Исчезнувшие девушки. Нераскрытая тайна серийного убийцы - Роберт Колкер

собой сопровождающего. Это был Бретт, ее соквартирант. Он, хотя и дружил со Стивом, был кровно заинтересован в том, чтобы Морин заработала. Всего через пару дней должен был состояться суд о ее принудительном выселении. Морин знала, что, если она не выплатит просрочку по аренде и выселение состоится, Стив постарается сыграть на этом и получить единоличную опеку над детьми. Поэтому Морин приехала в Нью-Йорк с конкретной целью: ей нужно было заработать тысячу сто долларов, иначе она лишалась и дома, и детей.

Сара и Морин попробовали разместить совместное объявление без помощи Випса – «две девочки – снежные подружки», намекая на употребление кокаина. Но практически сразу же после размещения их объявление получило отметку «неприемлемое содержание» и было удалено с сайта. Они попробовали разместить его еще несколько раз, но неизменно происходило то же самое. Кто-то явно мониторил раздел интимных услуг и помечал их объявления. Наверняка это был злопамятный Випс.

За весь пятничный вечер Морин с Сарой не заработали ни цента. Они засели в гостиничном номере, раскурили косяк и заговорили о том, что будет делать Морин, если ее выселят из квартиры. Может быть, это перст судьбы, который указывает ей оставаться в Нью-Йорке. От нечего делать они начали фантазировать, как вместе проведут все лето в Нью-Йорке, обслуживая клиентов у себя дома и на выезде.

Наконец Випсу, похоже, надоело отмечать их объявления. На следующий день они получили несколько заказов и почти не виделись друг с другом. В воскресенье у них тоже получилось поработать. Но к концу дня их объявление снова начало пропадать с сайта. Вдвоем они успели заработать всего 700 долларов, на 400 меньше, чем нужно было Морин. Они решили, что нужно сделать новые фото для объявлений. Саре был нужен новый образ для ее нового псевдонима, а Морин не обновляла свою фотографию вот уже три года. Мероприятие требовало тотального обновления имиджа и, соответственно, дополнительных трат. Парфюмерные магазины, косметические салоны, отделы одежды и обуви – заработанные за два дня деньги таяли на глазах.

Чтобы сделать приличные фото, Морин вызвала своего знакомого, довольно известного в городе уличного художника. Для фото Морин выбрала образ старомодной голливудской дивы, а Сара – яркую фантазию с разноцветными тенями для глаз и блестками. Закончив с фотосессией, девушки вышли прогуляться на залитую огнями Таймс-сквер. Стоял теплый летний вечер. Несмотря на обычные джинсы и футболки, они обращали на себя всеобщее внимание. К обеим пытались подкатывать мужчины.

Чем дольше они гуляли, тем большее воодушевление испытывали. Сара представляла себе, что они – супермодели, принцессы или богини. Ей казалось, что ничто и никто не сможет им помешать. Морин тоже выглядела счастливой, наконец-то повеселевшей. Это был момент, к которому потом то и дело возвращалась Сара, вспоминая о Морин. Весь вечер они беззаботно гуляли по городу, были в центре внимания, и в их распоряжении было все предстоящее лето. Сара не помнила, чтобы была когда-нибудь настолько же счастливой.

По возвращении в отель выяснилось, что здесь они – не единственные девушки по вызову. Перед входом стоял парень в дредах. «А вы что, на работе? – осведомился он. – Где ваш сутенер?» – «А нет у нас такого. Мы не чьи-то. Мы – свои собственные», – с вызовом ответила ему Сара.

Средний Манхэттен, 9 июля 2007 года

Утро понедельника наступило быстрее, чем им хотелось бы. Им пора было возвращаться в Коннектикут – Саре было нужно увидеться с подругой, а Морин предстояло расхлебывать кашу с выселением по суду. Но все же они подумывали о том, чтобы, вопреки плану, остаться еще на денек. Ведь можно было еще один вечер помочь Морин заработать нужную сумму.

Сара поднялась в номер к сопровождающим и сказала, чтобы они отправлялись домой без них. И Бретт, и Мэтт были ошеломлены. В завязавшемся споре Мэтт был особенно убедителен. Он просто не может оставить их одних, это небезопасно. Поняв, насколько серьезно он озабочен, Сара вернулась в их с Морин номер. Та лежала на кровати, телевизор был включен, шторы задернуты. Они не спали всю ночь, и Морин начинала отрубаться. «Мэтт не хочет, чтобы мы оставались. Поэтому я еду с ним. Да и тебе тоже нужно вернуться», – сказала Сара. Морин помотала головой: «Нет, я останусь здесь». В этот момент они поменялись ролями. Теперь самой ответственной была Сара. Она понимала, что будет чувствовать себя виноватой, если вернется одна.

Она снова пошла к Мэтту. «Я остаюсь. Мы будем здесь, в отеле». Мэтт взорвался. Сара просто обязана поехать с ним, с Морин или без нее. «Я же не твоя девушка», – возразила Сара. Мэтт ослабил натиск. «Да, я понимаю. Мы с тобой друзья. И говорю тебе как друг – мне не нравится эта идея», – сказал он.

Сара вспомнила первое правило Морин: всегда прислушивайся к своей интуиции – если душа не лежит, не делай. Она вернулась к Морин. «Послушай меня. Я даже спорить на эту тему не собираюсь. Собирай свое барахло, и поехали».

Морин не сдвинулась с места. «Я останусь, – сказала она. – Подожду тебя здесь. – Она задумчиво посмотрела на Сару. – Ты ведь вернешься в среду, да?» – «Да», – Сара кивнула. Морин улыбнулась и потянулась: «Я оставлю этот номер за нами».

Хлоя

Лучше всего начать с прикосновения, взять его за руку или положить ладонь на плечо. Женщины в стриптиз-клубе не бывают чересчур развязными.

«Приветик, милый, как тебя зовут? Откуда ты?»

Обычно они отвечают: «А, да я тут просто проездом… В отпуске… Приехал по делам…» Практически всегда они не местные.

«Правда-правда? А хочешь, я тебе массажик сделаю, спинку тебе помассирую? С горячим полотенчиком? Или тебе с кремом больше нравится?»

Некоторые проявляют интерес. Кто-то отрицательно мотает головой. Некоторые улыбаются. А кто-то пафосно тянет: «А чего это я должен платить, если могу устроить тебе самой незабываемую ночь?» Таким Мелисса и Критци смотрят прямо в глаза и отвечают: «Спасибо, дорогой, но мне это на фиг не нужно».

А некоторые приходят в возбуждение. Тогда им нужно пообещать то, чего они хотят, и прикоснуться еще раз. Все, они готовы.

Критци была маленькой и кругленькой, как колобок, с пухлыми губами и большими глазами. Убалтывать она умела очень хорошо. На Таймс-сквер она называла себя Мэрайей в честь своей любимой Мэрайи Кэри. Мелисса проходила под именем Хлоя. Вечером в пятницу и в субботу они не работали – на улицах было слишком много семейных. Но во все остальные вечера Мелисса и Критци болтались у стриптиз-клуба Lace на перекрестке Седьмой авеню и Сорок восьмой улицы. Поджидая клиентов, Мелисса курила сигаретку,