Нежный бренд, или Рождество в Париже - Юлия Меньшикова

Вот уж не думала, что среди мусорщиков встречаются такие красноречивые ораторы! Я снова бросила взгляд на сверкающие ботинки и решила, что логотип будем делать золотой. С бриллиантовым блеском. На зеленом экологичном фоне.

Проводив заказчика, я задумалась. Конечно же, он прав! У каждого человека свои тонны хлама. За трогательным хранением безделушек скрываются несбывшиеся надежды, сожаления о прошлом, претензии к миру, иллюзии… Хранение сентиментальной чепухи – это нежелание ослабить хватку, принять и отпустить то, что прошло.

Приехав домой, я решила сделать все, чтобы смотреть в будущее, не цепляясь за прошлое.

Три огромных мешка были собраны молниеносно. Квартира стала просторнее и даже светлее – несмотря на приближающуюся полночь.

Но остались вещи, выкинуть которые не поднялась рука… Глубоко вздохнув, я взяла первое, что попалось на глаза из моих сокровищ.

Это та самая роза, вернее одна из роз весеннего букета, который ты подарил мне на день рождения! Раньше она была белоснежная с нежными розовыми прожилками. А теперь вся съежилась, стала желто-коричневой. И зачем я храню ее? Как память о тебе? Неужели без этого гербария я тебя забуду?

А вдруг я больше никогда не получу от тебя цветов? – промелькнуло в голове. Я вертела розу в руках, не зная как поступить. Укол острого шипа ускорил мое мучительное расставание с нею.

А вот эта помятая салфетка обладает для меня уникальной ценностью. На ней ты начертил схему распределения собственного времени. Как я могу ее выбросить? Когда я смотрю на нее, мое сердце сжимается, и я, как артистка самодеятельного театра, произношу один и тот же беззвучный монолог:

– Стань таким, как я хочу! Сколько мне еще ждать? Это выше моих сил…

Я вошла в роль. А потом закрыла глаза и бросила салфетку в мешок.

Пустой флакон из-под духов с золотистой высокой пробкой. Волшебный аромат Парижа… Я поднесла флакон к носу – никакого аромата. Что было – то прошло. Хорошо, что хоть не храню стаканчики из-под йогурта и билеты парижского метро…

На столе остались только блокнот и стопка исписанных листов. Какие трогательные незабудки на обложке блокнота! С ним я ходила на первые встречи с заказчиками. Тогда агентство было совсем маленьким, и каждый сотрудник отвечал за все… Потом безудержный энтузиазм сменился профессионализмом. И теперь заказчики ходят к нам сами.

А вот листы, исписанные размашистым Катиным почерком, – это она пробовала себя в качестве копирайтера. Писала от руки, дома, наверное, ночью, повинуясь внезапному порыву вдохновения. Концепция продвижения страховой компании. Одно название чего стоит – «Страхи незастрахованных и радости застраховавшихся». И подзаголовок: «Страхуйся, кто может!» Далее на двадцати с лишним листах перечисление предоставляемых фирмой услуг перемежается экспрессивными слоганами, аккуратно подчеркнутыми красным: «Кто не застрахован – тот против нас!», «Застрахуем каждого!», «Страхование без границ». И почему-то – «Взрасти корни бесстрашия!» Каким образом следует взращивать корни, осталось тайной, потому что на этой высокой ноте Катя закончила свой труд. До заказчика первые опыты юного дарования, разумеется, не дошли…

Сидящая во мне звезда самодеятельности мысленно произнесла:

– Отпускаю тебя, Катя, в другую жизнь. Это твой выбор. Уходит все, что должно уйти.

Стопка бумаги полетела в мусор вместе с блокнотом с незабудками.

Я упаковала четвертый мешок и вынесла в мусоропровод.

…Назавтра, ровно в половине седьмого меня разбудил самый мелодичный в мире будильник.

Какой приятный звук! Не открывая глаз, я улыбнулась.

Сцена в постельных тонах

Какой смешной заказчик! Рассуждает о нежности – это при его-то брутальной наружности! Гора мышц, нос со следами перелома, короткий ежик на голове.

Наверное, бывший боксер, а теперь – начинающий бизнесмен.

– Я хочу, чтобы цветовая гамма упаковки была нежной, без резких переходов. Все должно быть построено тонко, на нюансах. Цвета приглушены… – Жесткие командные нотки в голосе забавно контрастировали с содержанием его речи.

– То есть в пастельных тонах, – подытожила я.

– Да, да, именно так. В постельных, – произнес он с мягким «е».

«Может, так шутят бывшие боксеры?» – подумала я и переспросила:

– В каком смысле?

– В прямом. От слова постель, то есть секс. У нас эксклюзивный товар. Таких духов с феромонами нет ни у кого.

– А чем ваши духи отличаются от других?

– Энергетикой нежности, – гордо произнес он.

Нежности? Интересно, как ее себе представляют такие вот субъекты с квадратными челюстями?

– Как можно быстрее сделайте первые эскизы дизайна. И несколько фраз на упаковку. Что-нибудь о любви. О взаимном влечении. О нежности. Только без банальностей!

Поставив задачу, достойную гениального поэта, довольный собой, он стал собираться.

Что-нибудь о любви. А почему не роман? – рассеянно подумала я.

Сегодня мне вообще было трудно сосредоточиться – ты обещал заехать за мной после работы… а вдруг у тебя возникнут какие-нибудь срочные дела и наша встреча не состоится?

Ты приехал в восемь и сразу сказал, что мы едем к тебе.

Твоя новая квартира – на набережной, окнами на Неву. Мы начали обход комнат, соблюдая все ритуалы гостевого этикета. Я хвалила твой вкус, ты вежливо благодарил.

Мы вошли в твой кабинет. Дубовый письменный стол с настоящим зеленым сукном, массивные кресла мягкой бордовой кожи. Шелковые обои в бежевую полоску, в простенках огромных окон – фотографии в нарядных рамках. Я не решилась подойти поближе, чтобы рассмотреть их.

Ты усадил меня в кресло, сам сел за стол, вздохнул:

– Здесь удобно работать, но я так редко бываю дома…

Пробили старинные напольные часы.

Ты заговорил о своих новых проектах, и я заметила, что ты волнуешься. Твое волнение стало передаваться и мне…

И вдруг ты поднялся и без всякого перехода сказал:

– А теперь я покажу тебе мою спальню.

Мое сердце бешено заколотилось.

Ты распахнул передо мной дубовую дверь, я вошла и, увидев свое отражение в старинном трюмо в золотом багете, автоматически поправила прическу. А потом трюмо отразило мужчину в строгом костюме и домашних тапочках, не знающего, куда деть руки…

Дежавю. Как будто я здесь уже бывала и видела все это… Многослойные портьеры – тяжелая синяя парча, расшитая тонкой золотой нитью, складки тюля, атласные ленты. На полу – ковер с восточным орнаментом. На широкой кровати с массивным деревянным изголовьем – шелковое синее покрывало с вышивкой. Прикроватный столик на львиных лапах, на нем ночник с синим абажуром…

– Ты еще не видела кухню, – торопливо произнес ты. – Хочешь чаю? Или перекусим?

Я абсолютно не хотела чаю.

Все же мы оказались в столовой, которую соединяла с кухней высокая арка. Стоявший в кухне холодильник был больше похож на автомобиль. Но у меня уже не оставалось сил восхищаться чудесами кухонной техники…

Какая ужасная пауза! Молчим, как первоклассники.

Пожалуй, мне пора домой.

Я заставила себя улыбнуться:

– Спасибо! Было очень интересно.

– Ты уже хочешь уйти? Я провожу…

– Не стоит, поймаю машину.

Ну вот почему все так получается?! Я ведь так давно мечтала об этом визите! Представляла его себе во всех подробностях. Думала, все будет красиво, как в любовных романах. Вдыхала запах роз, ощущала шелковые простыни, слышала тихую музыку… Чего только я себе не представляла! И ничего этого не будет!

Я ухожу.

В холле держимся на расстоянии, боимся случайно прикоснуться друг к другу. Почему? Может быть, мы боимся своего несовершенства?…

Но прикосновение неизбежно – ты воспитанный мужчина и должен подать мне пальто. Твоя рука касается моей. Удар током. Еще мгновение – и я перестаю дышать в твоих сильных объятиях.

Очнулись мы уже в спальне.

Восемь пуговиц на твоей рубашке – мои руки меня не слушаются. А тебе никак не справиться с моей блузкой – скользишь руками по нежному атласу и ищешь застежку, которой нет… Блузку надо снимать через голову. Я поднимаю руки – сдаюсь. И как пленница отдаюсь твоему желанию…

За окном смолкает шум набережной, наши мобильники перестают звонить. Слышно только твое дыхание. И твой голос, повторяющий мое имя. То громко – то тихо, то медленно – то торопливо, то ласково – то жестко.

Нет ничего, кроме тебя. Твоего тела, вкуса, запаха…

Исчез весь мир. Исчезли за ненадобностью представления о мужской слабости и мужской силе, поиски и ожидания совершенства, стандарты красоты, техники секса и духи с феромонами.

Моя внезапная догадка, почему ты так долго избегал нашей близости, промелькнула в голове и растаяла, как прошлогодний снег. Осталась там, где страх несовершенства, где нет любви.

…А потом – медленное возвращение на Землю, на которой стало одним счастливым человеком больше… Или двумя? Я вглядываюсь в твое лицо – ты лежишь на спине с закрытыми глазами.