Странный новый мир (СИ) - Сейтимбетов Самат Айдосович

— Ты так спокойно говоришь об этом, - нахмурился Михаил.

— Думаешь, это великий и ужасный секрет? Нет, это все проходят и разбирают в школах, никто не делает тайны из подобных манипуляций обществом во имя улучшения его же и знаешь что?

— Что? Всем плевать?

— Нет, система работает, не идеально, но работает. Люди соревнуются и карабкаются, забираются выше других, продолжают род, прославляют свое имя, а вместе с этим делают лучше и мир в целом, всех вокруг. Также, как в твое время, только с иным вектором усилий, но и в твое время понимали и применяли многое из того, что используется сейчас.

— Да? – озадаченно спросил Михаил.

Не интересовался он этой темой, ходил и занимался электрикой, смотрел фильмы, пил пиво, ну жил, как все, и считал, что все нормально. Не исключено, конечно, что Таня тоже лазила за справками в сеть, благо манопа позволяла проделывать подобное незаметно, но все же. Одно дело быстро применять гугл-фу или яндекс-до, и другое разбираться в теме, не заглядывая во всемирную паутину.

— Работа как игра, представление ее не как нудной утомительной необходимостью, а чем-то таким, что тебе по душе, например. И вот, пожалуйста, люди горели работой, да и сгорали на ней же, добровольно, как и говорилось, спиральное развитие, повторение того, что уже было, но в иной, новой форме.

— Ты говоришь, что ничего не дают на халяву, а как же то, что вы тут возитесь со мной? Или все оправдано благодаря вашему социальному эксперименту?

— Михаил, - она выглядела очень разочарованной, словно он прилюдно испортил воздух или еще чего похуже.

— Татьяна, - постарался ответить в тон, но не вышло.

— Я же сказала, человечество становилось добрее, гуманнее, но теперь это слово немного устарело, ведь гуманизм относится к людям, без учета инопланетян. В результате в наше время слово стало даже звучать немного оскорбительно, расистски, если переводить на твое время. Да, никто не устраивает всеобщую халяву, но это не значит, что мы стали жадными нелюдями, которые никому ничего не дают, нет. Мы не впадаем в крайности - помнишь наш разговор о любви и сексе? – и в этих вопросах. Балансируем на лезвии бритвы.

— А как же ваш гуманизм… алиенизм?

Татьяна невольно хихикнула.

— Живизм тогда уж, - сказала она. – Общепринят нейтральный термин «живые», и то, идут споры, из-за парочки рас на кремниевой основе.

— А как же ваш живизм соотносится с войнами и кто там у Земли во врагах?

— Очень просто, - спокойно ответила Татьяна. – Отдельный человек может любить или ненавидеть кого угодно из инопланетян, пока это не мешает обществу и не угрожает ему. Но если на Землю или другие планеты, или корабли нападают, то это что?

— Угроза обществу, - сообразил Михаил.

— Именно, и устраняется она именно как угроза обществу.

— Но ведь у вас нет армии!

— Кто тебе сказал такую глупость? – синие глаза распахнулись вширь. – Любой общественно активный человек в наши дни – боец, воин!

Глава 9

Михаил летел – падал вместе с высаживающимся на одну из планет систем Гаммы Ориона или Альфы Тигра, он как-то пропустил мимо ушей. Разумеется, не по-настоящему, в виртуальности, просто повторяя запись, но все равно, внутри его крепкого и уже здорового тела что-то екало и обрывалось. В новом мире не стали мудрствовать лукаво и обозвали подобное Мобильной Пехотой, как у Хайнлайна, потому что именно ее десант и напоминал. Каждый сам себе боевая единица в бронескафандре, оснащенном оружием, и при этом все вместе, благодаря связи и цифровым системам.

Огромная зелено - бурая планета и скафандр словно начал разваливаться, отстреливая во все стороны пластины и заряды, сбивая контратаку и слежку с поверхности. Вхождение в атмосферу на огромной скорости и включились встроенные движки, начались хаотичные маневры, вокруг все гремело и взрывалось, и казалось, что сам ад выпустили на волю ради того, чтобы погубить одного лишь неизвестного Михаилу десантника.

Тот держался молодцом, стрелял по засечкам систем наблюдения, экраны и связь шли полосами, но противнику так и не удалось задавить десант помехами. Единственное, о чем жалел Михаил, что всполохи и разрывы закрыли вид на планету, но все равно ощущение космоса и величия осталось с ним, вызывая внутри непонятные чувства.

Что-то грохнуло и все вокруг завертелось, но не прошло и двух секунд, как десантник стабилизировал скафандр и развернул, резко ускорил падение, подгоняя сам себя. Новый залп с земли прошел мимо, десантник стрелял и обменивался короткими репликами – вдалеке виднелись еще столбы огня, товарищи по десанту тоже мчались вниз, каждый к своей цели.

— Разогрев воздуха от трения создает маскирующий след, сбивающий с толку почти все системы теплового наведения, - подсказала манопа. – Также десант отстреливает перед собой особые заряды, удлиняющие этот след и создающие ложную цель.

— Ведь враги предполагают, что десантник там, в самом начале следа, - понимающе отозвался Михаил.

Сколько на такое требовалось энергии? Не говоря уже о силе духа, вот так мчаться навстречу земле и ракетам, или чем там стреляли в ответ? Но, с другой стороны, они, наверное, доверяли технике и тренировались?

Новый сигнал и десантник выстрелил чем-то еще, пробился сквозь сети, ловко расстрелял экраны силовых полей, задавив их своей энергией, и резко погасил падение одним точным и мощным импульсом. Оказался на земле и тут же помчался вперед, словно гоночный автомобиль, если бы те умели еще и прыгать, стрелять, засекать врагов и сканировать местность.

Впереди показалось поселение, расцветающее вспышками, и десантник ударом какого-то подобия меча вскрыл инопланетный танк или орудие, Михаил не стал спрашивать подсказки у манопы, разнес оборонительную позицию и проскочил дальше. Принял на защиты пару выстрелов и оказался возле поселения, тут же выстрелил в ответ, выпустив целую пачку ракет, накрывших позиции инопланетян.

С небес ударили столбы света и взметнулись дым и пыль, скрывая все.

— Уф-ф-ф, - выдохнул Михаил, выходя из записи и утирая пот со лба.

Да, виртуальная запись, но ему ведь все это было в новинку! Наверное, так же чувствовали себя зрители первого фильма, вдруг подумал он, резко вспотевшие от мысли, что сейчас поезд приедет прямо в них.

— Поселение было спасено, силы вторжения отброшены, - подсказала манопа. – Пострадали двадцать три человека, из них один погиб, десантник Симон Фукивара.

Эта уж привычка нового мира смешивать имена и фамилии разных народов, подумал Михаил, пытаясь отвлечься от ярости записи боя. Смешение ввели специально, разумеется, на волне объединения черной революции, и тогда же занялись созданием единого языка, всеземного, который он уже успешно изучил. По крайней мере, мог поболтать с Таней без переводчика.

Тогда же создали и гипнограммы, для ускорения изучения этого самого языка, и выяснили их вред, помимо пользы, и все это намекало, что мир далеко не так един и целен, как намекала Таня. Или не намекала, а он сам додумал? В любом случае, лето уже близилось к концу, и Михаил уже устал, хотелось вырваться на свободу и… вернуться сюда за Таней, но уже в ином качестве. Красавца и социального альфа-самца, покорившего Землю, Солнечную Систему, да что там, весь космос, а чего, мечтать так мечтать!

— А остальным, значит, хватило рейтинга и кредитов на лечение, - выдохнул он.

— Во время подобных ситуаций лечат всех, независимо от…

— Да знаю я, - отмахнулся чуть раздраженно Михаил.

У него не укладывалось в голове, как все это сочеталось в новом мире. Тут мы лечим всех, спасаем и вытаскиваем, ведь медицина нового мира действительно творила чудеса. Наверняка из этих двадцати трех двадцать были тяжело ранены, а десантник Фукивара погиб лишь потому, что попал под прямой удар, который разнес его в клочья, буквально.

Но в остальных случаях не лечим, и вообще, вот тебе минимум благ и живи, но больше не получишь. В то же время, слова Тани о халяве и том, как люди не ценят полученного без усилий, крепко засели в голове Михаила. Или в груди занозой, вызывающей раздражение, ведь она, по сути, мимоходом убила один из вариантов, о котором он много размышлял. Выскользнуть на минимуме, пожить ожмиком, собирая информацию и прикидывая варианты, и потом уже начать учить то, что даст максимальный эффект при наименьших усилиях.