Агада. Большая книга притч, поучений и сказаний - Сборник

И провозгласил Господь суд Свой над Египтом.

Вознамерились в это время ангелы воспеть хвалу перед Господом. Но Всевышний остановил их, говоря:

– Творения рук Моих погибают, а вы хвалу поете предо Мною! (Мид. Авк.; Мег., 10)

Из проповеди раби Иосии Галилейского.

– После перехода через Чермное море начал петь народ хвалу Господу. И что это было за дивное песнопение! Ребенок на коленях у матери, вытянув шею свою, и младенец, оторвав уста от материнской груди, созерцали Славу Господню и пели:

– Вот Господь мой, и я превознесу Его! (Сот, 30)

Колесницы, на которых выехал фараон в погоню за израильтянами, доспехи всадников и сбруя на лошадях были украшены дорогой отделкой и убраны жемчугом и алмазами. Во время отлива израильтяне толпами приходили на берег и собирали все это, не желая оторваться от богатой добычи. И много усилий стоило Моисею заставить народ двинуться дальше от берегов Чермного моря. (Танх. – Гак.)

«Обрадовался Египет исходу их».

Притча р. Берехии:

– Тучный человек ехал верхом на осле. «Ох, – подумывал осел, – скоро ли слезет он с меня?» А всадник в свою очередь кряхтел: «Кончится ли, наконец, эта езда моя?» Когда приехали на место, оба вздохнули свободно. Неизвестно только, кто обрадовался больше – осел или всадник. Надо полагать, все-таки, что осел.

Положению осла и всадника его, подобны были египтяне и израильтяне в последние дни перед Исходом: кара за карой сыпались на Египет, и кряхтел он и говорил: «Когда же, наконец, освобожусь я от оседлавшего меня Израиля?» Израильтяне, в свою очередь, нетерпеливо ждали исхода своего из Египта. Исход совершился, и оба они обрадовались ему. А кто обрадовался больше, – на это дает прямой ответ Псалмопевец: «Египет обрадовался исходу их». (Шох. – Т., 25)

В пустыне

I. Манна

В Писании манна уподобляется хлебу, елею, меду.

Раби Иосия бераби[23] Ханина пояснял:

– Манна была: для отрока – хлебом, для старца – елеем, для младенца – медом, и каждым усваивалась сообразно потребностям его возраста. (Иома, 75)

Обогретая солнцем, манна таяла и уходила потоками в море. Приходили серны, олени, лани и другие животные и пили из этих потоков. Ловившие эту дичь иноплеменники ощущали в мясе ее вкус манны и говорили:

– Блажен народ, которому ниспослано это! (Мех.; Танх.)

Раби Иосия учил:

– Подобно тому, как пророк открывал людям все сокровенное от человеческих взоров, манна разоблачала перед народом всякую попытку скрыть истину. Так, например: двое приходят к Моисею судиться; один говорит: «Этот человек присвоил себе моего раба», а другой возражает: «Я раба у него купил». «Завтра утром[24] я рассужу вас», – отвечает Моисей. На завтра и было видно: если омер на долю раба оказывался у первого из тяжущихся, это свидетельствовало, что вторым из них раб был воровски присвоен, а если лишний омер находили у второго, то этим устанавливалось, что раб был им куплен. (Иома, 75)

II. Амалик

«Есть ли Господь среди нас или нет?» – говорили, искушая Господа, израильтяне в Массе-и-Мериве. – «И пришел Амалик»…

Израильтяне подобны были тому ребенку, о котором притча гласит:

«Посадил отец своего сына себе на плечи и пошел ходить по базару. Заметит ребенок ту или другую вещь и говорит: «Купи мне это, отец!» Тот и покупает. Раз, другой, третий, – увидел ребенок товарища своего и вдруг спрашивает: «А не знаешь ли ты, где мой отец?» – «Глупец! – отозвался отец, – сидишь у меня на плечах, я покупаю для тебя все, чего ты ни пожелаешь, и ты же у первого встречного спрашиваешь: «Не видал ли моего отца?» – Взял и сбросил сына с плеч своих; подбежала собака и укусила ребенка».

Так и народ Израильский: по выходе из Египта, Облака Величия окружили его; стал хлеба просить, – Господь манной дождить начал; мяса требовать стал – Господь перепелов послал ему; все потребности его удовлетворялись. И этот народ начал роптать, говоря: «Есть ли Господь среди нас, или нет?» И вот сказал Господь:

– Клянусь, вы это узнаете: вот, придет собака и искусает вас!

Этой собакою был Амалик.

Раби Леви, со слов раби Симеона бен Халафты, говорил:

– Подобно мухе, которая норовит усесться на гнойнике, Амалик чутко следил за Израилем.

«Помни как поступил с тобою Амалик на пути когда вы вышли из Египта».

Имя Амалик служило для Израиля предостережением, как плетка для наказанного ребенка.

Притча раби Леви:

Был у одного человека виноградник. Окружил он его изгородью и посадил на цепь злейшего пса. Пришел сын хозяина и сломал изгородь: собака его и искусала.

– Помнишь, сын мой, как ты искусан был? – говорил потом хозяин виноградника каждый раз, когда он желал напомнить сыну о сломанной им изгороди.

Именем Амалик Господь напоминал Израилю грехи его в пустыне. (Танх. – Гак.)

«Когда Моисей поднимал руки свои, одолевал Израиль (в битве с амаликитянами)».

Но разве Моисей собственноручно участвовал в бою и мог личными действиями способствовать победе израильтян? Приведенный стих служит указанием, что до тех пор, пока израильтяне устремляли взоры свои к небесным высотам и сердцами своими покорялись Отцу Небесному, они побеждали, а когда переставали делать это – терпели поражение. (Р. – Гаш., 29)

III. Дарование Завета

Притча раби Исаака:

Заболел у царя сын. И едва стал оправляться от болезни, пришел его наставник и говорит:

– Пора царевичу отправиться в школу.

– Нет, – отвечал царь, – дадим ему сперва окончательно оправиться, укрепить свои силы, а затем – приняться за учение.

Так и Господь сделал.

– Народу, – сказал он, – измученному рабством, надо дать сперва укрепить силы свои, окрепнуть духом и телом на свободе, а затем дать ему Закон. (Эха-Р.)

Притча раби Иегуды бераби Симон:

Некто, имея сад, насаженный аллеями смоковниц, яблоней и гранатовых деревьев, сдал его арендатору. Придя туда через некоторое время, он нашел сад совершенно запущенным, заросшим терновником. Позвал он людей, чтоб вырубить терновник; но в это время среди колючих зарослей заметил пышно-цветущую розу, издававшую упоительное благоухание. И он сказал: «Ради одной этой розы я готов оставить все в этом саду нетронутым».

На двадцать шестом поколении после миротворения, воззрел Творец на мир и нашел его наводненным грехом и пороком; то же было и в эпоху Потопа, и в эпоху «Разсеяния». Заросшему терновником саду подобен был мир. Но в этом мире, как роза в заглохшем саду, расцвел Израиль в тот час, когда ему дан был Завет на Синае. И когда зазвучал народный голос: «Будем исполнять и слушать», Господь сказал:

– Розы ради пощажу Я вертоград. Ради Торы и Израиля сохраню миру бытие его. (Ваик. – Р., 23)

«Господь пришел от Синая, открылся им от Сеира, воссиял от годы Фарана и шел с тьмами святых; одесную Его огнь Закона».

Когда у Предвечного возникла мысль даровать людям Завет Свой, Он предложил Тору сначала потомкам Исава.

– А что написано там? – спросили потомки Исава.

– Не убивай.

– Вся жизнь людей рода нашего основана на убийстве, по пророчеству предка нашего: «Ты будешь жить мечем твоим». Мы не можем принять Твою Тору.

Предлагал Господь Тору потомкам Измаила.

– А о чем заповедано в ней, – спросили потомки Измаила.

– Не кради.

– Только кражею и грабежом мы и существуем, как сказано о нас: «Дикий осел – между людьми; руки его на всех, и руки всех на него». Нет, мы не можем принять Завет Твой.

Обратился Господь к Израилю.

– Будем исполнять и слушать! – был ответ. (Песик. – Р., 21)

Рав Симай учил:

– Когда народ Израильский сказал: «Будем исполнять и слушать», – прежде всего исполнять, а слушать[25] потом, – явилось шестьсот тысяч Ангелов Служения и каждого израильтянина двумя венцами увенчали: одним – за «будем слушать» и другим – за «будем исполнять».

А когда народ Израильский впал в грех, сошло дважды шестьсот тысяч ангелов-истребителей и сняли венцы с них. О том и гласит стих Писания: «Сняли с себя сыны Израилевы украшения, воспринятые ими у горы Хорива». (Шаб., 8)

Раби Иоханан учил:

– В тот час, когда раздалось Слово Божие с вершин Синая, все в мире притаилось: птенчик не чиркнет, птица не порхнет, вол не замычит, море не шевельнется; остановились колеса Небесной Колесницы; замерло «свят!» на устах серафимовых. Вся вселенная недвижно и безмолвно слушала глас нагорный: «Я – Господь, Бог твой!» (Шем. – Р., 29)

«Я – Господь Бог твой».