Святой Арсений Каппадокийский - Паисий Святогорец

Через два года всё выяснилось. Хаджефендис призвал к себе церковного сторожа и стал его обличать. Но сторож, вместо того чтобы покаяться, отрицал свою вину. Тогда отец Арсений ему сказал:

— Лучше тебе в этой жизни искупить свой грех, чем пойти из‑за него в ад. Потому с этого момента тело своё покроется чирьями, которые будут снедать тебя ровно столько, сколько времени ты ел у черкешенки сыр и мясо.

С того момента тело церковного сторожа покрылось прыщами, вызывавшими страшный зуд. Не имея сил вытерпеть его, он пошёл к отцу Арсению просить прощения. Отец Арсений его простил, прочитал над ним молитву, и сторож исцелился.

Панайотис, сын Эндзарапидиса, когда ему было двадцать лет, помутился рассудком от любви к одной девушке. Безумие его проходило в буйной форме, так что его не могли даже связать. В конце концов, однажды, когда Панайотис спал, брат с друзьями связал его и отвёз к Хаджефендису. Едва отец Арсений открыл дверь кельи, чтобы узнать, кто и зачем приехал, безумец, связанный цепями, бросился на него, пытаясь ударить. В этот момент Хаджефендис произнёс: «Господи Иисусе Христе!» А потом добавил: «Вон, сатана». Безумный мгновенно обмяк. Потом отец Арсений прочитал над ним Евангелие, и юноша исцелился. Впоследствии он женился и у него была хорошая семья.

(Этот случай рассказали фарасиоты, проживающие в селениях Драмы.)

Когда Осия Карамуратиду вышла замуж, она стала носить пёстрый смирниотский платок. Отец Арсений неоднократно её обличал, настойчиво советуя одеваться скромно, как другие фарасиотки, но она его не слушала. Однажды он снова встретил её в этом платке и строго сказал:

— Мне в Фарасах европейской заразы не нужно. Если не послушаешься, так и знай, все твои дети будут умирать сразу после крещения, и тебе не будет никакой радости.

Но, к сожалению, она не послушалась. Только после того, как у неё один за другим умерли двое детей, она сняла свой пёстрый платок и пошла к отцу Арсению просить прощения. Он её простил, сказав:

— Иди теперь, Христос с тобой. Первым у тебя родится мальчик, и мы назовём его Арсением. Потом девочка, а её назовём Ириной.

Так и случилось.

Стелла Когланиду рассказывает, что однажды к ним в дом в Фарасах привели немого турка лет тридцати. Отец отвёл его к отцу Арсению, чтобы тот помолился о нём и исцелил. Хаджефендис стал читать над ним Евангелие и не успел ещё закончить, как немой заговорил. Отец Арсений отвёл его к себе в дом и оставил ночевать, а на следующий день родственники забрали его и все вместе вернулись домой.

Сотирия Христофориду рассказывала, как одну слепую турчанку по имени Мериама привели к отцу Арсению. Он помолился, и к ней вернулось зрение.

Однажды трое турок решили ограбить Хаджефендиса. Они слышали, что к отцу Арсению приходит много людей, и думали, что у него должно быть много денег, хотя отец Арсений к деньгам даже не прикасался. Разбойники отправились к нему в среду, потому что знали, что в эти дни он пребывает в затворе в своей келье. Грабители решили действовать наверняка. Двое из них остались снаружи возле двери, а третий влез через окно и открыл келью изнутри. Одной ногой он уже переступил через порог, когда отец Арсений, читавший своё ночное правило, услышав шум, обернулся к двери. Взгляд отца Арсения, словно сильный электрический разряд, парализовал бандита. Тот застыл на пороге — одна нога внутри, другая снаружи — со всем своим вооружением. Хаджефендис перевёл взгляд в книгу и спокойно продолжал молитву.

Двое разбойников, ждавших на улице, видя, что их товарища нет, стали волноваться: приближался рассвет. Они пошли в келью и, увидев своего товарища, который застыл на пороге — одна нога в келье, другая в сенях, затрепетали от страха. Они стали просить отца Арсения простить их и разрешить их друга от невидимых уз. Он, не прерывая молитвы, знаком показал им, чтобы они уходили. Только после этого разбойник смог тронуться с места и они втроём ушли. Потом они рассказывали своим собратьям туркам о том, что с ними произошло, прибавляя в заключение: «Аман, Аман, не ходите грабить Хаджефендиса!»

(Этот случай рассказали фарасиоты, живущие в Фессалониках.)

Симеон Караусоглу рассказывал, что у Иоанна Караусоглу был участок земли за храмом святого Георгия. Однажды, придя на поле, он увидел, что забор, огораживавший загон для скота, завалился с одной стороны, обнажив старую могилу, в которой было неистлевшее человеческое тело. Судя по одежде, человек был похоронен давно. Иоанн в страхе пришёл к Хаджефендису и всё ему рассказал. Отец Арсений быстро собрался и отправился на место, а с ним ещё несколько фарасиотов. Придя, он велел приготовить могилу, а сам совершил панихиду. Когда могила была готова, труп похоронили, и все разошлись. На обратном пути отец Арсений говорил: «Не волнуйтесь, через три дня тело истлеет». И, действительно, когда через три дня пришли посмотреть, могила настолько просела, что в ней образовалась яма, потому что вся плоть истлела, и остались одни кости.

Моисей Кохланидис рассказывал, что один турок из села Ахьявуды ограбил церковь и не только забрал все церковные сосуды, но ещё и содрал с оклада Евангелия всё серебро, а само Евангелие бросил на пол. Фарасы пришли в возмущение. Староста села рассказывал, что когда люди увидели Евангелие на полу, то все бросились искать того нечестивого турка. Отец Арсений, между тем, был совершенно спокоен и другим говорил, чтобы не переживали, потому что вор придёт сам, еле передвигая ноги. Через несколько дней вора приводят к Хаджефендису и просят, чтобы он помолился и исцелил его. Кроме того что в святотатца вошёл бес, у него ещё и парализовало нижнюю часть тела, так что он уже не ходил на ногах, а едва их волочил. Все священные сосуды были возвращены в церковь, и впредь он больше не воровал.

Но отец Арсений не стал его исцелять сразу, а оставил так в назидание туркам, чтобы они почитали наши церкви. И, действительно, все турки в округе были в страхе. А когда происходил обмен населением, то, как говорит Василий Каропулос, отец Арсений, проходя через Ахьявуды, помолившись, исцелил того турка от беснования и паралича.

Продромос Езнепидис рассказывал, как однажды в село прискакало множество турок–четов. Сам Продромос в это время лежал больной в постели, страдая от лихорадки. Он оказался в тяжёлом положении, потому что как староста отвечал за людей. Он приказал, чтобы его отнесли к Хаджефендису. Увидев его в таком состоянии и узнав, что в селе четы, Хаджефендис не стал открывать даже свою тетрадку с молитвами. Он взял, не теряя времени, цераступи (вощёный фитиль для лампад), благословил и обмотал им правую руку Продромоса, сказав: «Иди, храбрец, Христос с тобой, выгони турок, чтобы не смели приходить к нам в село». После этих слов болезнь оставила Продромоса, он собрал молодых мужчин и без каких‑либо потерь изгнал четов из села.