Поцелуй пирата - Тереза Медейрос

Что ж, пусть она некрасива, но когда и чем она успела заслужить такое недружелюбие мистера Клермонта, терялась в догадках девушка. Когда он приблизился, у нее возникло ощущение, что она уже где-то видела этого человека. Люси смутилась, с досадой приписав свою мнительность слишком живому воображению, доставшемуся ей от матери.

– Простите мне мою невнимательность, – вежливо проговорил он. – Я и не представлял, что моим заботам будет поручена такая очаровательная особа.

Солнце сверкало на стеклах его очков, скрывая выражение глаз, и все же Люси почувствовала, что он вовсе не обрадован подобному сюрпризу. Ничего не понимая, она совершенно растерялась и не могла вымолвить ни слова.

– Люсинда! – гаркнул адмирал.

Девушка встрепенулась, как боевой конь при звуках походного марша, и вся обратилась в слух. Раскаты отцовского голоса грохотали, словно он отдавал команды на палубе боевого корабля в открытом море.

– Ты, кажется, забыла о манерах? Выпрями спину! Подними голову! Колени вместе! – Тут он немного понизил голос и шутливо сказал: – Видит Бог, если бы твоя мать побольше заботилась о соблюдении приличий, это всех нас избавило бы от многих неприятностей.

Обретя достоинство, Люси слегка наклонила голову.

– Как поживаете, мистер Клермонт? Люсинда Сноу. Мои…

– Готов поспорить, что ваши друзья зовут вас Люси, – живо перебил ее Клермонт и, в свою очередь наклонив голову, весело подмигнул ей из-под очков.

Люси не удостоила никакой реакцией эту неожиданную вольность.

– Некоторые. Однако вам, сэр, следует обращаться ко мне мисс Сноу, – холодно произнесла девушка.

– Буду счастлив.

Он снова учтиво поклонился, и в его насмешливом взгляде не было и намека на то робкое почтение, которое она привыкла встречать со стороны слуг и подчиненных отца.

Этот бесцеремонный тип, очевидно, настолько незнаком с правилами приличия, что даже не извинился, прежде чем повернуться к ней спиной. Люси сверлила возмущенным взглядом его широченную спину. Как только отец мог нанять такого отвратительного человека?!

Держа шляпу в руках, Клермонт ждал, пока адмирал заполнил в своей чековой книжке один листок и вручил его поверенному. Мистер Бенсон рассыпался в благодарностях и поспешно ретировался. Следуя приглашению сэра Сноу, Клермонт занял освободившееся кресло, скрестив свои длинные ноги. Адмирал подошел к буфету и наполнил шерри два бокала, передав один молодому человеку, после чего снова уселся за стол.

Задумчиво вертя бокал в пальцах, Клермонт вдруг спросил:

– Ваш поверенный мистер Бенсон сказал мне, что пресловутый капитан Рок – ваш личный враг. У вас есть представление о том, почему он питает к вам такую ненависть?

– Мистер Бенсон ошибается. Я не знаю этого человека, поэтому никак не могу назвать его своим личным врагом. С другой стороны, полагаю, что человек моего ранга, который так долго и неподкупно служит своей стране, неизбежно может наступить на любимую мозоль какого-нибудь бесчестного негодяя. – Адмирал медленно отпил немного шерри. – По моему предположению, Рок – француз, а я сражался с французами половину своей жизни.

– Простите, отец, но я же говорила вам, что у него нет и малейшего намека на какой-нибудь акцент.

– Помолчи, Люсинда. – Он нетерпеливо отмахнулся от дочери. – Если бы мне понадобилось твое мнение, я бы тебя спросил.

Люси замолчала, прекрасно зная, что дальнейшие возражения бесполезны. Если она не прикусит язык, он не замедлит напомнить ей, что в ее венах течет вздорная французская кровь.

В отличие от адмирала Клермонт одним глотком выпил свой шерри.

– Вы должны извинить мое смущение, но ваш поверенный, очевидно, невольно ввел меня в заблуждение, предупредив, что я должен буду служить вашим телохранителем. Но, видимо, у вас есть серьезные причины подозревать Рока или его бандитов в покушении на жизнь мисс Сноу?

– Однажды он уже похитил ее. Из этого следует, что этот негодяй способен использовать невинную девушку, чтобы достичь своей низменной цели. Моя дочь причастна ко многим секретным вопросам военной стратегии, поскольку помогала мне собирать материалы для моих мемуаров. Если она снова попадет в руки Рока, это может принести вред флоту Его Величества. Я нахожу необходимым подготовить ее ко всем случайностям. Люсинда, подойди ко мне.

Люси приблизилась к столу, чувствуя, что ее захлестывает волна любви и преданности к своему знаменитому отцу. Так бывало каждый раз, когда он оказывал ей честь своим вниманием.

– Объясни мистеру Морису Клермонту, что ты должна будешь делать, если этот отъявленный мерзавец снова сумеет тебя похитить.

Девушка смущенно уставилась на носы своих туфелек, стараясь не замечать изучающего взгляда Клермонта.

– Выстоять под пытками, но не дать ему никаких сведений. И при первой же возможности выброситься за борт.

Адмирал перегнулся через стол и благожелательно похлопал ее по руке.

– Вот какова моя дочь!

Получив столь редкую в устах отца похвалу, Люси зарделась от гордости и вернулась на свое место, а мужчины перешли к обсуждению условий работы мистера Клермонта.

– Разумеется, в ваше месячное жалованье включается проживание и питание, – объяснял адмирал. – В помещении для слуг в подвале есть достаточно просторная комната…

– Это меня не устраивает, – решительно возразил Клермонт, нисколько не смущаясь тем, что перебивает хозяина.

Брови адмирала недоуменно подскочили.

– Извольте объяснить!

– Какой от меня будет прок для безопасности вашей дочери, если я буду торчать в подвале? Мне необходимо жилье, из которого я смогу всегда видеть ее окно.

Люси тут же решила, что шторы в своей спальне будет держать постоянно опущенными, если, конечно, отец согласится с этим наглым требованием.

Адмирал с минуту размышлял, что-то бурча себе под нос, затем кивнул.

– Что ж, логично. Положим, это можно устроить. У ворот есть сторожка. Хотя вряд ли Фенстеру понравится, что его выселяют.

– Боюсь, в противном случае мне придется настаивать.

Люси невольно усмехнулась, представив их старого согбенного кучера в роли своего телохранителя.

– Ну, кажется, мы все обсудили, – сказал удовлетворенный адмирал. – Вы можете приступить к своим обязанностям уже завтра. Смит передаст вам копию распорядка дня моей дочери. Для удобства я постарался как можно больше его упростить.

Он порылся в бумагах и достал плотный лист бумаги.

– Моя дочь встает в шесть и спускается к завтраку в восемь. С девяти до одиннадцати находится в библиотеке, переписывая мои мемуары.

– Уверен, что это очень увлекательное занятие.