Сайберия. Том 2 - Владимир Сергеевич Василенко

это же дворец целый, не по чину нам. Рассказывают, его еще сам император Пётр деду старого князя пожаловал, и даже сам руку приложил к строительству.

— Серьёзно?

— Пойдём, покажу!

Ухватив меня за руку своими тонкими, но крепкими пальцами, Рада потащила меня мимо лестницы в другое крыло здания.

— Тут всё для приёма гостей обустроено. Внизу — столовая и гостиная, а наверху — кабинет, библиотека большая и ещё много всего. Но главное… вот.

Мы вошли в длинный просторный зал с колоннами. Слева и справа его, будто изогнутые крылья, обнимали мраморные лестницы, ведущие на галерею второго этажа. Но в центральной части зала потолок был общий для обоих этажей, куполообразный, расписанный картинами не то на библейские, не то на древнегреческие мотивы.

По сравнению с предыдущими помещениями это крыло выглядело ещё богаче. И чище. Пыль и грязь, кажется, вообще не приставали к этому гладкому, как стекло, голубоватому мрамору с разноцветными прожилками.

— Видишь? Это петров камень! — почему-то шёпотом сказала Рада, прижимаясь ко мне плечом. Глаза её были широко распахнуты и прямо-таки лучились от восторга. — Император сам создал этот зал в подарок роду Василевских.

Я и сам, если честно, был впечатлён. Весь зал казался единым произведением искусства. Лёгкие, изящные формы, потрясающее количество мелких деталей, воплощенных в камне. Каждая статуэтка в стеновых нишах, каждый барельеф, каждая колонна… Да что там — даже каждый столбик балюстрады выглядел маленьким шедевром, который так и притягивал взгляд.

Теперь понятно, почему Аскольд не продал этот особняк, даже когда у него не осталось денег, чтобы содержать его. Это семейная реликвия, подарок императора. Такими вещами не разбрасываются.

А ещё примечательно, насколько трепетно Демьян подходит к своей роли хранителя поместья. Ведь что ему стоило, например, распродавать понемногу предметы мебели или всякие скульптуры? Давно бы закрыл все свои долги.

С самим Аскольдом они почему-то разошлись уже несколько лет назад. Однако Велесов по-прежнему хранит верность роду Василевских.

Интересно, интересно…

— Ладно, пойдём отсюда, — вздохнула Рада. — А то папенька может и пораньше вернуться. Он иногда заглядывает, чтобы пообедать, а потом снова уходит, уже до ночи.

Мы вернулись тем же путём, что и прошли. Однако уже у самого лаза наружу Рада вдруг ойкнула и замерла, прислушиваясь.

— Кажется, опоздали! Вернулся! Или не он?

Я оттеснил её от лаза и сам выглянул наружу.

В саду точно кто-то был. Но это явно был не Велесов. При всех своих габаритах старый вампир двигается бесшумно, как кошка. Мы бы его точно не расслышали, тем более изнутри дома.

Чужаки. Несколько. Прутся через кусты, не зная дороги. Перешёптываются между собой. Я бы даже сказал, переругиваются.

— Оставайся здесь, — шепнул я Раде и, стараясь не шуметь, выбрался через лаз наружу. Но стоило мне оглянуться — как она была уже тут как тут, торопливо приделывая доски на место.

— Я же сказал… — начало было я, но Рада зыркнула на меня своими голубыми глазищами так, что я сразу вспомнил — она не просто пятнадцатилетняя девчонка. И вообще не просто человек.

— Прятаться я не собираюсь! — сдвинув брови, прошептала она. — Наш дом — наша крепость. Так папенька говорит. Отвлеки их, я сбегаю за тигрёнком…

Я не успел даже возразить — девчонка шустро, как ящерка, нырнула в кусты, только и поминай, как звали. И какой ещё тигрёнок-то?

Впрочем, так даже лучше. Встречу-ка незваных гостей сам.

Те, кажется, немного заплутали в местном живом лабиринте. Это было немудрено даже днём — сад был настолько запущен, что большая часть тропинок в нём стала непроходимой — нестриженые кусты так разрослись, что смыкались между собой. Даже сами плиты, которыми были вымощены дорожки, сейчас сложно было разглядеть за слоем опавшей листвы.

Кто-то из чужаков, кажется, психанул и пытался ломиться через кусты напролом — трещали ветки, слышались приглушённые ругательства.

Ах вы, паскудники. Кусты в моём саду ломать?!

Эта вспышка праведного мещанского гнева меня самого изрядно повеселила. Надо же, без году неделя, как тут хозяин, а как уже душа-то начала болеть за имущество.

Перехватил я их у правого крыла особняка, возле небольшой каменной беседки с куполообразной крышей. Кажется, такие называются газебо — просто несколько колонн, поддерживающих крышу, и невысокие перила по контуру. Внутри — голая вымощенная шестиугольной плиткой площадка, уже частично поросшая травой.

Их было четверо, и главного я узнал с первого взгляда. Да и сложно не узнать эту огромную грузную тушу с покатыми плечами и бритой, кажущейся непропорционально маленькой башкой.

Жбан. Ну, этого следовало ожидать. Было бы даже странно, если бы этот амбал просто так отвязался.

— Заблудились, детишки? — окликнул я, выбираясь на лужайку к беседке. — Показать, где выход?

Шпана, встрепенувшись, как по команде развернулась в мою сторону. Кроме Жбана, никого знакомых. И держатся не очень-то уверено — заметно, что нервничают.

Главарь, увидев меня, зловеще оскалился. Морда у него, и так-то не особо симпатичная, после вчерашнего была заплывшая, сплошь в синяках и ссадинах.

— А, вот и ты… — прорычал он. — На ловца и зверь бежит.

— Ну, это ты зря. Здесь тебе ловить точно нечего.

— Ты мне должен, щенок! — без прелюдий выдал он. — Ты у меня куш из-под носа увёл. Так что верни то, что выиграл вчера на боях — и, так уж и быть, живи.

— Как ты великодушен, — усмехнулся я.

— Угу. Я сегодня добрый. А если еще четвертной накинешь сверху, то я тебя даже бить не буду.

Я лишь рассмеялся ему в лицо. Болтай, болтай. Мне тоже надо немного потянуть время.

Разглядывая непрошенных гостей, я демонстративно закатывал рукава рубашки. Хорошо хоть переодеться успел после института — новенькую студенческую форму испортить не хотелось бы. Параллельно намётанным глазом оценивал степень опасности.

Ну, что мы тут имеем… Эти трое так, статисты. А вот здоровяк опасен. И я, как назло, без Аспекта Зверя. Один на один, и не будь Жбан Одарённым — может, и пободался бы. Размеры его меня не особо пугали. Как говорится, чем больше шкаф — тем громче он падает.

Что ж, самое время применить главный трюк Пересмешника — бить противника его же оружием.

Я перехватил Дар у Жбана и на скорую руку приспособил его для себя. Примитивность его мне сейчас была даже на руку.

Основное оружие громилы — это формирующиеся в кулаках сгустки эдры, усиливающие его удары. Аспект… Хм, тоже какой-то очень простой. Даже не знаю, как и назвать-то… Тяжесть? Усиление? Укрепление? Концентрация?

Кажется, у этого Дара вообще нет ярко выраженной направленности — просто сырая эдра, формирующая