Голос мертвых - Брайан Ламли

— Вот как? Надо же! — Гогошу переводил внимательный взгляд с одного на другого. — Обо мне? Стало быть, я привлек ваше внимание и вызвал у вас любопытство?

— Скорее, восхищение, — ответил хитрый американец. — Вы, судя по всему, охотник, причем весьма опытный и умелый, как нам кажется. А потому вы должны знать эти горы как свои пять пальцев, или мы ошибаемся?

— Никто не знает их лучше, чем я! — воскликнул Гогошу, однако он при этом несомненно лукавил. — Вам нужен проводник, не так ли? — прищурившись, спросил он.

— Возможно, — медленно кивнул головой его собеседник. — Но проводники бывают разные. Бывает и так: вы просите его показать развалины старого замка в горах, и он обещает вам с три короба, утверждает, что это будет замок самого графа Дракулы. А потом приводит вас к груде камней, похожей на развалившийся свинарник... Так вот, Эмиль Гогошу, нас действительно интересуют древние руины. Мы хотим их заснять, сфотографировать... ну, скажем, для того чтобы лучше почувствовать атмосферу этих мест, создать соответствующее настроение.

Бармен принес им напитки, и Гогошу откинулся на стул, выпрямив спину.

— Так-так! Так вы, значит, хотите снимать здесь кино, один из этих фильмов? Старый вампир, преследующий в своем замке таких грудастых девушек? Да-да, я видел их, фильмы, конечно. Там, в долине, в Лугойе, есть кинотеатр. Нет, девушек я, конечно, не видел — все красивые сиськи давно уже перевелись в этих местах, скажу я вам. Остались только дряблые да высохшие. Вот так-то, ребятки! Но фильмы я видел. Так, стало быть, вот что вы ищете здесь — руины?

Как ни странно, но после очередного выпитого стакана старый охотник даже, казалось, протрезвел, глаза его приняли более осмысленное выражение, и он внимательно, одного за другим, изучал американцев. Прежде всего того, кто был переводчиком. Этот человек его очень заинтересовал — необычная личность, особенно если учесть, что он знал местный язык. Он был высок, что-то около шести футов, строен и широкоплеч. Вглядевшись попристальнее, Гогошу пришел к выводу, что этот человек не американец, во всяком случае не чистокровный.

— Как вас зовут? Как ваше имя? — охотник схватил молодого человека за руку и сжал ее... но тот вдруг резко отдернул руку и спрятал под стол.

— Джордж, — быстро ответил владелец спрятанной руки, явно недовольный проявленным к нему излишним вниманием. — Джордж Вульп.

— Вульп? — расхохотался старый охотник и с такой силой хлопнул ладонью по столу, что подпрыгнула стоявшая на нем посуда. — О, в свое время я знавал нескольких людей под такой фамилией. Но почему Джордж? Какое отношение имеет такое имя, как Джордж, к фамилии Вульп? Ну, ладно, продолжим, и давайте говорить откровенно... вы хотели сказать Георг, не так ли?

И без того темные глаза собеседника потемнели еще больше, и в них возникло выражение грусти, но тут же исчезло, и молодой человек обменялся понимающим взглядом с охотником.

— Вы очень догадливы, Эмиль, — произнес наконец он. — И весьма наблюдательны. Да, когда-то я был румыном. Это целая история, но она не слишком...

Старый охотник упрямо продолжал внимательно изучать собеседника.

— И тем не менее расскажите, — сказал он, не отводя пристального взгляда. Молодой человек пожал плечами и откинулся на стуле.

— Что ж... я родился здесь, в предгорьях, — начал он, голос его был обманчиво мягок, а когда он улыбнулся, во рту сверкнули великолепные зубы. “Такими они и должны быть, — подумал Гогошу, — у человека двадцати шести или двадцати семи лет”.

— Да, — повторил Вульп, — я родился здесь... но сейчас от того времени остались лишь нежные воспоминания. Мой народ, мои предки принадлежали к кочевникам, что отразилось и на моей внешности. Вы ведь узнали меня по темному цвету кожи, правда? И по темным глазам?

— Вот именно, — кивнул Гогошу. — И еще по тонким мочкам ушей, в которых прекрасно смотрелись бы золотые кольца серег. А также по высокому лбу и волчьей челюсти, так свойственным зганам. О, ваше происхождение весьма очевидно и не вызывает сомнений у того, кто способен видеть. Так что же все-таки случилось?

— Случилось? — Вульп вновь пожал плечами. — Мои родители подались в город, осели там и превратились в рабочих, вместо того чтобы по-прежнему оставаться вольными бездельниками, какими они были всегда.

— Бездельниками? Вы сами верите в то, что говорите?

— Нет, но власти считают именно так. Они предоставили моим родителям квартиру в Крайове, возле новой железной дороги. Каменная кладка была старой и сотрясалась, когда мимо проходил поезд, штукатурка осыпалась со стен, туалет над нами протекал... Но они заявили, что для лентяев и бездельников и такая квартира хороша. Вот так я и жил до одиннадцати лет, играя рядом с железнодорожными путями. А потом... однажды ночью поезд сошел с рельсов... Он врезался прямо в наш дом, проломил стену и разрушил все здание. Мне повезло — я остался в живых, но все мои родные погибли. Какое-то время после этого я думал о том, что и мне лучше было бы умереть, потому что спина у меня была повреждена и я превратился в калеку. Но кто-то услышал о том, что со мной произошло. В то время существовала система обмена врачами и пациентами между Америкой и Румынией, точнее между реабилитационными центрами обоих стран. И поскольку я остался сиротой, мне было отдано предпочтение. Не так уж и плохо для бездельника, правда? Итак... я отправился в Соединенные Штаты. И там меня поставили на ноги. Больше того, они усыновили меня, точнее двое из них. Так как я был еще маленьким мальчиком, и у меня на родине не осталось никого, — он опять пожал плечами, — им пришлось разрешить мне остаться.

— Ах вот как! — воскликнул Гогошу. — И, стало быть, теперь вы — американец. Что ж, я склонен поверить вам, но... это очень странно, что цыгане вдруг решили отказаться от вольной кочевой жизни. Иногда их изгоняют из табора, и тогда они идут своей дорогой — ну, вы знаете, распри, споры или нечто подобное — как правило, причиной является женщина или конь — но редко кто из них переселяется в город. Что же произошло с вашими родными? Быть может, они повздорили с цыганским королем или случилось еще что-то в этом роде?

— Не знаю, я был еще слишком мал, — ответил Вульп. — Возможно, они боялись за меня, поскольку я рос слабым и болезненным, к тому же был почти что карликом. Как бы то ни было, они ушли в ту ночь, когда я родился, бесследно исчезли и никогда не вернулись.

— Карликом? — Гогошу удивленно приподнял бровь. — Ну, сейчас-то о вас этого не скажешь. Но вы говорите, что они исчезли бесследно, тайно скрылись? Так вот в чем дело. Все ясно. У них были какие-то сложности в таборе — я в этом не сомневаюсь. Голову даю на отсечение в том, что ваши родители были тайными любовниками и что она была обещана в жены другому. А когда вы появились на свет, он ее просто украл. Такое нередко случается.