Фэйри — время перемен (СИ) - Василий Панфилов

Продолжаю оставаться в птичьей ипостаси — так быстрее смогу среагировать и подлететь на помощь. Пока ничего не надо — окинавцы справляются без меня. Тактика предельно проста — зажигательные стрелы. Поскольку строят здесь из дерева и бумаги, а в данном случае здание ещё и не рассчитано на осаду — результат очевиден.

Пламя полыхнуло быстро, несмотря на недружные попытки погасить его. Помешали всё те же стрелы, уничтожившие ещё десяток уродцев. Наконец огонь охватывает здание и крылатые фигурки начинают выбегать/вылетать. Движения неуверенны и большая часть падает со стрелой в теле. Практически никто не успевает добраться до ряда пик, хотя «поединщикам» работа всё же нашлась.

С десяток аякаси всё прорывается в небо и я устремляюсь в погоню. Чисто теоретически они просто не перелетят до ближайшей земли, но не хочу рисковать. К счастью, им не хватило ума «рассыпаться», напротив — они жмутся друг к другу. Быстро догоняю, не дав как следует взлететь и атакую.

Пикирую на заднего и вцепляюсь когтями в бёдра. Рву мышцы и быстро добираюсь до бедренных артерий. В полёте он не может завести руки назад и только истошно визжит на одной ноте. Отпускаю его и тут же ломаю крыло второму. Да что ж я сразу не подумал — так намного быстрее!

Десяток минут спустя с «моими» тэнгу всё было покончено. Далеко отлететь мы не успели и возвращаюсь назад, пытаясь с высоты разглядеть — нет ли ещё подобной группы или хотя одиночек? Вроде нет… Приземляюсь и задаю тот же вопрос людям — нет, все попытки улететь были удачно пресечены. Снова взмываю в воздух — не факт, что какой-то особо хитрожопый не спрятался где-то в другом месте.

Окинавцы достаточно быстро добивают врагов и начинают прочёсывать небольшой (меньше трёх квадратных километров) остров. Через пару часов всё закончено, проверено и перепроверено. Отряд собирается вместе и выяснятся, что погибло всего семнадцать человек. Это мало, особенно если учесть физические кондиции тэнгу. Собственно говоря — почти все погибшие виноваты сами — захотели погеройствовать. Понятно, что семьям скажут о «Спасении товарищей» и тому подобном.

— Ну и сколько? — Обращаюсь я к Акайо, который и командовал отрядом.

— Сто тридцать тэнгу — никто не ушёл.

— Ну и хвала богам, — заканчиваю я разговор. Стараюсь не показать, но сейчас у меня тот самый «отходняк». Несмотря на опыт, адреналиновым наркоманом я так и не стал, а опасность сегодня было нешуточной. Вариантов погибнуть было — великое множество. Собственно говоря — вся операция было большой авантюрой.

Глава одиннадцатая

Сейчас понимаю — какая это была авантюра. Я положился исключительно на рассказы островитян о тэнгу, а добрая половина информации явно была из детских страшилок и народных сказок. Не была проведена полноценная разведка, не отработаны действия окинавцев, недостаточно загрузил боеприпасов… Перечислять можно долго, но к сожалению, смысла в этом нет. Несмотря на весь жизненный опыт (достаточно кровавый), временами меня «переклинивает» и начинается такое вот ребячество.

Я не один такой — все фэйри, эльфы[28] и сиды[29] отличаются определённой «детскостью». Судя по всему, сознание таким образом защищается от сумашедствия и информационной перегрузки, вызванной долгой жизнью. Обычно с проблемой удаётся справиться, но иногда вот так… всплывает.

После пресловутого сражения, отношение ко мне на Рюкю стало восторженно-почтительным и откровенно говоря — сильно мешало. Я стал символом победы, свободы и освобождения от унизительной дани. Судя по некоторым деталям, это умело направлялось руководителями окинавцев. Причин для такого поступка — великое множество и ради забавы придумал почти два десятка ветвящихся сценариев.

Из-за «фанатского» отношения (в азиатском стиле — восторженные глазки, поклоны в пол, никакой платы за любой товар) пришлось ограничить круг общения.

Спешить с отплытием, однако, не стал — учился, учился и учился. В следующие три с небольшим месяца выучил наконец-то японский язык как следует (с акцентом, но в достаточно серьёзном объёме) и корейский с мандаринским[30] на уровне «моя-твоя». Учил не только языки, но и культуру, понятия, кулинарию — всё равно в будущем пригодится (точнее — может пригодиться), пусть даже и через двести лет.

Самое же главное — меня учили местной магии. Очень странная, основанная на написании иероглифов на бумажках, ритуальных танцах и тому подобных вещах. В бою это было малоприменимо (хотя говорят — встречаются умельцы), но вот для наведения/снятия проклятий, изгнания злых духов, защиты местности, укрепления тела или оружия перед боем, подходили замечательно.

Были и умельцы кидаться огненными шарами или укрощать водную/воздушную стихию, но слабые. Откровенно говоря, от них не почерпнул практически ничего нового. Так — несколько интересных мелочей. Нда, история любит повторятся — Япония (пусть даже сейчас она называется Окинавой или Королевством Рюкю) снова на отшибе и через пару сотен лет станет тааакой глухой провинцией, что её при желании завоюет деревенское ополчение откуда-нибудь из центральных регионов, где существует постоянный (пусть часто и невольный) обмен информацией.

Несмотря на ограниченность такой магии, учиться мне нравилось. Кроме того — в дело вступает фактор новизны. Объяснить? Ну в том же Ельце или Арконе подобная защита жилища явно будет в новинку, так что можно будет остановить даже вторжение в дом полноценного мага.

Всё хорошее рано или поздно кончается и сидеть на острове откровенно мне надоело. Надоело ещё и потому, что местные родители начали попытки подложить мне своих дочек в постель — «Для улучшения породы». Объяснить, что у нас не может быть общего потомства, проваливались полностью — местные опирались на какие-то древние легенды о богах и духах…

Даже если бы пересилил бы отношение к сексу с людьми как к зоофилии, то явно не с этими. Помню ведь, как в отрочестве на двери моей комнаты висел календарь с полуголыми японскими красотками, да и в интернете… Мда.

Куда всё подевалось — не знаю. Однако местные красавицы не привлекали даже с эстетической точки зрения. Поголовно кривые (в икрах) ноги, полное отсутствие талии (даже если тонкая, то она будет широкой), отвислые, низко посаженные груди и зады… Ну, личики ещё попадались довольно милые, но на пресловутых красавиц из просторов интернета никак не тянули. Осторожные попытки прояснить ситуацию (вежливый я, да) показали, что на тех самых постерах были в большинстве полукровки, а японки всегда были такими.

У местных вообще были загадочные каноны красоты: «Грудь и талия? Не слышали, да и зачем они, зато посмотрите, какая маленькая ступня и какой милый писклявый голосок. А как она умеет носить юкату…» В общем, здешнее понятие красоты тяготело к каким-то мелочам, что и понятно — а куда им деваться…

Гуляющий по деревне нелюдь был очень вежливым — в своём, варварском стиле. Окинавцы с большим уважением относились к союзнику, избавившему их от тэнгу. Однако через пару недель эйфория от победы прошла и пришёл страх — не захочет ли непонятный для нормальных азиатов фэйри сам занять их место?

Затем в головах почтенных островитян закопошились интересные, но достаточно однообразные мысли — породниться с этим… существом. Несомненно могущественный и вроде как благожелательно настроенный, такой союзник… или даже повелитель (!) не помешает Королевству Рюкю. Он говорит, что не совместим с человеческой расой? Легенды говорят, что всё возможно в этом мире и если как следует постараться… Но даже если и нет — разве плохо будет, если дочка/племянница/внучка/жена согреют ему постель? Он несомненно выделит столь предупредительных людей и в будущем — пусть даже в отдалённом, это может обернуться каким-то преимуществом для семьи.

В экипаж судна, отправляющегося с Окинавы, я влился полноценным… гм, членом. Не могу назвать себя великим мореплавателем, но что такое рангоут, шкоты, паруса и штурвал, знаю давно. В сочетании с особенностями любого фэйри (физические данные и магия) лишним я точно не буду.

Нет — судно не гоняли ради меня, это обычное торговое судно с экипажем из десятка человек (включая парочку нелюдей). После развала цивилизации и повторного воцарения паруса, снова пришлось принимать в расчёт ветра и течения, хотя насколько помнится — они были важны и в эпоху атомоходов.

Хуже всего был тот факт, что география изменилась достаточно сильно — появились новые и исчезли старые острова и течения, роза ветров и многое другое. Процесс продолжался и плыть не по разведанному маршруту было довольно опасно. Впрочем — по разведанному тоже. В итоге, парусные суда стали строить максимально прочными и появились две линии: защищенные чарами, рунами и артефактами и построенные мастерами-корабелами или же нечто «по мотивам» века этак тринадцатого-шестнадцатаго — парусно-гребное, с днищем и бортами невероятной толщины.