Степи нужен новый хозяин (СИ) - Гвор Виктор

***

УРА!УРА!УРА!

Вернулась расширенная охотничья экспедиция и притащила целую бочку меда! Изумительно, а то сладостей осталось на три дня! Мед густо перемешан с воском, но Петров обещает завтра же сделать пресс и всё очистить. А пока предлагает облизать его анораку. Все четверо перемазались медом с ног до головы и пропитались каким-то особо противным дымом. Светка забрала одежду и унесла в баню. Стирать.

***

УРА!!! Можно больше не тошнить в кошачью миску!!! Петров сказал, у зверьков уже выработались собственные ферменты. Вместо этого надо делать скобленку. Показал. И как тут не стошнить?!

30 июня нулевого года. Записи на обоях

Петров ни свет ни заря полез в склад искать досточки для пресса. В ту половину, где дрова. И нашел десять поддонов гидростеклоизола (название я с этикетки списала, чтобы Чума не докапывался). Это то же самое, что рубероид, только на основе стеклоткани (а это — спросила у Артема, хватит с меня легитимных докладок). Год выпуска — две тысячи девятнадцатый. И каким образом это сюда попало? В общем, тема сегодняшнего завтрака очевидна.

Приписка на полях

А десять мешков древесного угля Галочка Егоровна даже упомянуть не соизволила! Женщина!

[1] Colnago — один из ведущих мировых брендов велосипедов. "Украина" — дорожная модель Харьковского велозавода советских времен. Как велосипед Украина проигрывает Colnago по всем статьям. Но изделие ХВЗ полностью железное. А итальянская супермодель хорошо, если алюминиевая, а то и вовсе карбон. Хотя откуда у егеря деньги на карбон…

30 июня нулевого года. Кордон

До переноса за едой серьезных разговоров не заводили. Не то, чтобы запрещено, просто не хочется как-то. Процесс поглощения пищи требует внимания и сосредоточения. А главное — приносит кучу положительных эмоций. И к чему их портить обсуждением наболевших вопросов. Другое дело — питиё чая. Кайф от этого занятия столь велик, что перебить его не может даже самая мерзопакостная тема, типа четвертый день не унимающейся пурги, обещающей по окончанию отставание от графика, тропежку минимум по пояс и повышенную лавиноопасность склонов, включая самые пологие и безобидные.

После переноса это правило нарушилось. Слишком многое требовало обсуждения, а времени категорически не хватало. Да и темы… Строительство, разбор склада, обустройство туалета и мусорной кучи… Это не пурга, аппетита не испортит.

А найденный на складе рубероид (то есть, гидростеклоизол, конечно) — и вовсе не повод для революций и бурных обсуждений. Могли бы и не вспомнить, если бы не загадка появления на брошенном кордоне кровельного материала и не некоторое разочарование от несбывшихся надежд.

— Кирки нет, — бурчал Бульба, — лопат нет! Зато рубероида четыре тыщи квадратов! Им что ли ледник копать?!

— А зачем он вообще нужен? — спросил Чума. — Я про рубероид, а не про ледник, если что!

— Кровлю перекрыть можно, — пожал плечами Дудник. — Гидроизоляцию в бассейне сделать… Или в погребе.

— Ты погреб построй сначала, — буркнул Бульба. — Этот конгломерат даже ледоруб почти не берет.

— Костерком прогрей, — посоветовал Чума. — Заодно мусор сожжешь.

— Кстати, мысль, — в этот раз Батяня дискуссией не руководил, но сказать-то можно. — Пока не заглубился так, что кислорода для горения не хватит. А гидроизол… На заброшенном кордоне кто-то собрался перекрыть все кровли в… Эйнштейн, во сколько слоёв?

— В двенадцать, — буркнул Виталий, явно не интересующийся темой.

— … в двенадцать слоев, — как ни в чем не бывало продолжил Буртасов. — Или организовать гидроизоляцию ямы размером… — он снова глянул на Евстифеева и махнул рукой, — эпических размеров, одним словом. Даже не смешно.

— Привезли его этим летом, — Бульба уже освободил миску и подобрел. — Это из даты выпуска следует. Сложили в сарай, закрыли дровами и оставили на зиму. Даже если планировали использовать в следующем году, нелогично.

— Логично всё, — Светка закончила с раздачей и заняла своё место. — Если предположить, что надо было быстренько прикопать спертый материал. Утащили на кордон, если какой охотник и наткнется, кому это дерьмо нужно? А ментам в голову не придет здесь искать. Даже если пошлют. Сунутся в сарай, наткнутся на кучу мусора у входа и не станут ботиночки пачкать. Нычка это. Краденый он.

— А ведь верно, — задумчиво произнес Артем. — Почему все эти обрезки внутри. Обычно их складывают где-нибудь снаружи у стенки сарая. Кое-как, но складывают. И накрывают куском старого рубероида. А здесь внутри, беспорядочной кучей. Хотя сам склад очень даже аккуратный. И поддоны замаскированы так, что мы за неделю работ ничего не заподозрили. Дрова ведь брали. Если бы Миша вглубь не полез…

— Жили бы мы без рубероида, — грустно закончил Чума. — Значит, сперли, притащили, спрятали. Весной приедут забирать, а рулончики тю-тю… Вместе с сараем, кордоном и соснами. А взамен немного местного леса и половинка мамы-кошки.

— Не, — покачал головой Батяня. — Не бьёт. Триста шестьдесят рулонов. Это не в супермаркете конфетку в карман сунуть, — командир сурово глянул на смутившегося Чуму. — Тут только вывезти два грузовика нужно. Причем, один — КАМАЗ. Тонн тринадцать барахла. Потом обратно привезти. А ещё само хищение, поиск покупателя, сбыт… Серьезно всё. А стоит гидростеклоизол пятьдесят рублей метр в розницу. Пятьсот за рулон. Грошовый материал. Его тут на сто восемьдесят тысяч. А сдавать придется оптом. Значит, сто пятьдесят, а то и сто двадцать. Не многовато мороки за эти деньги?

— Не скажи, — задумчиво глянул на командира Дудник. — Воры всякие бывают. Прадед рассказывал…

Группа затаила дыхание. Прадед Андрея был личностью выдающейся. Отпраздновавший год назад сотый день рождения Трофим Никифорович ежевечерне выпивал шкалик водки, добытый весьма оригинальным методом. Расположившись на скамеечке возле подъезда, старик рассказывал всем желающим какую-нибудь совершенно фантастическую историю, коих знал неимоверное количество. Среди случайных слушателей обязательно кто-нибудь оспаривал правдивость "этого бреда", после чего Трофим Никифорович, забивался об заклад на пресловутый шкалик. И предъявлял доказательства. Понятное дело, водку с собой проигравший не носил, но у старожилов "дедовых посиделок" всегда можно было купить жидкой валюты. А если залетного дурачка не находилось, его роль играл кто-нибудь из постоянных слушателей. Ибо вера верой, а вечерний шкалик Трофим Никифорович должен получить обязательно. За такие истории цена просто смешная.

— До войны прадед работал на шахте в Донбассе. А на досуге они уголек коммуниздили. Дело серьезно организовали: одни вытаскивали, другие подтаскивали (я ж не прадед, всех раскладов той махинации не знаю), свои скупщики были, человек в руководстве, всю эту компанию прикрывавший… Даже транспорт свой. И не только гужевой, целых две полуторки трудилось, по тем временам роскошь. Конспирация была на уровне. Только тогдашние менты тоже не лаптем щи хлебали. Фигли, бериевские кадры, как ни крути. Не отработала угольная мафия и года, как пошла по этапу. Дали им сравнительно мягко, от двух до пяти. Дед загремел на три года и отсидел их от звонка до звонка. Даже на фронт сбежать не сумел. Трижды заявления писал, и все три раза получил отлуп: мол, молодец ты, гражданин Дудник, что хочешь вину свою кровью смыть, но Красная Армия фашистов проклятых и без мелких уголовников разобьет. Вот отбудешь заслуженное наказание, очистишь свою совесть, тогда милости просим на передовую. Кровавая гэбня, что с них возьмешь! В общем, на фронт прадед попал в сорок третьем. Аккурат на Курскую Дугу. А когда в пятьдесят шестом стали развенчивать Сталина и всех подряд реабилитировать, дед тоже подал документы. И стал жертвой репрессий, — Андрей отхлебнул чаю. — Но я не о том. Прибыли вся эта мафиозная структура приносила меньше половины дедовой зарплаты на шахте. То есть, совершенно не стоила ни работы, ни риска.