Жена на миллион - Лакс Айрин

– Чего же? – вскидывает смолянистую бровь.

Губы остаются неподвижными, но я слышу его ухмылку в каждом крошечном штрихе мимики его лица. Он хорошо умеет управлять собой: может и замереть так, что ни черта не разобрать, может показать весь спектр эмоций. Если захочет, покажет, поправляю себя. Делаю неутешительные выводы: я смогу понять его лишь тогда, когда он позволит этому свершиться.

– Элайзе не терпится всякого. Она рассчитывала на кое-что.

– Скажи прямо, она планировала присесть вот сюда!

Багратов роняет ладонь на бедра. Я краснею, отвернувшись. Не понимаю, почему этот фривольный жест взбудоражил, вызвав мурашки! Подумаешь, развалился, как король, расставил свои бедра-колонны. Я прячусь за вешалкой, делая вид, что выбираю платье.

– И? – подталкивает меня к диалогу.

– Вероятно, она знает, что это сулит.

– Естественно. Любой бабе захочется быть прокатиться так, чтобы стать мокрой, потной…

– Бедная, наверное, у нее макияж потечет.

– О макияже в такие моменты думают в последнюю очередь.

– А о чем же думают?

Любопытство пересиливает, я осторожно выглядываю из-за вешалки на Багратова.

Его нет на месте. Куда пропал?!

Внезапно его ладонь обхватывает мою шею, а вторая ложится на поясницу. Пискнуть не успеваю, как он уже схватил меня за бедро и прижался крепко, не выбраться.

– Показать? – спрашивает нетерпеливо.

Глава 10

Я едва дышу. Горю от стыда и возмущения. Эти чувства перекрывают все остальные эмоции, которые царапают где-то глубоко внутри, скребутся, волнуя.

Но больше всего возмущения и обиды. Я же никогда не была с мужчинами, чтобы меня вот так нагло хватали за все места! Делаю рывок вперед, Багратов с ухмылкой притягивает обратно, заставляя врезаться в его каменные бедра. Ему явно доставляет удовольствие чувствовать, как натягивается мое тело от сопротивления.

Он делает все, чтобы я почувствовала, кто здесь главный. Мысли приобрели совершенно иной окрас, и рот словно онемел. Я не в состоянии выдавить из себя ни единого звука. Густой, плотный воздух облепил тело влажным каплями.

Багратову нравится, что я дергаюсь, стараясь избежать контакта. Желание показать, что он главнее, явно перерастает во что-то иное, неожиданное для нас двоих.

Только изнутри накатывает вал чего-то бесконтрольного, темного и ядовитого, с желанием узнать: что Багратов будет делать, если я продолжу выводить мужчину из себя?

Урок зайдет дальше? И нет, я не стану этого выяснять просто из любопытства. Оно, как известно, кошку сгубило. Поняв это, я перестаю сопротивляться, обмякнув на его руках, как тряпичная кукла. Интерес хищника к безвольной добыче сразу же иссякает. Отвесив шлепок по заднице, Багратов отпускает меня.

Снова занимает место в кресле.

– Шевелись, Мышонок. Выбирай шмотки.

Я окидываю безразличным взглядом вешалки. Одни платья и сплошь мини! Если я надену такое, Багратову даже не придется трудиться над раздеванием! Все напоказ!

– Поживее.

Взгляд беспокойно мечется по одежде. Зацепившись за самое длинное платье, выхватываю его.

– О, как смело! – комментирует Багратов.

Красный цвет. Но зато длина – ниже колена, почти в пол и перед наглухо закрыт. То, что надо!

– Поживее.

Я мечусь в сторону ванной комнаты, но Багратов загораживает собой дверной проем.

– Здесь.

– Что здесь?

– Здесь переодевайся.

– Зачем?

– Я так хочу. Посмотреть, – уточняет.

– Вы заведением ошиблись. Здесь не показывают стриптиз.

– Показывают. Здесь показывают все, что я захочу! – ухмыляется. – Я же сказал, будешь под мою дудку плясать. Так что шевелись! – не сводит темного взгляда.

Психанув, поворачиваюсь к нему попой и неловко стягиваю с себя одежду.

– Белье тоже, – опаляет шею мужской выдох.

Сглатываю. Багратов подходит и сам отщелкивает застежку бюстгальтера, спускает лямки по плечам. Он действует по заранее составленному плану или импровизирует?

Пальцы Багратова едва ощутимо пробежались по ключицам и переместились назад. Дорожка прикосновений бежит вниз по позвоночнику, посылая колючее тепло в низ живота. Внутри стягивается тугая пружина, заставляет сердце биться чаще.

Кровь закипает. Тонкий лифчик уже валяется на полу, грудь покрылась мурашками. Пальцы Багратова замирают на границе нижнего белья.

– Под выбранное тобой платье лифчик не надевают, а твои трусы… – оттягивает резинку, щелкнув ею. – Пойдут в качестве запасного парашюта для десантника. Снимай.

– Я не пойду совсем без ничего!

– Придется! Не позволю тебе позорить меня. Под это платье парашюты не годятся, нужны маленькие, аккуратные трусики с заниженной посадкой! Поживее давай… Или клянусь, пойдешь, в чем мать родила!

Издаю писк, обернувшись на мужчину. Совсем забываю, что без лифчика.

– Хочешь мне в глаза посмотреть? Убедиться, что я настроен серьезно? – спрашивает. – Лучше не проверяй. Поверь на слово. Голой пойдешь. На поводке… – опускает взгляд вниз, на мою голую грудь.

Внезапно щиплет меня!

– Ай!

– Не испытывай мое терпение.

Багратов соизволил отвернуться и отойти к окну, чтобы распахнуть окно и вдохнуть несколько раз прохладный, осенний воздух.

– Поживее, Серафима. Ты мне нужна!

– Скажу еще раз, что вы ошиблись с выбором. Я не смогу быть Элайзой номер два. Берите ее. Она будет рада, даже если вы ей на голову наложите.

На вешалке целая коробка с нижним бельем. Но можно сказать, что белья там нет совсем. Мой носовой платок занимает места больше, чем эти трусики! Сплошные стринги! Начинаю терять терпение. Неужели кроме стрингов, здесь совсем ничего нет?!

К счастью, появляется немного больше ткани. Стону разочарованно. Кружево тончайшее, как паутинка. Либо веревка в попу, либо паутинка. Выбираю второе. Выдергиваю первые попавшиеся, черные.

Внезапно тело начинает гореть. На меня, что, снова пялится Багратов?! Так и есть… Подкрался незаметно, смотрит. Даже не пытаюсь прикрыться. Знаю, что попытка закрыться от его взгляда приведет к обратному. Все равно он сказал, что я страшненькая. Смотреть не на что! Пусть убедится в этом как можно скорее и уходит!

Больше, чем его темный, обжигающий взгляд меня заботит вопрос: как такая гора мышц может передвигаться бесшумно?! Он же огромный, накачанный мужик! Экзекуция его взглядом продолжается. Багратов смотрит на меня, не пропуская ничего. Хам. Не мужчина, а наказание! За мою глупость и доверчивость…

– Одевайся, – выдыхает Багратов. – Обувь тоже нужна подходящая.

Я боюсь смотреть в сторону пыточных инструментов на каблуках, высотой под двадцать сантиметров.

– Резиновых калош здесь нет, – комментирует мой расстроенный вид Багратов.

Я понимаю, что чем дольше я медлю, тем больше ласковых эпитетов услышу. Поэтому действую быстро, натянув трусики, всунув ноги в черные туфли, каблук на которых выглядит самым надежным. Быстро-быстро надеваю платье и почти сразу же издаю разочарованный выдох.

Теперь понятно, почему Багратов сказал, что мой выбор – смелый. В этом платье я смотрюсь еще более раздетой, чем в мини! Перед глухой, под горло, но вся спина открыта, а на левом бедре красуется длинный разрез. Каждый шаг будет обнажать мои ноги едва ли не до самых трусиков! Может быть, еще не поздно что-то изменить?

– В самый раз! – припечатывает Багратов.

Я не знаю, куда девать свои руки и боюсь сделать шаг в сторону. Сердце колотится у самого горла, вызывая головокружение.

– Пошли, – Багратов опускает ладонь на мою талию, переместив руку ниже, на бедро.

Не дает уйти в сторону, прижимает теснее.

– Ты же помнишь, что должна быть послушной?

– Я обещаю быть тихой. На большее не рассчитывайте, – отвечаю в то же мгновение.

– И доступной.

– Еще чего.

Ладонь Багратова мгновенно ныряет за вырез платья.

– Не перечь. Пойти голой все еще реально.