Обнаженная с Копакабаны - Роберт Фиш

Антон понял и встал.

- Понимаю, вы хотите, чтобы я пошел за Карлосом и поскорее отправил его в путь. - Он улыбнулся. - К счастью, Карлоса всегда легко найти - жена не отпускает далеко. Но ради меня она наверняка разрешит ему эту поездку. Охотник подошел к двери. - Я скоро вернусь.

Мужчина на кровати улыбнулся.

- Я вас дождусь, - пообещал он, глядя вслед Антону, пока тот не скрылся из виду. А потом занялся текстом телеграмм, которые хотел отправить.

Для Карлоса Ренальдо Рибейро жизнь была весьма проблематичным делом. Откуда он мог знать, что, женившись на чудесной, застенчивой, кроткой девушке, спустя пять лет окажется прикованным к властолюбивой женщине со свирепым взглядом? И чтобы вовсе доконать его - с четырьмя детьми! Факт, который жена редко не позволяла ему забывать. Это было просто несправедливо!

Кроме Антона, которого можно было не считать, так как он иностранец, Карлос повидал свет больше, чем любой другой мужчина из их деревни. Холостяком он отваживался спускаться вниз по реке до Буэнос-Айреса и даже до Монтевидео. Человеку с таким жизненным опытом было обидно и смешно, когда жена обращалась с ним, как с пятым ребенком, да к тому же ещё не слишком смышленным и не внушающим доверия.

Проблема, как он понимал, состояла в том, что подозрения жены, будто он окучивает чужие грядки, были не лишены оснований. А что ещё можно поделать в таком местечке, как Санта Изабель? И не следует ли жене смотреть на вещи шире, не обращая внимания на такие мелочи? Прочие мужчины их деревни, похоже, не испытывали подобных трудностей, хотя, случалось, даже поколачивали своих жен. Возможно, отсюда и различие. Однако Карлос и мысли не допускал, чтобы действовать подобным образом. Во-первых, у него никогда не пропало ощущение, что женщины для этого слишком ценны, а во-вторых, жена намного превосходила его как габаритами, так и силой. Так что Карлос всегда предпочитал пойти на компромисс.

Хотя жена ему не доверяла, приятно было сознавать, что это делают другие. Поэтому, шагая за Антоном к его хижине, он поклялся быть оправдать доверие. Возможно, это станет переломом в его судьбе. И когда он себя покажет, даже жена поймет, что ему можно доверять. И, может быть, ослабит бдительность...

Антон и сам бы справился, но ему явно хотелось, чтобы Карлос сам услышал про важное задание, наверняка связанное с тем чужаком, которого он неделю назад принес из джунглей, с человеком, который не мог говорить, а лишь издавал странные звуки, и чьи волосы имели странный рыжеватый цвет.

Вслед за высоким блондином Карлос вошел в хижину, снял шляпу, пригладил пальцем тонкие усы и опустился на корточки у двери, наблюдая за хозяином и гостем своими серьезными черными глазами. Они разговаривали на незнакомом языке; во всяком случае, это звучало как язык, гораздо лучше, чем звуки, которые издавал этот человек, когда Карлос на неделе проходил мимо.

Сидя на корточках у двери, он видел, как Антон порылся в ящике комода и вытащил оттуда стопку сложенных вещей. Мужчина в постели разобрал её, порылся по карманам, достал бумагу и карандаш и начал выводить слова. Исписав, проверив и сложив один лист, он принялся за другой. Когда был готов и этот, раненый взял из куртки бумажник и вынул из него бумажки, похожие на деньги, хотя Карлос таких денег в жизни не видел. Антон и мужчина, лежавший в постели, опять начали разговаривать, а Карлос безучастно ждал. Наконец Антон обернулся и посмотрел на него.

Карлос тотчас вскочил, прижав к животу свою шляпу.

- Сеньор?

- Твоя жена готовит одно из моих каноэ, - сказал Антон по-португальски, медленно и отчетливо выговаривая слова. - Моя жена ей помогает. Они положат туда все, что понадобится для поездки вниз по реке и обратно. Это моя лучшая лодка, так что обращайся с ней аккуратно. - Он протянул руку. - Здесь два листа бумаги и иностранные деньги. Бумаги ты должен отдать на телеграфе в Порто Итапура. Они отправят их по адресу. Ты знаешь, где Порто Итапура?

- Да. И я найду телеграф.

- Хорошо. Но сначала ты найдешь банк и поменяешь иностранные деньги на крузейро. Крузейро ты заплатишь человеку, который отправит телеграммы. Телеграммы на иностранном языке - на языке американцев, - но их нужно передать буква в букву, неважно, понимает он их или нет. А ты будешь ждать там, пока телеграммы не передадут. Понятно?

Карлос кивнул, Антона строго добавил:

- Эти телеграммы очень-очень важные. Я полагаюсь на тебя. И надеюсь, что ты не потеряешь деньги и не потратишь их ни на что другое. То, что останется, можешь взять себе. Все понял?

Карлос кивнул и откашлялся.

- Моя жена...

Антон сдержал улыбку.

- Твоя жена про эти деньги ничего не знает. Но если не исполнишь в точности все, что я сказал, она о них узнает.

Карлос выпрямился во весь свой рост - метр шестьдесят восемь сантиметров. Его черные глаза сверкали.

- Сеньор, даю вам слово!

- Ладно, тогда возьми эти бумаги и береги их как зеницу ока.

Карлос сунул бумаги в карман и застегнул его. Затем обратился к человеку в постели. Хотя он знал, что иностранец не поймет, но следовало соблюдать приличия.

- Ваши телеграммы будут отправлены, сеньор, можете на меня положиться, - произнес он со скромным достоинством, развернулся на каблуках, размашистым жестом нахлобучил шляпу и гордо зашагал на улицу.

Половина деревни - по меньшей мере, человек двадцать, включая его жену и двоих его старших детей, - собрались на берегу, чтобы его проводить. Хотя никто толком не понимал, в чем, собственно, состоит его миссия, в том, что это дело чрезвычайной важности, не было ни малейшего сомнения. Даже жена впервые за многие годы смотрела на него с гордостью, а дети, казалось, были просто ослеплены величием отца. Карлос долго рассматривал груз, уложенный в каноэ, затем удовлетворенно кивнул и сел в лодку. Услужливые руки оттолкнули каноэ от узкого песчаного мыса; он взял весло и умело направил лодку по течению. С безоблачного неба палило раскаленное солнце; он глубоко вздохнул, опустил весло в воду и начал грести.

Все-таки очень умно поступили, выбрав для этой миссии именно его Карлоса! Никто в деревне, даже сам Антон, не умел так замечательно управляться с каноэ, никто не знал эту реку так, как он! И не было в деревне человека честнее! Телеграммы попадут в Порто Итапура в нужные руки, и он, Карлос, лично проследит, чтобы их передали!

Путь пролегал мимо Качимбо де Фума, где он, естественно, собирался погостить дня три-четыре у двоюродного брата, тот в радиусе десятка миль знал всю готовую у услугам женскую часть населения. А если в ботеге в Куэймадуре ещё работает та смуглая малышка, которую он знал пять лет назад, то никому не повредит, если он и там задержится на пару дней. Но как только эти жизненно важные дела будут улажены, - сразу же в Порто Итапура!

Довольный составленным графиком и удовлетворенный всеобщим признанием своей порядочности, Карлос налег на весло. С берега его задумчивым взглядом провожал Антон Свердлик.

8

Из квартиры да Сильвы открывался вид с высоты на бескрайний пляж Копакабана, освещенный в жаркой ночи огоньками множества свечей. Мерцающие световые точки, образовывали небольшие окружности, разбросанные на разных расстояниях по обширной песчаной равнине. В них просматривались группы поющих людей - женщин в длинных белых платьях, мужчин в чистых рубашках и длинных брюках. Несмотря на всю красоту этого зрелища, от него веяло чем-то мрачным; дрожащие тени причудливо танцевали по песку.

Широкая Авенида Антлантика после захода солнца обычно пустела, но в ту ночь здесь повсюду кипела жизнь: наступал Новый год, и готовилась праздничная церемония - Макумба Иеманья. По мозаичным тротуарам прогуливались пары, останавливались, с любопытством наблюдая за происходящим; переполненные зрителями машины пристраивались в бесконечный ряд у края тротуара, другие медленно проезжали дальше, чтобы пассажиры могли насладиться прелестным зрелищем. В воздухе витало возбуждение, напряженное ожидание начала древней церемонии.

Вильсон, опершись на мраморный подоконник, ждал, пока да Силва переоденется. Глядя вниз, на эту суматоху, он её, в сущности, не замечал. Джилл вернулась из Сан Пауло. Он звонил в отель, чтобы в этом удостовериться, но её, как обычно, не оказалось. И никаких сообщений.

Оставалось надеяться, что она появиться на новогоднем вечере, не забудет адрес или не потеряет его даже вместе со своей сумочкой. Странно, что она никогда не позволяла заехать за собой или отвезти туда, где они могли бы оказаться одни, но приходилось надеяться, что со временем все уладится.

Ход его мыслей был прерван появлением из спальни да Сильвы с узким галстуком на руке.

Рослый бразилец подошел к окну и взглянул через плечо Вильсона вниз, на пляж.

- Впечатляющее зрелище, верно?

Вильсон кивнул.

- Странно, но за все годы, прожитые в Бразилии, мне ещё никогда не доводилось этого видеть. Либо я постоянно где-то чем-то занят, либо дома в отпуске. В полночь они спустят на воду плоты с цветами, я прав?