Аниото. Проклятие луны (СИ) - Анастасия Дронова

укрытой плотным покрывалом тумана, я искала спасение. Спасение от чудовища, что вот-вот настигнет меня. Неудобные туфли с массивными пряжками и пышная тяжелая юбка желтого платья мешали — я перешла на шаг, но легче от этого не стало. Напротив, в ноги как будто залили свинец и опустили в кипяток — они потяжелели и были словно в огне. Но, чувство, что спасение ждет меня там, дальше в лесу, не отпускало, а перерастало в твердую, нерушимую уверенность. Там, среди высоких сосен — с красно-бурой корой, пушистыми верхушками и почти голыми стволами, меж которых проникал бледно-желтый свет — я найду нечто, что защитит меня. В противном случае дикий зверь, идущий по следу, разорвет меня в клочья. Через силу двигалась дальше, игнорируя мошкару, слепящую глаза, ветки, хлеставшие оголенные руки и колючки, царапающие лодыжки.

Когда уже до желанного места осталось всего метра три, ОНО настигло меня, придавив всем телом к земле. Я разбила губу о камень и ушибла лоб. Чудовище втянуло воздух — по коже вниз по позвоночнику поползли парализующие мурашки. А капли слюны, покрывающие открытые лопатки, отсчитывали мгновения до моей смерти. Дикое рычание заложило уши, а мое прерывистое дыхание и всхлипы лишали остатков сил и желания бороться.

— Р-р-р-р-р, — последние, что я услышала, прежде чем чавкающий звук, ломающий кости, и адская боль заполнили все вокруг…

Проснулась в поту и с сумасшедшим сердцебиением — привычное состояние последних дней. Баранье упрямство заполнило с ног до головы. Хватит! Сегодня же пойду на опушку и… заночую там! Уже больше трех дней, как я бросила эту затею, а становилось только хуже. Кошмары, нервное напряжение и странный зуд в районе шеи, куду постоянно вгрызается животное из сна. Обычно я вижу только желтые глаза, иногда по-кошачьи звериный силуэт, и лишь один раз мне приснился дикий черный леопард — пятна были едва различимы на его мехе угольного цвета.

Решимость быстро сменилась еле осязаемым страхом, который был отголоском моей фобии. Не хотелось снова испытывать то неконтролируемое чувство. Может, просто ничего делать? Кошмары должны когда-то пройти. Если нет, никогда не поздно снова пойти к психологу.

Поморщилась от одной мысли об этом. Совсем не горела желанием снова ловить на себе фальшивый понимающий взгляд, выворачивающий душу наизнанку. А вдруг еще будущий светила психологических наук начнет тыкать меня носом в ассоциативные карточки? Ничего, на втором курсе у нас будет больше предметов углубляющих в психологию. Хотя большинство из того, что я читала, сводило все к тому, что человек с гилофобией должен заново пережить свой страх. Посредством гипноза или вживую. Найти причину и выдрать с корнем. Вот тут-то и вступают в игру мои «нелюбимые прогулки» — по мне лучше это, чем гипноз. Никому не позволю менять что-то в моей голове. Конечно, можно было использовать метод десенсибилизации по Вольпе [Главный принцип метода состоит в том, что противоположная страху реакция, которую можно сформировать, когда действуют порождающие страх стимулы, постепенно нейтрализует сам страх], не выходя из дома — любой фильм с лесными локациями мне в помощь. Но что-то мне подсказывало, что только вживую я добьюсь лучших результатов…

Пот липким слоем остался на моей коже, и хоть я еще не была готова вставать с постели — мерцали 6:05 на экране настольных часов. Идти в душ — было сродни безумию (вода еще не нагрелась). Но мне нужно было смыть остатки этого мерзкого кошмара. Сняла с себя все, надела махровый халат и тапочки для душа. Одежду, в которой спала, захватила с собой, планируя по пути бросить ее в корзину для белья. Что-что, а стиральная машинка у бабы Люды имелась.

Задумчивость все еще не отпускала полусонное сознание. Я, не преставая, повторяла про себя как заклинание: «Все будет хорошо. Я завтра просто прогуляюсь туда. То есть, пойду по короткому пути в Верхний. Со мной ничего не случится. Все будет хорошо».

Пришла в себя, когда обжигающе холодная вода потекла вниз по спине, играя на позвонках, как на ксилофоне. Хватило меня на минуту, но после того, как я, укутавшись обратно в халат, буквально долетела до комнаты и в жажде тепла залезла обратно, поняла, что все это того стоило. Смотря на блики просыпающегося солнца на потолке, я думала, стоит ли мне продолжать все это. Может, просто наслаждаться каникулами, избегая лесополосу настолько, насколько это возможно…?

— Нет… — вздохнула я под тяжестью груза нежелательного решения.

«Все будет хорошо. Я справлюсь. Все будет хорошо» — эти слова убаюкивали потрескивающие нервы, и я уснула, несмотря на довольно бодрящий душ.

Проснулась — а солнце, вовсю расправив свои лучи, пыталось дотянуться ими до самых темных уголков «избушки». Сонно потянулась и села на кровати. Птицы за окном щебетали, а полуденные лучи прятались во влажные спутанные волосы. Через полчаса издевательств над своим скальпелем, я пожалела, что не расчесалась сразу после душа.

Закончив, натянула бриджи цвета хаки свободного кроя, хоть они и делали мои ноги в два раза толще, это были единственные штаны, не считая джинсов, что бабушка не отправит в печку. Майка и рубашка остались те же. В таком прикиде я была похожа на американского рейнджера в отпуске, только шляпы не хватает. Затянув на затылке хвост, начала спускаться по лестнице, шлепая тапками по скрипучим доскам. Но прежде, чем дошла до подножья — прислушалась. Влад после той истории — а она была очень долгой, он ведь уболтал бабушку пересказать ему легенду из книги — больше не появлялся. Но неделя не такой большой срок и, вероятно, что он уже соскучился по бабулиной стряпне. Но, если что, любой подозрительный шум — и я проворно юркну на выход. Общаться с ним нет особого желания. Да и нет у нас общих тем. Кроме как, конечно, общих предметов по специальности. Но это не то, что я жажду обсуждать на каникулах.

Из кухни доносился звон чашек и шипящий звук скворчащей сковороды с… жареной картошкой и луком. Поперхнулась слюной, сделала шаг, и тут услышала заливистый смех. Секунд 15 мне понадобилось понять, что он точно не мужской…

— Ника, ты чего крадешься? — знакомое лицо в обрамлении черных волос выглянуло из-за косяка. Тина привстала, чтобы уличить мое недоуменно-радостное и растерянное лицо.

— Тина! — наконец до моего измученного кошмарами сознания дошло, что моя подруга и просто самый искренний человек, которого я когда-либо встречала, вернулась.

— А кто же еще, — Решетова неловко обняла меня, удержав равновесие на пошатнувшемся стуле. Я на радостях налетела на нее с