Суд на Янусе - Андрэ НОРТОН

Он и физически не был Нейлом Ренфо; он был зеленокожим большеухим жителем леса, и его появление спровоцировало панику среди жителей участка.

Он был чудовищем.

Зеленая Болезнь – изменение – чудовище… Последовательность событий заставляла думать, что все они одного порядка. Но ведь заболевали и другие – они тоже изменились. Руки его, подносившие ко рту подобие хлеба, замерли. Если так, то они тоже, может быть, были здесь! Может быть, это они оставили свой запах, след своего пребывания, и, значит, он не одинок в своем изгнании!

Они были здесь и оставили свое имущество аккуратно сложенным до их будущего возвращения. Наверное, лучше всего ждать их здесь. Все равно ему нужен отдых, и он не хотел делать что-нибудь такое, что может вызвать любопытство со стороны людей из флиттера. Он подождет до ночи, потому что ночь принадлежит ему.

Нейл покончил с хлебом и улегся на циновках, накрывшись плащом.

Обнаженный меч лежал рядом, чтобы в любой момент его рука могла схватить его рукоятку. Он сонно щурился на кольца личинок. Некоторые выпускали нить с липкими точками, чтобы лучше захватить свою законную добычу, лениво парившую в воздухе. Спокойствие сошло на Нейла. Казалось, живое дерево закрылоэто комнату успокаивающими чарами, и Нейл уснул.

Он не знал, долго ли спал, но проснулся он сразу, с настороженными чувствами. В комнате ничего не изменилось, никаких звуков он не слышал. Он встал, подошел к столбу, и, повинуясь инстинкту, спустился на другой уровень Ифтсайги. Там была третья круглая комната, чуть шире предыдущей.

Вдоль стен стояли сундучки, один был выдвинут. Нейл поднял крышку, сдвинул кожаную упаковку и не смог удержаться от изумленного восклицания.

Зеленые камни ожерелья, ящичек, трубка, сверкающая разными цветами, еще что-то – все эти вещи были точной копией сокровища, найденного им на вырубке! Нейл вытащил цветную трубку. Она была такой же, какую Козберг растоптал в порошок: та же игра красок, меняющийся узор на поверхности.

Как это могло быть? Он осторожно брал каждую вещь, разглядывал ее и осторожно откладывал в сторону. Сундучок еще далеко не опустел; там лежал еще второй слой кожаного материала, а под ним еще сокровища. Нейл осторожно развернул предметы, сел на пол, все еще придерживая рукой крышку сундука, и задумался. Два ряда сокровищ, и оба – те же самые, что уничтожил Козберг. А все другие клады, найденные на участках и сожженные, были такими же? И если да, то почему?

Что это? Ритуальные предметы, принесенные в жертву, или важные отметки? Нейл поискал ответ в памяти Айяра, но не нашел. То ли Айяр об этом не знал, то ли между памятью его и Нейла Ренфо был поставлен барьер.

Но все же была какая – то причина прятать эти вещи в здесь, в лесу, в хранилище. Этот сундук был отодвинут от других – зачем? Чтобы легче было извлечь из него часть содержимого? А зачем? Нейл готов был громко выкрикнуть этот вопрос.

Может быть, где-нибудь еще в Ифтсайге он найдет ответ. Но когда он прошел еще ниже по шесту-лестнице, Он увидел, что вход в нижние комнаты запечатан. И как он в раздражении не колотил по закрытым отверстиям, закругленное дерево не поддавалось. Расстроенный, он вернулся в ту комнату, где спал, и решил подняться выше.

Тусклый предвечерний свет проникал через отверстие у ветви, когда он достиг выхода. Снаружи не доносилось ни звука, кроме шелеста листьев.

Через две-три секунды он поднялся на следующий уровень. Здесь не было личинок-ларгас на потолке, лишь серый свет проникал сквозь дупло-окно. В комнате не было ничего, кроме пыли и легких остатков давно увядших листьев. Возможно, и на более высоких уровнях было то же самое, но Нейл решил все-таки пройти еще одну-две комнаты.

Он был еще на столбе-лестнице, когда услышал яростное щелканье, закончившееся свистящим призывом низкого тона, в котором явно слышалась настойчивость. И Айяр ответил на это взрывом скорости. Нейл увидел хлопающие крылья, лицо в перьях и громадные глаза, окруженные темным, отчего они казались еще больше. И когда глаза Нейла встретились с этим неподвижным взглядом, он оторопел.

Речь? Нет, свист и щелканье большого изогнутого клюва не укладывалось в человеческую речь. Однако, это крылатое существо узнало его, просило о помощи, напоминая о союзе между ними!

Союз… Не тот, что существует между человеком и животными, а союз между равными формами жизни, с равными, хотя различными разумами. В первый момент понимания Нейл был так поражен, как если бы дерево, укрывшее их обоих, заговорило по-человечески.

Птица была ранена. В нее стреляли из бластера. У Нейла возник странно искаженный мысленный образ охотника, похоже, переданный ему другим разумом. Кто-то из порта от скуки решил поохотиться. Нейл смотрел на волочащееся крыло: опаленные перья, ссадина от луча бластера. Эта птица с Януса была не маленькой – размах крыльев почти в пять футов. Ее тело, одетое в пушистые бело-серые перья, стоящее на мощных когтистых лапах, было создано для охоты. Теперь просьба о помощи и внимании резко отпечатались в голове Нейла.

Птица позволила ему осмотреть ожог. Рана была не столь значительна, чтобы полностью вывести птицу из строя. Нейл принял еще одно расплывчатое мысленное впечатление жертвы, перелетавшей с дерева на дерево, чтобы уйти в лес подальше от инопланетников, но не имел ни малейшего представления, что делать с этим повреждением.

Птица присела перед Нейлом, сложив здоровое крыло и распустив больное. Нейл вздрогнул, когда чужой мозг сознательно вторгся в его собственный. Казалось, будто мозг имел две записи, в основном похожие, но различающиеся в мелких деталях. И эти записи должны были быть подогнаны друг к другу для создания образа. Они совпадали, но не полностью, а лишь в главных точках, но и этого было достаточно.

– Да! – сказал Нейл вслух, словно птица могла его понять. – Да! – и он быстро спустился в свою бывшую спальню. В той плетеной корзине, где он взял одежду, он видел мешочек. Повесив его за шнурок на руку, он снова поднялся туда, где ждала его птица.

Осторожно смешав измельченные в порошок листья из одной коробочки с пастой из другой, он бережно обмазал обожженное место на крыле. Птица снова засвистела и пошла по кругу, словно пробуя свои возможности, но взлететь не пыталась.

– Кто ты или что? – неожиданно спросил Нейл. Но за птицу ответил Айяр.

Кваррины, древесные жители, в далеком прошлом заключили пакт о дружбе и союзе с Ифтами, которые тоже были древесными жителями и любили лесной мир. Охотник на двух ногах и крылатый охотник; воин с мечом и воин с когтями охотились и сражались бок о бок при необходимости, потому что по какому-то капризу природы они были способны в какой-то мере общаться друг с другом. Это не был союз между мыслящим человеком и управляемым инстинктом животным или птицей, это было партнерство равной, хотя и различной доблести. Раненый кваррин вернулся туда, где надеялся найти помощь, и требовал ее от Нейла по праву.