В плену трех религий - Сергей Хамзин

Очередь к гроту Рождества Христова двигалась очень медленно. А всё потому, что дежуривший у святого места батюшка всех разбивал по парам и предлагал встать на колени – помолиться. Максим не упустил такую возможность, даже своей рукой потрогал серебряную звезду (потом эту руку сутки не мыл!). Я же, желая запечатлеть этот волнительный момент на фотокамеру, даже чуть-чуть отодвинул в сторону батюшку – он очень уж загораживал красивый ракурс! Батюшка от такой наглости потерял дар речи, но быстро нашел возможность мне отомстить. Мне он отказал в освященной иконке, которую выдавал каждому.

Сначала я был сильно расстроен: неужели мой грех настолько сильный, что я лишился заветной иконки? Но страдания мои были недолгими, так как у ворот храма в очередной сувенирной лавке купил точно такую же иконку. Продавец – пожилой араб, готов был отдать свой золотой зуб, доказывая, что иконка тоже освящена. Как я мог ему не поверить?

После столь волнительной экскурсии мы вновь проехались по арабским улицам и вернулись на границу. Там повторился процесс пересаживания из автобуса в автобус. Наш гид Дмитрий поздравил всех, кто прикоснулся к святыне верующих. Мы так растрогались от этих слов, что даже зааплодировали. Дима сказал, что мы заслужили обеда и повез в один из ресторанчиков в пригороде Иерусалима.

Каким же было мое удивление, когда выяснилось, что этот ресторанчик – переделанная трапезная одного из действующих греческих храмов! Боевые арабы лихо, прямо там, на углях жарили мясо и предлагали голодным путникам подкрепиться. Система заказа оказалась очень запутанной. Можно было взять или только салаты, или только люля-кебаб с картофелем фри, либо только мясо с рисом. Я выбрал второе. У кассового аппарата уверенно расположился внушительного вида священник с окладистой бородой.

– Батюшка, банковские карты принимаете? – обратился я к посреднику между Господом нашим и мной.

– Нет, сын мой, – в пещерной атмосфере трапезной голос батюшки-кассира звучал особенно раскатисто, – только деньги!

Мне насчитали аж 600 рублей! За что? После абсолютно невкусного обеда было ощущение, что ел, что проповедь послушал. Я не смог даже позволить купить себе пива. Не потому, что бар в церкви мог обидеть чувства верующих – наоборот, все верующие активно причащались там разными напитками. Просто цены на пиво в этом храме божественными я никак не мог назвать – 300 руб. за 0,5 л!

Далее нас ждал Иерусалим и еще одна святыня – Храм Гроба Господня…

Глава 14. Ужасы изральской таможни

Если брать хронологическую последовательность моего повествования, то в этой главе я должен был вам поведать или о посещении храма Гроба Господня, или о своей молитве у Стены Плача, или, на худой конец, о моем восхождении на гору Сион или об отдыхе на курорте Мертвого моря. Но вся хронология в данный момент летит ко всем чертям, так как по горячим следам спешу поделиться с вами своими эмоциями.

Эту главу я пишу в аэропорту «Бен-Гурион» Тель-Авива, где только что прошел местную таможню. Теперь-то я лучше других понимаю, почему израильскую таможню называют самой страшной в мире…

Ничего не предвещало беды. Рано утром мы покинули гостеприимный отель Хайфы, так и не сумев найти его хозяина – на часах было около 7 утра. Ресепшн был закрыт, и нам ничего не оставалось, как просто оставить ключи в комнате. По дороге на поезде из Хайфы в Тель-Авив познакомились с чудесной еврейской семейной парой – Верой и Михаилом. Им уже за 60 лет, в аэропорт они ехали встречать детей. Когда Вера узнала, что мы из Хабаровска, она радостно воскликнула:

– А у меня там живет друг детства!

Учитывая возраст Веры, можно было предположить, что ее другу детства уже тоже за 60.

– Я его знаю? – поинтересовался я.

– Возможно, он у вас большой человек! Фамилия его Менакер!

– Павел Менакер? – моему удивлению не было предела.

– Да, его зовут Павлик! – сразу оживилась Вера. – А вы его знаете?

– Кто же не знает одного из лучших экономистов Хабаровска! Как всё-таки тесен мир!

Вера с воодушевлением стала рассказывать о семье Менакеров, о том, каким воспитанным и образованным мальчиком был Паша.

– Увидите его, передайте большой привет!

– От кого? – уточнил я.

– От Веры и Миши из Евпатории, мы жили с Менакерами в одном доме по адресу улица Ленина, 40.

Если кто раньше меня увидит Павла Менакера – передайте ему привет от Веры и Миши!

С отличным настроением мы вошли в аэропорт «Бен Гурион» и когда встали в очередь на досмотр, вдруг вспомнили, что у нас остались напитки. А, как известно, любые напитки с собой на борт самолета проносить нельзя.

У нас было совсем немного времени, чтобы что-то опустошить, а что-то просто выбросить. После небольшой дискуссии мы решили выбросить полтора литра воды и литр сока, но выпить 2 л пива. Был некий символ в том, что в центре главного аэропорта Израиля мы из горла хлестали… львовское пиво!

Уничтожили мы его аккурат к тому моменту, когда у нас попросил паспорта строгий таможенник. На его лице читалась вся скорбь еврейского народа, а также то, что, по всей видимости, в последнее время ему приходилось терпеть общество своей тещи. Таможенник открыл паспорт Максима и спросил:

– Что за фамилия такая странная – Гололобов?

– Красивая русская фамилия, – с гордостью ответил Максим. – Видите, что «ов» на конце.

– А у вас что за фамилия? – этот вопрос был уже адресован мне.

– Красивая татарская, – уверенно сказал я и быстро понял, что совершил большую ошибку.

– Вы – татарин? – таможенник взглянул на меня таким взглядом, каким чаще всего хищник посматривает на потенциальную жертву. – Мусульманин? Тогда пройдите к таможенной стойке на проверку.

Спорить было бесполезно. Сначала все мои вещи пропустили через сканер. Особенно досталось ноутбуку. На ленте транспортера он не вылез, а вылетел, с открытым экраном. Еле поймал!

Максим сначала отпустили с миром, но потом и его заставили поставить свои сумки на стол досмотра. Наверное, чтобы мне скучно не было.

И тут всё и началось! Из наших сумок вытряхнули ВСЕ вещи! Специальным прибором проверили на наличие взрывчатки даже складки в грязном белье. Мы с Максимом спокойно смотрели на это увлекательное действие, стараясь открыто не улыбаться, чтобы не раздражать рьяных стражей порядка.

Потом мне сказали, что мои компьютер, фотоаппарат и сумка с документами вызывают особое подозрение, и заставили их еще раз «прогнать» на сканере. Ослушаться было невозможно.

Потом большие сумки нас попросили упаковать обратно, а ручную кладь вновь стали тщательно досматривать. В моем фотоаппарате израильская таможня всё ощупала вплоть до винтика. У Максима нашли лишний тюбик косметики с Мертвого моря. Хорошо, что тюбик этот не выкинули, а попросили положить ко мне в багаж. Естественно, «не пустили» в воду в бутылках и сок в пакете: всё забрали у нас! Максим было бросился их спасать, а ему в ответ: не положено! Тогда мы попросили таможенников забрать так же и пустую бутылку из-под пива.