять, что я не желаю ни с кем общаться.

Солнце поднялось над головой, а я продолжал стоять. Прошло уже несколько часов, а я не двинулся с места. Ветер ласково обдувал меня, словно подбадривал. Живописный пейзаж умиротворял, а щебетание птичек убаюкивало.

Я вздрогнул и шевельнулся — на противоположной стороне озера показались двое. Девушка, одетая в белую джинсовку, чёрные штаны и кроссовки, толкала инвалидную коляску, приближаясь к воде.

Сердце гулко застучало, дыхание перехватило, перед глазами потемнело. Адель!

Я с великим трудом сдержался — хотелось активировать навык и полететь к ней. Хотелось увидеться с Адель, поговорить с ней. Но я боялся её напугать. В этой жизни мы ещё не знакомы.

Девушка медленно приближалась к озеру, грустно смотря перед собой. Парень в инвалидной коляске что-то шептал, расслабленно прикрыв глаза. Аксель Бельгийский — тринадцатый сын Соломона Бельгийского, главы рода. А сама Адель — десятая дочь.

Всего у Соломона более двадцати пяти детей от разных жён и неизвестно сколько бастардов. Мать Адель принадлежала сильному торговому роду Европейского Союза. Но несколько лет назад этот род разорился, а мать Адель погибла. Тогда же Аксель стал инвалидом, и из любимого сына превратился в изгоя.

Адель подвезла брата к краю озера и нервно оглянулась. Только сейчас я заметил, что по той же тропинке, в десятке метров от Адель и Акселя, идут двое парней. Первый — высокий светловолосый, лет двадцати, одетый в спортивный костюм. Он что-то говорил, весело улыбаясь. Рядом