Стальные сны - Глен Кук

Черепа и колья помогли нам отметить границы лагеря. В центре был штаб, по четырем сторонам, крестом, расположились все четыре роты, а между ними в шахматном порядке – квадраты для боевой тренировки. Большинство ворчало, что им приходится обустраивать не только себя, но и товарищей, особенно если учесть, что некоторым любимчикам – тем, кто уже отличился – всего-тo и работы было – вбивать колья с черепами.

Костоправ любил игру на публику. По его мнению, она помогает направить мысли окружающих в удобное для тебя русло. Мне это было чуждо, но в прошлом случалось демонстрировать грубую силу. Так вот, сейчас я хотела, чтобы все думали, что в моем войске имеются по крайней мере четыре дивизиона и число воинов неуклонно растет.

Несмотря на усталость, люди спокойно занимались работой, у них даже хватало сил, чтобы ворчать. Никто не пытался отлынивать. Дезертиров тоже не было.

Из крепости и других лагерей приходили любопытствующие, наблюдали за тем, как мы обустраиваемся. Люди, посланные Нарайяном собирать хворост, демонстративно не замечали своих малодисциплинированных собратьев. Черепа, торчащие на кольях, заставляли любопытных держаться на некотором расстоянии. Зиндху, как нянька, неотступно следил за Лебедем, Махером и Копченым. Нож отнесся к своему назначению со всей ответственностью. Люди приняли его. Ведь он был одним из героев того тяжелого времени, когда Черный Отряд еще не появился.

Все было слишком хорошо.

И ничто не нарушало этого благоденствия. Строительство лагеря было завершено на три четверти, что включало ров, насыпь и часть частокола. Джахамара Джа, покинув свой лагерь, наблюдал за нашей работой минут пятнадцать. Судя по его виду, наши хлопоты радости не внушали…

Я позвала Нарайяна.

– Ты видишь Джа? – Не заметить его было трудно. Тот был расфранчен, как принц. Неужели он всю кампанию щеголяет в таком наряде?

– Да, Госпожа.

– Я буду какое-то время в другом конце лагеря. Предположим, кто-нибудь из ваших людей – особенно шадариты – проявит недисциплинированность и в сердцах обзовет Джа трусом и дезертиром. Он, без сомнения, будет наказан, однако вряд ли сурово.

Нарайян усмехнулся и повернулся, собираясь идти.

– Постойте!

– Да, Госпожа?

– У меня сложилось впечатление, что у вас повсюду друзья. Если вы имеете контакты со здешними людьми, я бы не прочь узнать, что происходит в округе. Может, Гопал, Хаким или кто-нибудь еще предпримет самовольную вылазку, воспользовавшись тем, что вы не видите их. Либо отлучитесь сами.

– Считайте, дело сделано.

– Отлично. Я вам полностью доверяю. Знаю, вы сделаете все, что нужно.

Его усмешка погасла. Он уловил в моем голосе оттенок угрозы. После разговора с Нарайяном я подошла к Лебедю:

– Как поживаете?

– Подыхаю от скуки. Мы – пленники?

– Вы – гости с ограниченной свободой передвижения. Теперь можете и уйти. Или остаться. Я могла бы пользоваться вашими услугами.

Копченый яростно затряс головой, будто боялся, что Лебедь сбежит от Радиши.

– Вижу, вам очень хочется стать шпионом Черного Отряда, – сказала я ему.

Он посмотрел на меня, на сей раз как-то по-новому, словно решил прибегнуть к другой, более эффективной тактике. Драматических перемен, однако, в его облике это не произведет. Роль, которую он играл, была частью его натуры.

Но вслух он ничего не сказал.

Лебедь усмехнулся и подмигнул мне:

– Я исчезаю. Но предчувствую, что скоро вернусь.

Глядя вслед Лебедю, я услышала шум в том конце лагеря, где был Нарайян.

Интересно, как на все это реагирует Джа?

Лебедь вернулся через час.

– Она хочет видеть вас.

– Ну надо же такому случиться! Рам, позовите Нарайяна и Ножа. И Зиндху тоже.

Я взяла с собой Нарайяна и Ножа, а Зиндху оставила за старшего, дав ему понять, что, если работы по устройству лагеря будут закончены к моему возвращению, я буду довольна.

Остановившись у ворот крепости Гойя, я оглянулась назад. Было одиннадцать утра. Мы здесь уже шесть часов. И мой лагерь был самым совершенным, самым организованным и самым защищенным.

Полагаю, профессионализм и подготовленность взаимосвязаны.

Глава 16

Костоправ проковылял к двери башни и выглянул наружу. Нигде поблизости этой чертовой бабы не было. Он не видел ее уже несколько дней. Может, она оставила его в покое? Сомнительно. Просто дождалась, когда он будет в состоянии позаботиться о себе сам, и отлучилась по каким-то своим, ей одной известным делам.

Ему пришла в голову мысль о побеге. Местность была знакомой. Рядом лежала деревня, до которой он мог бы добраться всего за несколько часов, даже если учесть, что быстро бежать он сейчас не мог. Однако что толку от такого побега.

Душелова не было, зато вороны по-прежнему не спускали с него глаз. Они его так просто не отпустят, приведут ее к нему. А еще у Душелова есть лошади. Эти лошади не знают усталости. Через неделю она его найдет, и опять он станет ее пленником.

И все же…

Это место напоминало остров, лежащий за пределами мира. Темное место, навевающее тоску.

Он отправился на прогулку, просто чтобы размяться. Вороны выводили его из себя. Он старался не обращать на них внимания, как и на ноющую боль в груди. Он шел через лес, на его дальнюю окраину. А вот и наполовину засохшее дерево.

Теперь он вспомнил его. Еще до Дежагора и Гойи он пришел на юг, чтобы изучить эти земли, и, заметив Душелова, которая наблюдала за ним, пустился за ней в погоню. Тогда он стоял у этого дерева, обдумывая, как ему поступить дальше. Вдруг мимо просвистела стрела, чуть не оторвав ему нос. Стрела была знаком, что не наступило еще время, чтобы поймать ту, кого он преследовал.

А потом за ним погнались люди Хозяев Теней, и ему пришлось поспешно покинуть этот лес. Он подошел к дереву. Вороны просто усыпали его ветви. Он провел пальцем по месту, куда вонзилась стрела. Тогда Душелов определенно наблюдала за ним. Она всегда присутствовала где-то рядом, ни во что не вмешиваясь.

Впереди лежал вытянутый, покатый холм.

Он решил не обращать внимания на ворон. И продолжил путь.

Боль в груди не отпускала. Он не мог уйти далеко, даже если бы и не было ворон.

Остановившись передохнуть, он задумался о том, насколько Душелов повлияла на его жизнь, И не ее ли вина, что битва при Дежагоре закончилась поражением?

Уничтожить Грозотень оказалось легче, чем он предполагал. А уж Меняющего Облик – и того проще. Хотя получилось не очень красиво, тот ведь помогал Госпоже. Мысль о нем заставила Костоправа вспомнить девушку, ученицу Меняющего Облик. Ей ведь удалось бежать. И теперь она, может статься, думает о том, как бы свести с ним старые счеты. Знала ли о ней Душелов? Надо бы при случае расспросить ее.

Пульс у него стал почти нормальным. Боль поутихла. Он снова побрел. Добравшись до края холма, он постоял, тяжело дыша, прислонившись к кривому обломку породы. Вороны тем временем безостановочно кружили над ним и каркали.

– Да заткнитесь вы! Никуда я не денусь.

Камень рядом с ним смутными очертаниями напоминал стул. Он пристроился на него и какое-то время сидел, обозревая свое «королевство».

Весь Таглиос был бы у его ног, конечно, если бы они победили при Дежагоре.

С севера стрелой, словно почтовые голуби, примчались три вороны и ворвались в стаю, тревожно каркая. Стая разлетелась в разные стороны. Странно.

Он откинулся назад. Мысли его перенеслись к битве при Дежагоре, вернее, к тому, что произошло после нее. Если верить Душелову, Могаба был жив и удерживал город от осады Хозяев Теней. Примерно трети войска удалось проникнуть за крепостную стену. Отлично. Упорная оборона будет держать их на некотором расстоянии от Таглиоса. Город его не слишком волновал. Таглианцы – славные ребята, но им все равно, кто они такие, а если человеку безразлично, кем он является на самом деле, он способен на любое предательство.

Его беспокоили друзья, те, что остались на юге. Выжил ли хоть кто-нибудь из них? Удалось ли им спасти Летописи, эти замечательные исторические хроники, служившие тем звеном во времени, что прочно сцепляло Отряд? Что стало с Мургеном, знаменем и его доспехами Вдоводела? По легенде, знамя было в Отряде с того самого дня, как он вышел из Хатовара.

Интересно, что затеяли эти чертовы вороны? Минуту назад их были тысячи. Теперь он едва мог насчитать и дюжину. Они летали на большой высоте взад-вперед, кружа над чем-то в долине.

Неужели Хатовар стал несбывшейся мечтой? И последняя страница Летописей была дописана, когда до дома оставалось всего четыреста миль?

Вспомнилось вдруг начало их похода на Дежагор. Человек, парящий в воздухе и корчащийся на острие копья. Лунотень? Да. Во время сражения он был пронзен пикой, той самой, на которой было знамя Отряда.