Кратос - Наталья Точильникова

Ресторан окружает сад, обнесенный железной оградой в старинном стиле. Над аркой входа сияет фиолетовая же надпись с названием заведения. В саду, под навесом, стоят столики. Есть и основной зал под крышей с мельницей, но мы решили остановиться здесь.

Сумерки, дует теплый ветер. На столиках горят свечи. Пламя слабо колеблется, отражаясь в лужицах парафина. Звучит негромкая музыка. Подают местное вино.

Я беру руки Юлии в свои, поочередно целую пальцы. Она улыбается. Берет бокал, смотрит сквозь него на пламя свечи. Вино краснее сердолика.

Приносят острый салат с крабами. Огромный шницель, мягкий и сочный. Бутылка подходит к концу. Я стремительно пьянею.

Ее улыбка плывет перед глазами, лицо вписывается в рисунок созвездий. Замечаю оранжевое сияние возле пальцев, привлекаю ее к себе, целую.

Меня словно ударило в спину струей холода. Я чувствую чей-то взгляд и мгновенно трезвею.

Оборачиваюсь. За соседним столом сидит широкоплечий грузный мужчина. Свеча потушена, но я догадываюсь, кто это. Герман Маркович Митте. Генерал службы безопасности Кратоса и друг моего отца.

Я аккуратно отстраняю Юлю, губы касаются ее руки.

– Прости. Похоже, мне предстоит серьезный разговор.

Встаю и иду к его столу. Слегка презрительный изгиб губ, маленькие глазки на широком лице. Я не ошибся.

Сажусь напротив.

– Что же вы в темноте, Ваше превосходительство. По мою душу?

– По твою. Не хами, – угрюмо говорит он. – Как ты выжил?

– Милостью бога Шивы, – усмехаюсь я.

– Не хами. Твое положение более чем серьезно.

– Догадываюсь, Герман Маркович.

– Насколько?

– Давайте без обиняков, Ваше превосходительство. Я не виновен. Не думаю, что это для вас тайна. А значит, у кого-то на меня зуб. У кого? У кого настолько высокопоставленного, что он мог организовать мой расстрел?

Он повертел в руках вилку, буркнул:

– Ни о чем ты не догадываешься.

– Так просветите, Герман Маркович. Вы же хотели этого разговора. У вас же наверняка здесь полк эсбэкашников, которые явятся по сигналу вашего устройства связи. Ведь так?

– Я хотел дать тебе шанс, Даня. У тебя Т-синдром.

Я приподнял брови:

– Это еще что?

А в памяти тут же всплыла таинственная «Т-проблема».

– Болезнь. Нечто вроде одержимости. Как-то связана с деятельностью цертисов. Точнее никто не знает – одни предположения. Человек на короткое время обретает паранормальные способности. Видит ближайшее будущее, рукой плавит камень, подносы серебряные уродует, – он ухмыльнулся. – К сожалению, это ненадолго. Сгоришь меньше чем за год. Еще более прискорбно, что успеешь натворить дел. Помнишь орбиту Скита?

Я кивнул.

– Это была агрессия таких же, как ты. Дарт – тоже ваших рук дело.

В памяти всплыло «Проблема Дарта».

– Герман Маркович, я впервые увидел цертиса на орбите Скита. Через полторы недели после ареста! – сказал я. – Он прятался за нашим кораблем от имперского линкора и исчез, когда мы прошли гипер.

– Ты уверен? Цертисы способны принимать различные формы. Взгляни на свои руки!

Возле пальцев горело синеватое пламя. Я даже не успел отследить, когда оно зажглось.

– Ну, что дальше? – спросил я.

– Я могу дать тебе возможность сохранить честь. Обвинения на людей с Т-синдромом возводятся для того, чтобы придать казни видимость законности. Обвинения будут сняты, если ты сделаешь все сам.

– Пулю в висок? – спросил я.

– Пуля тебя не спасет. Возьми аннигилятор.

– Я не цертис, – усмехнулся я.

– Ты так думаешь?

Я вспомнил Иглы Тракля в руках гвардейцев, которые собирались меня расстреливать. Все вроде бы вставало на свои места. Все или не все?

– Я говорю об этом, пока ты способен слышать, – продолжил Герман. – Надеюсь, что способен. Пока для тебя что-то значит слово «честь». Еще немного и ты так опьянеешь от своей силы, что любые слова будут бесполезны.

Я вспомнил, как несколько часов назад думал о том, что на этой планете не может возникнуть мыслей о самоубийстве, несмотря на законность этого действия. Здесь все можно юридически оформить. Пойти к нотариусу, оставить посмертную записку. Что-нибудь про ложные обвинения, невыносимость позора и надежду на посмертную реабилитацию.

Ну уж нет! Сейчас, когда у меня появилась свобода, любовь, деньги, наконец, умирать из-за какой-то мифической чести?

Я увидел усмешку в глазах Германа, словно он прочел в моих мыслях словосочетание «мифическая честь». Не может быть честь мифической, не должна.

– Пойми, Даня, – сказал Герман Маркович. – У тебя нет другого выхода и этот наилучший. Ты все равно погибнешь. Неужели ты хочешь взять с собой несколько сотен человек?

Я посмотрел на улицу сквозь решетку сада. Кривая улица, мощенная булыжником в старинном духе. Напротив кафе под названием «Кошачий хвост». Окна украшены цветами и фонариками. Над оградами домов нависают кисти глицинии, цветет жасмин. Тихий ветер доносит запах. И еще аромат духов Юлии. Она взволнованно смотрит на нас. В огромных глазах играют отсветы свечи, зажигают красный камень в перстне.

– Герман Маркович, – говорю я. – Возможно, вы правы. Но я хочу быть уверенным в том, что не совершу фатальной ошибки. По старой дружбе ответьте на несколько вопросов.

Он кивнул.

– С больными Т-синдромом всегда расправляются так? Ложные обвинения, затем расстрел из Игл Тракля. Зачем так сложно? Это же целая история приговорить человека к смерти! Когда была последняя эвтаназия в Психологическом центре? Тридцать лет назад?

– Тридцать пять, – холодно заметил Герман. – В случае Т-синдрома совершенно другая процедура.

– То есть никакой процедуры! – усмехнулся я. – И где сообщения о казнях? Почему либеральные журналисты не гремят об этом по всей Сети?

– Было несколько казней, Даня. О них еще сообщат, услышишь.

– Эти люди считаются живыми? Постфактум сообщат? Чтобы не шокировать общественность?

– Да. Чтобы не гремели.

– А все же, почему не нанять убийцу?

– Последнее незаконно. Государство достаточно сильно, чтобы сделать все законным путем. Впрочем, ты прав. Бывают и специальные операции.

– Спасибо за откровенность. Тогда еще. По чьему приказу со мной было решено поступить именно так?

– Ты знаешь это не хуже меня. Три дня назад я разговаривал с императором. Он лично интересуется этим делом.

– Так вот откуда пятая степень секретности!

– Пятая? Третья. Т-проблемы – третья степень секретности.

– А мое дело – пятая, – я усмехнулся. – Вероятно, вам тоже не все известно. Людям, которые достали эту информацию, незачем было меня обманывать. А теперь обратите внимание, Герман Маркович: здесь несоответствие, там несоответствие. Цертис появился слишком поздно, уровень секретности не тот. Вам не кажется, что здесь что-то не так? Что мы чего-то не знаем. Допустим, кому-то понадобилось не только убить меня, но и непременно опозорить.

Генерал поморщился.

– Я так понимаю, что разговора не получилось.

Я пожал плечами.

– Тогда я вынужден тебя арестовать, – сказал он.

Он молниеносным движением выложил на стол короткую трость.

– Это аннигилятор. Проверять не советую.

– У меня альтернативное предложение, Герман Маркович. Я хочу добраться до истины, а для этого мне надо быть на свободе. Оставьте при мне своего агента. Если я предам и присоединюсь к армии агрессоров – пусть он убьет меня.

Он хмыкнул:

– Ты расправишься с ним в два счета и раньше, чем он успеет что-либо сообразить.

– Я не буду о нем знать.

Он задумался. И я взглянул ему в глаза и увидел душу.

– Герман Маркович, вы же не зря отправили ваших людей на Дарт и на Махди искать меня. Все думали, что я отправлюсь туда к врагам империи и моим возможным союзникам. И только вы поняли, что я попытаюсь добраться до Кратоса. Сколько с вами агентов? Двое? Трое?

Из тьмы за его спиной выступили две тени. Никакой формы, одежда средних горожан, не пытающихся выделиться из толпы. В руках – Иглы Тракля.

– Ничего не могу поделать, Даня, – сказал Герман. – У меня нет таких полномочий. Ты арестован.

Я начал вставать из-за стола, когда раскрылось небо. Ало-золотая вспышка заняла полнебосвода и ушла за горизонт. Вечер обратился рассветным утром, раздался грохот и вой. Заложило уши. Я схватился за голову и упал обратно на стул. Слава богу, что Герман и его агенты не выстрелили от неожиданности.

Небо угасло и вспыхнуло вновь.

– Что это? – воскликнул я.

Но перстень связи уже услужливо доставил информацию: «Несколько секунд назад Тессу атаковали метаморфы». Я вопросительно взглянул на Германа.

– Твои друзья, – холодно прокомментировал он.

Юля бросилась ко мне. Обняла, прижалась.

– Даня, что делать?

– Это бой в космосе, – сказал я. – Пока, думаю, ничего.

Люди в ресторане повскакивали с мест. Самые нервные подхватили вещи и ринулись к выходу. Любопытные остались глазеть на зрелище.