Нянька - Владимир Васильев

– …гите!!! Помогите нам!!! Мы заперты!!!

– Привет, – с ужасающим спокойствием поздоровалсяведьмак. – Прекрати, пожалуйста, орать.

– Мы погибнем!!! – продолжал орать незнакомец. – Я знаю, это не комната, это камера гигантского пресса! Стена

уже сдвинулась на целых полшага!! В камере вся моя семья – один я тут, в пультовой! Помогите!

– Пресс? – хмыкнул Геральт. – Очень интересно. А зачем твоя семья забралась в камеру пресса?

– Помогите!! – продолжая орать человек. – Жизнью заклинаю, помогите нам!! Я не могу выйти из пультовой, замок заклинило, когда начал работать пресс!! Там жена и дети, помогите!! Все отдам, только спасите их!!

– Так уж и все, – буркнул Гёральт. – Слышь, человече, глянь-ка на пульт. Слева и сбоку. Там должна быть табличка – что там написано?

Человечек осекся, орать перестал, но послушно шагнул прочь от видеофона и наклонился.

– Гэ-Пэ сто два! – прочел он. – Завод «ГидроПромАвтоматика»…

– Понятно, – кивнул Геральт. – Сто второй, значит…

– Да делайте же что-нибудь!! – снова сорвался на крик человек.

– А с какой, собственно, стати? – поинтересовался Геральт с прежним леденящим душу спокойствием.

– У вас что, сердца нет? – Человечек принялся умолять. – Там жена и семеро детей! Младшенькой всего полгода! И собака там!! Они ведь погибнут все!!

– Надо же, – сокрушенно вздохнул Геральт. – И собака! Синтия боялась вмешаться. Она не верила, что ведьмак бросит человека и его семью в беде.

– А заплатить у тебя найдется чем? – вновь невозмутимо спросил Геральт. – А то, знаешь ли, я не работаю бесплатно. Я – ведьмак.

Человек умолк, в упор взглянув на Геральта – на лысую голову, на татуировку, на немигающие глаза. – Ведьмак, – пробормотал человек.

На его лице отразилась напряженная работа мысли и целая гамма противоречивых чувств. С одной стороны – радость и надежда, ведь кто, как не ведьмаки, умеет укрощать своенравные машины вроде пресса, заглотившего семью этого несчастного? С другой – естественный страх и недоверие обывателя по отношению к ведьмакам, существам странным, неприятным и плохо постижимым.

– У меня есть немного денег.,. Тысячи две.

– Мало. Меньше чем за двадцать я со сто вторым путаться не буду, здоровье дороже.

– Я отработаю! – горячо пообещал живой.

– Не пойдет. Оплата вперед. Ты хоть знаешь, что за монстр этот сто второй?

Человек в отчаянии оглянулся – Синтия смутно различала за его спиной припавшие к прозрачной стене силуэты.

– Помоги, ведьмак! Потом разберемся!!

Но Геральт остался непреклонен и глух к чужим мольбам:

– Нет, уважаемый. В кредит я не работаю.

– Бери все, что у меня есть! – Человек едва не плакал. – Машина есть, деньги, у жены кое-какие побрякушки – забирай все! Только спаси их!

– Говоришь, младшенькой полгода? – задумчиво протянул Геральт. – А остальным сколько?

– Да какая разница? – взвыл живой. – Старшей уже двенадцать.

– А вон тому пацану сколько? – не унимался Геральт. – Который с краю.

– Два… с небольшим.

– Самое то, – кивнул Геральт. – Хорошо. Я помогу не за деньги. Но если я сумею отключить пресс, ты отдашь мне этого ребенка…………..

– Как? – остолбенел человек, т Что значит – отдашь?

То и значит, – буркнул Геральт. – Не бойся, я его не съем. Всего лишь предоставлю ему шанс стать ведьмаком; Шанс невеликий, один из десяти. Но все же.

– Ведьмак, ты с ума сошел? – Голос человека дрожал. – Это же мой сын!!! Как я могу его кому-нибудь отдать?

– Да запросто. Заделаешь еще одного – если жена выживет, конечно. Да и так у тебя ах шестеро детей остается. Решай: или все погибнут, или ценой сына спасешь жену и остальных.

Человек, кажется, потерял дар речи.

– Решай, – холодно посоветовал Геральт. – Стена – а это, чтоб ты знал, не стена, а поршень – движется. Пока мы болтаем – она движется, пядь за пядью. Вон, старшенькую твою уже на метр сдвинуло.

– Ведьмак, – прошептал человек. – Не губи…

– Я-то не гублю. – Геральт пожал плечами. – Ты сам губишь. И себя, и семью свою. Я предлагаю тебе сделку, вполне разумную сделку. Я спасаю восемь жизней – твоя в общем-то не в счет. Одну жизнь из восьми я забираю для своих целей. Остальные – ваши, живите и радуйтесь. Или снова в пресс лезьте – ваше право. По-моему, я не слишком много прошу.

Синтия, нервно сглатывая слюну, слушала отчаянные призывы человека и жутковатые доводы Геральта еще несколько минут.

– Между прочим, – вскользь заметил Геральт, – вот-вот будет поздно кого-либо спасать. Мне еще до вас добежать нужно.

– Мы рядом, за стеной. Рядом со входом.

– Ну, тогда еще десяток-минут имеется. Если, конечно, сго второму не надоест двигать поршень в муравьином режиме, по миллиметру в секунду.

На живого жалко было смотреть.

– Я согласен, – прошептал он обреченно.

– Давно бы так, – ворчливо обронил Геральт. – Пошли, Синтия.

Они покинули сторожку и подошли к запертой двери, о которой упоминал человек в пультовой. На двери имелась табличка именно с этим словом – «ГП-102. Пультовая», так что об ошибке говорить не приходилось. Дверь была не железной, а лишь обита железом. Жестью.

Геральт меланхолично отстегнул ружье, с хрустом передернул затвор и повернулся к Синтии:

– Отойди. И уши зажми. Синтия повиновалась.

Сначала звонко – «Бабах! Бабах!». А потом – глухое «Бумм!».

Это Геральт пнул изувеченный замок подошвой гномьего ботинка. Дверь не выдержала и со скрежетом отворилась.

Пультовая; белый как мел человек в дверном проеме. Прозрачная стена и несколько силуэтов в полутьме. И низкий утробный звук движущегося поршня. Картина была настолько сюрреалистической и жуткой, что Синтия на несколько мгновений оцепенела.

Вот она, оказывается, какая – ведьмачья работа…

– Выходи, дурень, – буркнул Геральт. – И чего вас в камеру понесло…

– Дети сунулись, – прошептал человек. – Жена со старшими их вывести хотели, а я не успел, дверь захлопнулась.

– Не захлопнулась, а заблокировалась, – уточнил Геральт. – Одновременно с пуском поршня.

Синтия усилием воли отогнала оцепенение. В ней шелохнулось любопытство: как ведьмак намеревается остановить пресловутого сто второго? Эдакую махину, вросшую в здание? Страшная штука, если даже Геральт опасается с ним связываться.

Пройдя несколько шагов к пульту, ведьмак сломал какую-то печать, откинул плоскую крышку и раздавил над черной кнопкой стеклышко. Синтия успела прочесть не вполне понятную фразу на крышке: «Аварийная остановка гидравлики»!

– Кричи «ура», – посоветовал Геральт, нажимая кнопку. Звук поршня оборвался, стало тихо-тихо – Синтия явственно услышала свистящее дыхание незадачливого родителя-заводчанина.