Ривер Уайлд (ЛП) - Тоул Саманта

Ой, он увидел УЗИ.

— Да. Семь недель — вот почему еще не заметно. — Я прижимаю руку к животу.

— А где отец?

Мои губы приоткрываются от удивления.

Я смотрю на него, не желая отвечать, но, не зная, что сказать.

— Мне не следовало спрашивать. Это не мое дело.

Я скрещиваю руки на груди.

— Да, не твое.

На его лице мелькает удивление и, как мне кажется, восхищение. Но с Ривером нельзя быть уверенной.

— Значит, ты одна.

Его слова причиняют боль.

Я прищуриваюсь.

— Абсолютно.

— Почему не сказала, что беременна?

Хмурюсь в смущении и раздражении.

— Не знала, что должна объявлять об этом.

— Ну, я бы не позволил тебе таскать шавку, если бы знал, что ты беременна. — Он вскидывает руки в воздух, выглядя раздраженным. Хотя я не совсем понимаю, почему.

— Я беременна, а не больна. И, пожалуйста, перестань называть Бадди шавкой.

Он хмыкает.

— Он похож на шавку. Уродливый маленький гремлин. Не корми его после полуночи.

— Ты только что пошутил? — Мои губы растягиваются в улыбке, хотя он только что не напрямую оскорбил Бадди. — Не знала, что ты на такое способен.

Его брови над темными глазами опускаются. По спине пробегает дрожь.

— Ты удивишься, узнав, на что я способен.

Полагаю, его слова должны меня напугать, но это не так.

Этот парень только лает, но не кусает.

Сегодня вечером я это в нем увидела.

Он направляется к входной двери.

Но замирает, когда я говорю:

— Знаешь… на самом деле я думаю, что ты хороший парень, а не придурок, каким тебя считают.

Взгляд, который он бросает на меня, может заморозить весь Техас. Что было бы весьма неплохо в нынешнем климате.

— Я не хороший, Рыжая.

— Как скажешь, — беззаботно отвечаю я. — Но я буду думать то, что думаю, а я думаю, что ты хороший.

— Не знаю, как я это переживу, — сухо говорит он.

Потом он выходит за дверь, закрывая ее за собой, а я смеюсь.

Впервые за очень долгое время я на самом деле смеюсь.

И самое ужасное, что причина тому — мой сварливый сосед.

11

Кэрри

Нажав кнопку на пульте, выключаю телевизор и потягиваюсь. Бадди рядом со мной даже не шевелится. Маленький соня, вот кто он.

Сегодня вечером я работала в двойную смену, так как одна из официанток заболела, и после того, как я закончила работу, пришла домой и вывела Бадди на прогулку. Бедняжка просидел внутри весь день, пока я работала. Я сделала остановку у магазина и купила банку мятного шоколадного мороженого, горячую помадку и зефир. Ребенок жаждет всего этого. Что я могу поделать?

По возвращении домой с прогулки, по телевизору как раз начиналась «Новая рождественская сказка». Сейчас декабрь, так что марафон рождественских фильмов в самом разгаре. А я люблю фильмы с Биллом Мюрреем. Они всегда оставляют у меня хорошее впечатление.

Поэтому переоделась в пижаму и устроилась на диване с Бадди и мороженым смотреть фильм.

Я смотрела. Бадди спал.

Думая о Рождестве, оглядываю гостиную.

Нужно купить рождественскую елку. Странно, что мысль об этом до сих пор меня не посещала.

Нил всегда покупал елку и сам ее ставил. Мне никогда не разрешалось ее украшать. Он говорил, что я все испорчу.

«Так вот, Нил, знаешь, что? Я, черт возьми, куплю елку и украшу ее».

Завтра у меня выходной, так что я съезжу в город за рождественскими покупками.

В городе есть хозяйственный магазин, который продает и доставляет рождественские елки. Я видела их, когда была там на прошлой неделе, покупала лопатку и грабельки для сада, чтобы начать выпалывать палисадник от сорняков.

Утром я возьму Бадди на прогулку в город и куплю елку. А еще какие-нибудь украшения. Надеюсь, они смогут сделать доставку в тот же день, и тогда я смогу провести остаток дня, украшая ее. Возможно, даже прикуплю кое-какие ингредиенты в продуктовом магазине и испеку рождественское печенье.

От этой мысли чувствую возбужденное покалывание.

Это мелочи, но для меня они важнее всего. То, чего я никогда не могла делать раньше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Может, отнесу немного печенья Риверу. Еще раз поблагодарив за помощь с Бадди.

Легонько расталкиваю Бадди, будя его.

— Вставай, Бадди. Пора в туалет.

Беру миску, чтобы отнести ее на кухню, и поднимаюсь с дивана. Сонный Бадди спускается вниз и следует за мной.

Поставив миску в раковину, открываю ему заднюю дверь.

Выхожу на террасу и наблюдаю, как он спускается по ступенькам на газон.

Доски на заборе все еще сломаны. Несмотря на все жалобы Ривера, он не починил их, как обещал.

Поэтому я не хочу оставлять Бадди одного в саду на случай, если он пролезет через щель в сад Ривера и снова окажется в бассейне.

Прошло почти три недели с тех пор, как я вытащила Бадди из бассейна Ривера. Я вообще не видела своего соседа. Если бы я была параноиком, то подумала, что он меня избегает. Но я не параноик.

Не то чтобы жаждала его увидеть.

Я занята работой в закусочной и прогулками с Бадди. Жизнь хороша. Лучше, чем могла себе представить.

Я также занялась стенами детской, готовясь их загрунтовать, чтобы потом покрасить.

Пока не знаю, какой цвет выбрать.

Полагаю, это будет зависеть от того, решу ли узнать пол ребенка на следующем УЗИ.

Но даже тогда, считаю, комната не обязательно должна быть розовой или голубой. Она может быть желтой, зеленой, сиреневой или даже белой с цветным рисунком.

Размышляя о возможных цветовых решениях, наблюдаю за Бадди, шастающего у забора.

Обхватив себя руками, беспокойно переминаюсь с ноги на ногу.

— Поторопись, Бадди, — говорю скорее себе, чем ему, потому что я поняла, Бадди — пес себе на уме.

Он проходит вдоль забора чуть дальше. Останавливается и принюхивается, прежде чем, наконец, отлить.

«Аллилуйя».

— Пойдем в дом, Бадди, — я хлопаю в ладоши, чтобы привлечь его внимание. — Пора спать.

— Нет! — раздается чей-то крик.

Я замираю.

Бадди останавливается и поворачивается к забору. Из его маленького тельца исходит низкое рычание.

— Не смей... мать твою, прикасаться ко мне!

От этих слов и звучащей в них агонии, сердце уходит в пятки.

«Это Ривер?»

Рычание Бадди усиливается.

— Бадди, иди ко мне, — говорю я твердо.

Он смотрит на меня, потом снова на забор.

— Бадди.

Наконец, он слушается меня и возвращается на террасу.

— Хороший мальчик. — Я протягиваю руку и похлопываю его. Открыв заднюю дверь, впускаю его внутрь. — Жди меня здесь, — говорю ему, прежде чем закрыть дверь.

— Прекрати, больной ублюдок! — раздается еще один мучительный крик.

Он определенно доносится из дома Ривера.

«Что, если он попал в беду? Или ему больно? Или еще хуже?»

Я должна ему помочь.

Оглядываюсь в поисках какого-нибудь оружия. Взгляд падает на садовые грабли и лопатку, которые я оставила здесь.

«Грабли или лопатка?

Что может нанести наибольший урон?»

Грабли острее. Значит, ими можно уколоть. Подойдет.

Схватив их, спускаюсь по ступенькам в сад.

Быстро подхожу к забору и проскальзываю через щель, ведущую в сад Ривера.

Стремительно, но бесшумно пересекаю сад, огибаю бассейн и подхожу к его дому.

Окно наверху, прямо надо мной, открыто. Должно быть, он там. Насколько я могла разобрать со своего места.

Я зову его по имени.

Ответа нет.

Может, сейчас он в порядке. То есть, он больше не издал ни звука, пока…

— Я сделаю это! Клянусь!

Похоже, я сейчас войду.

Проглотив комок страха, делаю глубокий вдох.

«Ты можешь это сделать. Ему нужна твоя помощь».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

С садовыми граблями в руке подхожу к задней двери. Поворачиваю ручку — не заперто.

Наверное, в Каньон Лейк люди не запирают двери.