Эта колдовская ночь... - Кей Хупер

Бэннер простит ему ту боль, которую Рори вынужден ей причинить. Но она никогда не сможет избавиться от нее.

Отобедав, гости разъехались. Лошадей отвели в конюшни. Бэннер скрылась в своей комнате — молчаливая, подавленная, погруженная в свои мысли. Рори переоделся и вышел из своей, все еще пахнувшей жасмином, спальни.

Он напряженно размышлял, но никак не мог найти выхода из сложившегося положения. Услышав голос Джейка, он быстро свернул в маленький коридорчик — у него не было сейчас желания разговаривать со стариком.

Ему нужно было подумать.

Теперь Рори знал, почему мысль о том, что он должен лишить Бэннер дома, приносит ему столь сильные страдания. Он знал об этом с того самого момента, как сам распознал ревнивые нотки в собственном голосе, увидев рядом с Бэннер того, кого считал своим соперником. Рори потрясло осознание того, что чувства, которые он испытывает к Бэннер, выходят далеко за рамки обычной симпатии.

Боже правый, как могло такое случиться, да еще так быстро?! Как это вообще могло произойти? Если бы его спросили, что произвело на него большее впечатление, он смог бы припомнить только какие-то обрывочные моменты, которые, как отдельные фотографии, отпечатались у него в мозгу. Трогательно дрожащая нижняя губа. Пальчик, потирающий переносицу в трудные моменты. Звук голоса, с запинкой произносящего слова и фразы. Вид прекрасной южанки, гордо и непринужденно восседающей в дамском седле на прекрасном коне по кличке Сид.

Рори остановился посреди коридора, невидящим взглядом уставившись на портрет, висящий на стене. Он знал, что не сможет лишить Бэннер ее дома. Но он также не сможет уйти, бросив все на произвол судьбы. Он хотел стать неотъемлемой частью ее будущего, но захочет ли этого она?

Гордость не позволяет Бэннер стать «бесплатным приложением» к усадьбе, и Рори не может ни в чем упрекнуть ее. Но кто знает, что она ответит, если он предложит ей выйти за него замуж и жить вместе в Жасминовой усадьбе?

Он мог себе представить множество вариантов. Например, она решит, что он делает ей предложение потому, что у него совесть нечиста, — и, разумеется, скажет «нет». Или подумает, что он вопреки советам своей матери решил предпочесть делу удовольствие, — и, конечно же, скажет «нет». Или, поразмыслив, решит, что слишком мало его знает, — и, несомненно, скажет «нет». Или, в конце концов, в ней просто взыграет гордость, и она исчезнет из его жизни, даже не говоря «нет».

Рори тихонько выругался. Проклятье! Он заранее обречен на неудачу! Но спустя несколько минут его невидящий взгляд вдруг прояснился. В мозгу, как молния, сверкнула блестящая идея. Может, сработает? Будь что будет, все равно это его единственный шанс.

Он развернулся и быстро зашагал к входной двери. Из этого дома звонить нельзя. Возможно, это излишняя предосторожность, но он никого не собирался посвящать в свои замыслы, пока не удостоверится, что дело в шляпе.

Он не исключал, что Бэннер страшно разозлится, если у него все получится, — во всяком случае, в начале. Но это уж он как-нибудь переживет.

Он просто обязан попробовать.

— Рори? — Джейк остолбенел, выглянув из библиотеки и увидев своего гостя, несущегося к двери, как будто за ним гонятся.

— Мне срочно надо в город по делу, — торопливо объяснил Рори, не вдаваясь в подробности и не дожидаясь ответа.

Джейк растерянно смотрел, как за Рори закрылась входная дверь. Потом в его взгляде мелькнуло понимание.

— Хотел бы я знать, что задумал этот парень, — пробормотал он.

— Джейк, ты со мной разговариваешь? — внезапно прозвучал голос Бэннер. Она стояла на лестнице.

— М-м-м-м? А, нет, девочка. Сам с собой, — быстро ответил старик.

Памятуя гневный монолог Рори о выдающемся умении Джейка совать нос в чужие дела и в дела собственной внучки в особенности, старик счел за лучшее оставить свои мысли при себе. Он прекрасно видел, куда ветер дует, но предоставил молодому человеку самому решать свои проблемы. В конце концов, за всем этим будет небезынтересно понаблюдать.

— А где Рори? — как бы между прочим спросила Бэннер.

— Ему зачем-то срочно понадобилось поехать в город, — честно ответил Джейк. — Но думаю, он скоро вернется.

Бэннер была настолько занята собственными мыслями, что не обратила внимания на слишком уж невинный тон деда.

— Джейк, — сказала она, поглядывая на старика, — сегодня утром Рори говорил о небольшой проблеме, связанной с его комнатой.

— А в чем дело? — поинтересовался Клермон. Бэннер перегнулась через перила и произнесла громко и четко:

— Его беспокоит запах жасмина. Рори считает, что у него, возможно, аллергия на этот запах.

— Ах, жасмина… Так, так, — задумчиво протянул Джейк.

— Это вовсе не смешно, Джейк! — разгневалась Бэннер.

— Скажи об этом Саре, — предложил старик.

— Меня больше волнует, как сказать об этом Рори, — заявила девушка. — Как я ему скажу про маму? Тем более что я не знаю, зачем она туда вернулась.

Глядя на внучку, Джейк простодушно улыбнулся.

— Возможно, она наблюдает за ним, потому что он собирается купить нашу усадьбу, — предположил старик.

— Ну, допустим, это так, — Бэннер не совсем удовлетворил ответ Джейка. — И все-таки, что мне сказать Рори?

— Правду, — решительно заявил дед.

— Джейк, я рассказала ему о блондине и упомянула, что есть и другие, — объяснила Бэннер, — но я не думаю, что он сильно обрадуется, узнав, что моя мама — тоже призрак и что это она навещает его в комнате, оставляя после себя запах жасмина.

Старик беспомощно развел руками.

— Тогда ничего не объясняй, — сказал он, — и будем надеяться, что он больше не вспомнит об этом.

— Ты мне очень помог! — обиделась Бэннер.

— Извини, — пробормотал дед, закрывая за собой дверь библиотеки.

Бэннер отложила решение этой проблемы на потом, а пока отправилась в свою студию. У нее накопилось множество вопросов, над которыми надо было поразмыслить, а работа всегда помогала ей думать. Но, уже стоя у мольберта с кистью и палитрой в руках, она поймала себя на том, что даже работа не может отвлечь ее от мыслей о Рори.

Прошло только двадцать четыре часа, а этот человек уже завладел всеми ее помыслами!

Нахмурившись, она смотрела на портрет светловолосого Джентльмена с Юга. Рори предположил, что это портрет ее «друга». Приглядевшись повнимательней, он даже обнаружил некоторое сходство с самим собой.

Но это был портрет самого Рори. Это был именно он, хотя, начиная работу, она Рори и в глаза не видела!

Теперь же она рисовала Рори вполне сознательно, в соответствии с тем образом, который сложился у нее в душе. И не только в душе. Она пыталась перенести на холст шелковистую мягкость его светлых волос, силу рук, невыразимую нежность и страстность его красиво очерченных губ…