Личная помощница врага (СИ) - Ольга Дмитриева

над горизонтом уже показалась розовая полоса зари. Несмотря на раннее время, дверь невзрачного двухэтажного дома на одной из боковых улиц отворилась почти сразу. Седая и сгорбленная старуха в замызганном переднике молча выслушала менталиста и махнула рукой, предлагая нам войти. Квентин отправился в жандармерию, а мы — на второй этаж.

Дом и правда напоминал тот, в котором жил Ару. Только комнат здесь было гораздо меньше. На втором этаже было всего четыре двери. Нам с учителем отвели соседние. Ару внёс задаток за комнаты. После этого нам вручили ключи.

Шаркая ногами, старуха удалилась. А кровник бросил мне:

— Вещи оставь и зайди ко мне, надо поговорить.

Я послушно кивнула и повернула ключ в двери. Комната оказалась одна. Кровать, письменный стол со стулом, камин, дверь в маленькую ванную.

Больше всего на свете мне хотелось лечь в постель и уснуть. Но пришлось бросить сумку на пол и отправиться к Ару.

Кровник не стал закрывать дверь, и я вошла следом за ним. Его комната была точно такой же, даже занавески на окне того же грязно-зелёного цвета. Но, кажется, учителя обстановка совершенно не смущала.

Он захлопнул дверь и набросил на нее сложное запирающее заклинание.

А затем он повернулся ко мне и заговорил:

— Хватит возиться с демоном Эттвудов. Это не котёнок и не собака, а потусторонняя тварь, которая отбилась от своего человека. Неизвестно, что ему взбредёт в голову. Так что на всякий случай, повесь охранное заклинание на окна.

— Вы же сказали, что нам нужно его поймать, — возразила я.

— Мы его уже поймали, — раздражённо пояснил Ару. — Он пойдёт за тобой. А остальное — дело Эттвудов.

Я вздохнула и опустила взгляд. Ару шагнул ко мне и спросил, тщательно сдерживая раздражение:

— Мы выполнили свою работу, и ты при этом не пострадала. Я забрал тебя из дома Элизабет, и ты избавлена от общества моей нелюбезной сестрицы. Чем ты снова недовольна?

Стоило промолчать. Но усталость достигла своего пика, и я выпалила в ответ:

— Мне не нравится это задание. Мне не нравится этот город. Единственное хорошее, что здесь случилось со мной, это знакомство с демоном Эттвудов.

Я ждала, что Ару огрызнется в ответ, но вместо этого он толкнул меня к стене и резко приблизился. А затем уперся ладонями в стену с обеих сторон от моей головы. Я затравленно огляделась, и с вызовом посмотрела на учителя. Но в его глазах не было злости. По его лицу совершенно ничего невозможно было понять.

Когда он в очередной раз коснулся моих волос, я вздрогнула. Ару медленно и осторожно потянул розовую прядь, пропуская ее между пальцев. Помимо воли я ощутила, что гнев сдает свои позиции, уступая место странному спокойствию, которую всегда навевали его прикосновения. Наконец, прядь волос упала мне на плечо, а кровник провел пальцем по моей щеке.

Воспоминания о том, что было у врат, нахлынули разом, я почувствовала уже знакомую слабость в ногах. Сердце забилось чаще от волнения и страха. Сама не знаю зачем, я положила руку ему на грудь, туда, где под рубашкой скрывалась адская метка. Оттолкнуть его? Надо бы…

Не знаю, что кровник увидел в моем взгляде. Но Ару замер и медленно произнес:

— Скажи “нет”, и я оставлю тебя в покое.

Я чувствовала под своими пальцами частое биение его сердца. В потемневших глазах застыло тревожное ожидание. И что же мне теперь делать?

Наверное, я и в самом деле должна была произнести короткое слово “нет” и покончить с неопределенностью. Правда, язык не слушался. Но я была уверена, что даже если мотну головой, хотя бы взглядом намекну на отказ, он тут же уйдет. Точнее, позволит мне вернуться в комнату, где мне сейчас и положено быть. Но в ответном взгляде моего учителя было что-то, что заставило меня замереть. И, затаив дыхание, ждать, что же будет дальше.

Сначала в глазах кровника промелькнуло недоверие. Затем он очень мягко, стараясь делать это не слишком поспешно, притянул меня к себе и поцеловал. На этом о сопротивлении можно было забыть. Стоило нашим губам соприкоснуться, как я почувствовала, что совершенно теряю голову. Все повторялось точно, как тогда, у врат. Его ладонь на моем затылке, пальцы, зарывшиеся в мои волосы. Правда, он был осторожнее. Нежнее. Словно боялся спугнуть мое согласие. Я и сама чувствовала хрупкость этого мгновения.

Но скоро его поцелуи стали горячее и настойчивее, вызывая волну жарких мурашек. Его губы скользнули по моей шее, и я отчаянно впилась пальцами в его плечи. Даже не вспомнив о ране. Ару вздрогнул, и это отрезвило нас обоих. Я попыталась отстраниться, но мне не позволили. Тогда уткнулась ему в грудь, и мы еще долго стояли в обнимку, успокаивая сбивчивое дыхание. Я слушала бешеный стук его сердца, а он медленно гладил мои волосы. В голове не было ни одной мысли. Хотелось стоять так целую вечность.

Но, к сожалению или к счастью, не вышло. Раздался настойчивый стук в дверь, и мы поспешно отпрянули друг от друга.

Это оказалась старуха. Она вручила кровнику пачку бумаги и письменные принадлежности, и снова прошаркала к лестнице. Я скороговоркой пожелала Ару спокойной ночи и вылетела из комнаты следом за ней.

У себя я долго стояла, прислонившись спиной к двери, и пыталась привести мысли в порядок. Но получалось плохо. Рой Ару…

Он мой учитель, он мой кровный враг, наши роды враждуют несколько веков. И сегодня он подошел ко мне сам. Он был в своем уме, и от этого внутри расцветало ликование, которое тут же смешивалось с чувством вины и стыдом. Это не должно происходить между нами. Это. Не должно. Происходить. Между. Нами.

Хотя, может мы оба были не в своем уме? Покушение по дороге, вторая ночь без сна… Мы оба устали, нас вымотала охота на фонарника и пара дней в обществе Элизабет. Тут, может, демона из Ада поцелуешь, не то что дочь кровного врага.

Я тихо застонала, осознавая собственное бессилие. Убедить себя в том, что это все случайность, было также трудно, как и признать то, что Ару испытывает ко мне какие-то чувства. отправилась умываться. Разбирать вещи не было сил, и я попыталась найти в сумке ночную сорочку. Но у меня ничего не вышло — то ли служанка забыла её положить, то ли сделала это специально.

Воровато оглядевшись, словно кто-то мог меня видеть, я влезла в рубашку Ару, которую, по иронии судьбы, служанка положить не забыла, и,