Грязными руками - Сартр Жан-Поль Шарль Эмар

Хёдерер. Соблазнительно! (Стучит по столу.) Итак, мы познакомились, теперь пора переходить к делу. Вот мои условия: число членов руководящего комитета сокращается до шести. Пролетарская партия получает три голоса, остальные три вы распределяете между собой по своему усмотрению. Подпольные организации будут, как и теперь, совершенно обособлены и смогут предпринять совместные действия лишь по решению ЦК. Решайте.

Карский. Это шутка?

Хёдерер. Вы не обязаны соглашаться.

Карский (Принцу). Теперь вы видите, что с этими людьми невозможно договориться. Две трети населения страны на нашей стороне, у нас есть деньги, оружие, военизированные подразделения, к тому же, благодаря нашим мученикам, у нас моральное превосходство - и вот горстка нищих без зазрения совести требует большинства в ЦК.

Хёдерер. Так как? Вы согласны?

Карский. Нет. Обойдемся без вас.

Хёдерер. Тогда убирайтесь. (Карский недолго колеблется, затем идет к выходу. Принц не встает с места.) Посмотрите на Принца, Карский, он посообразительней, он уже понял.

Принц (Карскому, мягко). Не следует, не подумав, отвергать это предложение.

Карский (резко). Это не предложение, это абсурдное требование, которое я отказываюсь обсуждать. (Он, однако, не уходит.)

Хёдерер. В сорок втором полиция преследовала и ваших, и наших, вы организовывали покушения на регента, а мы саботировали выпуск военной продукции. Когда пентагоновец сталкивался с кем-нибудь из наших, один из них обязательно бывал убит на месте. А сейчас вы вдруг вообразили, что все мы должны по-братски обняться. С какой стати?

Принц. Для блага партии.

Хёдерер. А разве понятие «благо партии» изменилось с сорок второго? (Пауза.) Может, это произошло потому, что русские побили Паулюса под Сталинградом, а немцы вот-вот проиграют войну?

Принц. Никто не оспаривает того факта, что по мере углубления конфликта создается новая ситуация. Но я не понимаю...

Хёдерер. Полагаю, вы прекрасно все понимаете... Я не сомневаюсь в том, что вы хотите спасти Иллирию. Но спасти такой, какова она сейчас, сохранив режим социального неравенства и классовые привилегии. Пока немцы побеждали, ваш отец был на их стороне. Теперь, когда положение дел изменилось, он пытается наладить отношения с русскими. Это непросто.

Карский. Хёдерер, в борьбе с немцами сложили головы многие из наших, и я не позволю вам утверждать, будто мы вступили в сговор с врагом, чтобы сохранить наши привилегии.

Хёдерер. Знаю, Карский, Пентагон состоял сплошь из германофобов. Вы были в выигрышном положении: регент выслуживался перед Гитлером, чтобы помешать ему оккупировать Иллирию. Вы были и русофобами, поскольку русские были далеко. Иллирия, одна только Иллирия,- старая песня. В течение двух лет вы ее пели националисти чески настроенной буржуазии. Но русские на подходе; они будут здесь меньше чем через год, и Иллирия не останется в одиночестве. Как же быть? Нужно получить гарантии. Хорошо бы им сказать: Пентагон всегда работал на вас и регент играл двойную игру. Однако они не обязаны вам верить. Что им делать? А? Что? Ведь это мы объявили им войну.

Принц. Дорогой Хёдерер, когда СССР поймет, что мы искренне...

Хёдерер. Когда СССР поймет, что со всей искренностью его победе способствовали фашистский диктатор и партия консерваторов, не думаю, что он сразу же станет их лучшим другом. (Пауза.) Есть лишь одна партия, пользующаяся по-прежнему доверием СССР, единственная, которая за всю войну была с ним в постоянном контакте; она одна может заслать своих эмиссаров за линию фронта и обеспечить вашу комбинацию. Это наша партия. Когда русские придут, они будут на все смотреть нашими глазами. (Пауза.) Из этого следует, что вы должны следовать нашим указаниям.

Карский. Я не должен был приходить.

Принц. Карский!

Карский. Можно было догадаться, что на честные предложения вы ответите бесстыдным шантажом.

Хёдерер. Кричите на здоровье, меня этим не возьмешь. Визжите как свинья недорезанная. Но запомните: когда советские войска будут на нашей территории, мы возьмем власть вместе, вы и мы, если будем сотрудничать; но если мы не договоримся, к концу войны моя партия одна придет к власти. Пора сделать выбор.

Карский. Я...

Принц (Карскому). Исступление сейчас неуместно, надо реально оценивать ситуацию.

Карский (Принцу). Вы трус, вы заманили меня в западню, чтобы спасти свою шкуру.

Хёдерер. Какую западню? Уходите, если хотите. Мы и без вас с Принцем поладим.

Карский (Принцу). Вы не посмеете...

Принц. Почему бы и нет? Если такая комбинация вам не по вкусу, никто вас не заставляет участвовать в ней; мое решение от вашего не зависит.

Хёдерер. Разумеется, союз нашей партии с правительством регента поставит Пентагон в трудное положение в последние месяцы войны; само собой, мы его сразу разгоним, когда побьем немцев. Но поскольку вы не хотите запачкать рук...

Карский. Три года мы боролись за независимость нашей страны, тысячи молодых людей отдали жизнь за наше дело, мы заставили всех уважать нас, и все это для того, чтобы в один прекрасный день германская партия спуталась с русскими и напала на нас из-за угла.

Хёдерер. Оставьте сантименты, Карский. Вы проиграли потому, что должны были проиграть. «Иллирия, одна только Иллирия...» - дурной лозунг, он не защитит крошечную страну, окруженную могущественными соседями. (Пауза.) Вы принимаете мои условия?

Карский. Я не уполномочен ничего решать единолично.

Хёдерер. Я тороплюсь. Карский.

Принц. Дорогой Хёдерер, может, мы дадим ему возможность поразмыслить; война еще не кончена и вряд ли ей придет конец в ближайшее время.

Хёдерер. Но я не могу ждать. Может, мне придет конец в ближайшее время. Карский, я вам доверяю. Я всегда доверяю людям - это мой принцип. Знаю, вам нужно посоветоваться с вашими, но я уверен, что вы их убедите. Если вы дадите мне принципиальное согласие, завтра я поговорю с товарищами по партии.

Уго (вскакивая). Хёдерер!

Хёдерер. Чего тебе?

Уго. Как вы смеете?

Хёдерер. Молчать!

Уго. Вы не имеете права. Как же это... Господи! Ведь это те же самые. Те, кто приходил к моему отцу... Те же пустые и угрюмые лица... Они и здесь меня настигли. Вы не имеете права, они все вокруг заполонят, все отравят, они сильнее всех...

Хёдерер. Да замолчи же!

Уго. Послушайте, вы оба! Партия не поддержит его махинации. Не рассчитывайте, что он вас прикроет, партия не на его стороне.

Хёдерер (спокойно, двум другим). Не придавайте этому значения. Чисто личная реакция.

Принц. Понятно, но его крики утомительны. Нельзя ли попросить ваших телохранителей вывести этого молодого человека?

Хёдерер. Зачем же? Он сам выйдет. (Встает и идет к Уго.)

Уго (отступая). Не трогайте меня. (Засовывает руку в карман, где спрятан револьвер.) Вы не хотите меня выслушать? Не хотите слушать меня?

В этот момент раздается сильный взрыв, вылетают стекла, выпадает оконная рама.

Хёдерер. Ложись!

Хватает Уго за плечи и кидает его на землю. Остальные бросаются ничком.