Секретарша для одноклассника 2 - Аврора Добрых

телефон за закрытой дверью спальни, Лика провела еще около часа, пока не услышала легкие шаги Виктора на кухню. Он явно старался не шуметь, но было слышно, как он настраивает кофемашину, тихонько шелестит пакетами и достает посуду для приготовления завтрака.

«Пора выходить, — подумала Лика. Не сидеть же всю субботу в спальне. — Так. Просто делаю надутую физиономию и молчу. Пусть думает, что я обижаюсь, но не настолько сильно, чтобы доводить дело до расставания. Легкая обида — именно то, чего он ждет. Сейчас он приготовит завтрак, наплетет еще с три короба о крепкой дружбе с бывшей, а я сделаю вид, что делаю вид, что все еще дуюсь. Ему только того и надо. Я же, по его мнению, недалекого ума. А с дурой решать конфликты проще простого. Ну что ж, Витя, встречай».

Лика вышла из спальни и молча, с каменным лицом, прошествовала в ванную.

— Доброе утро, — тихо сказал Виктор, провожая ее взглядом. — Ты пока умывайся, а я приготовлю нам что-нибудь.

— Ага.

Закончив мыться, она вернулась в кухню, взяла свою кружку и поставила ее на стол. Все это время Виктор не сводил с нее глаз, словно пытался прочесть что-то на ее лице. Неожиданно их глаза встретились, и к своему ужасу Лика поняла, что он определенно не спал всю ночь. Он был так же хорош и привлекателен, даже чертовски привлекателен, но его глаза были впалые и тусклые. А своей задумчивостью он напомнил ей того самого школьника, которого она знала в девятом классе. Он всегда сидел один, решал все быстрее всех, а если и разговаривал с кем-то, то только по делу. И втихаря сох по Лере.

«Ну вот и получай свою Леру!» — промелькнуло в голове у Лики, и ее жалость вмиг улетучилась. — Он, видите ли, не спал! Надо думать, ведь рыльце-то в пушку! Сам виноват, козел».

— Будешь омлет? — спросил он.

— Нет, — буркнула Лика. — Налей мне кофе, когда будет готово. Пожалуйста. — С этими словами она удалилась в гостиную, которая не была отделена от кухни стеной, а располагалась в одном с ней помещении.

С ногами усевшись в большое мягкое кресло, Лика снова принялась просматривать квартиры. Вариантов была целая куча, даже на ее скромный бюджет, но все они наводили тоску. Она оглядела уютную гостиную и уставилась в окно, откуда открывался потрясающий вид на Москву, на крыши, блестящие купола церквей, на реку и мосты.

«Скоро перед моим окном будет обычный спальный район с продуктовым магазином напротив, — думала девушка, положив голову на спинку кресла. — Но ничего, переживу. Уж лучше так, чем жить с предателем, который никак не может определиться и врет даже сам себе».

— Кофе и завтрак, — раздался голос Виктора и выдернул Лику из раздумий. Перед ней стоял маленький столик, на котором были кружка с кофе и тарелка с сочным омлетом, который пах просто фантастически.

Саттаров сидел на корточках перед столиком и улыбался самой милой и обаятельной улыбкой из всех.

— Спасибо, — сказала она и, взяв кружку, снова отвернулась к окну. Нечего тут улыбаться.

— Лик, поешь омлет, пока он не остыл. И дай мне знать, если захочешь чего-нибудь еще.

— Супер. Я хочу, чтоб ты скрылся с глаз моих долой.

Он встал и отправился в свой кабинет, но дверь закрывать не стал.

Так, не разговаривая и сидя в разных углах квартиры, они провели почти всю субботу.

Ближе к вечеру Виктор решил приготовить их любимые спагетти с соусом и маленькими фрикадельками. Раньше каждый раз, когда он готовил это блюдо, Лика охотно помогала ему, и они проводили на кухне часа два, шутя, целуясь и попутно лепя изумительные фрикадельки. Затем откупоривали бутылочку вина и обсуждали все на свете и даже больше. Им было чертовски хорошо вместе.

Поэтому сейчас приготовление пасты с фрикадельками Лика восприняла не иначе, как запрещенный прием. Этот подлец давит на самое больное, на романтические воспоминания.

«Если я сейчас сдамся и помогу ему готовить, то он подумает, что я как-то быстро его простила, и начнет что-то подозревать. А если я просто уйду в спальню, это будет уже чересчур. Хотя какая мне вообще разница! Он целовался с бывшей, а я тут думаю, как бы не задеть его чертового эго. Плевать я хотела».

— Я буду готовить спагетти, хочешь выпить? — спросил Виктор, поднося бокал с изумительным белым вином.

— Нет, спасибо. Удачной готовки, а я — спать.

— Так, понятно, — протянул он. Затем поставил бокал на стол и положил руки Лике на плечи. — Послушай меня: ничего не изменилось и не изменится. Я люблю тебя, я выбрал тебя и хочу быть только с тобой. Если бы ты видела это подобие поцелуя с нужного ракурса, то сразу бы все поняла. Там не было ничего, кроме чувства долга. Я просто попрощался с ней.

— Серьезно? — подняла бровь Лика и вперила в Саттарова испепеляющий взгляд. — С каких это пор ты целуешь всех подряд из чувства долга? Может, ты еще и осчастливил ее в туалете после ужина? Ну а что? Из чувства долга ведь можно, правда?

— Ты искажаешь мои слова, Лик. Я понимаю, почему ты это делаешь, но хочу, чтобы ты просто меня услышала. Я могу поцеловать своих родственников, учредителя компании, который родом из Грузии и потому привык целоваться при встрече, свою бывшую, которая хотела таким образом попрощаться со мной навсегда. Но по-настоящему я целую только тебя, сплю только с тобой, ни с кем больше. У меня нет ни чувств, ни эмоций к другим девушкам.

— Ну, теперь-то все встало на свои места, — огрызнулась Лика. — Раз так, то к тебе, конечно, никаких претензий. Вопрос полностью закрыт.

С этими словами она ушла в спальню и хлопнула за собой дверью.

Там она провела около часа, раздумывая над его словами. Несмотря на изначальную реакцию, девушка поймала себя на том, что ее гнев стихает. Что-что, а заговаривать зубы и выворачивать ситуацию в свою пользу стервец умел филигранно. Она не собиралась его прощать, но решила, что теперь уж точно можно создать видимость примирения.

Девушка вышла из спальни, прошла по коридору и увидела Саттарова, сидящего на диване в полной темноте с бокалом вина. Огни ночной Москвы освещали его силуэт, а тени придавали его облику особенного шарма.

— Я думал, ты уже спишь.

— Не спится.

— Понимаю. Мне тоже. — Он элегантно отпил вина.

«Боже, он такой подонок, но как же он хорош…»

— Я есть хочу, — Лика села рядом с ним.

Ей было тошно от своего