Большое небо дальней авиации. Советские дальние бомбардировщики в Великой Отечественной войне. 1941-1945 - Михаил Жирохов

В целом потери дальнебомбардировочной авиации в первые дни войны с трудом поддаются исчислению и плохо исследованы. Так, только за один день 26 июня с боевого задания не вернулось 43 самолета ДБ-3 и ТБ-3{35}.

Комментируя эти цифры, стоит отметить, что немало самолетов оказывались сбитыми своими же истребителями и зенитками. Опять-таки полной статистики привести на сегодняшний день практически невозможно, отметим только некоторые факты:

— в начале июля над своей территорией были сбиты два ТБ-3 7-го тбап;

— ДБ-3ф из 212-го полка, возвращавшийся 23 июня на свой аэродром, был атакован И-16;

— 28 июня другой И-16 дважды таранил ДБ-3 из 53-го полка;

— 11 июля был сбит ДБ-3 из состава 1-го дбак и еще один подбит.

И если потери относительно современных МиГ-3 и Су-2 традиционно принято списывать на незнание матчасти, то о тех же ТБ-3, которые были участниками чуть ли не каждого предвоенного воздушного парада, так сказать нельзя.

Кроме того, нельзя не отметить относительно небольшие потери ТБ-3 в первые дни войны. Это было связано прежде всего с тем, что по опыту финской войны их старались использовать преимущественно ночью. Тем не менее 3-й тбап понес значительные потери из-за того, что иногда ТБ-3 посылались на задания днем. Причем задания были на грани абсурда. Так, днем 23 июня был потерян ТБ-3, один из четырех, посланных на… разведку движения танковых колонн!

В данном случае нарушался приказ, подписанный в предвоенный период наркомом обороны Ворошиловым. Вероятно, в печальной судьбе этого полка не последнюю роль сыграло то обстоятельство, что еще до начала войны командующий ЗапОВО генерал Павлов подчинил 3-й тбап непосредственно себе, что только добавило хаоса. В итоге уже к 30 июня полк лишился 11 машин, причем семь из них были сбиты истребителями противника.

По всей видимости, именно с 3-м полком связана и известнейшая история 1941 года — я имею в виду события, описанные фронтовым корреспондентом, а позднее и классиком советской военной литературы К. Симоновым в романе «Живые и мертвые»[16]:

«Синцов стоял в кузове несшегося по шоссе грузовика и плакал от ярости. Он плакал, слизывая языком стекавшие на губы соленые слезы, не замечая, что все остальные плачут вместе с ним.

— Стой, стой! — первым опомнился он и забарабанил кулаком по крыше кабины.

— Что? — высунулся шофер.

— Надо искать! — сказал Синцов. — Надо искать, — может, они все-таки живы, эти, на парашютах…

Но прочесывать лес не пришлось. Когда машина прошла еще четыреста метров и остановилась, навстречу ей из леса, сгибаясь под тяжестью ноши, вышел коренастый летчик в гимнастерке и надвинутом на самые глаза летном шлеме. Он тащил на себе второго летчика, в комбинезоне; руки раненого обнимали шею товарища, а ноги волочились по земле.

— Примите, — коротко сказал летчик…

Раненого штурмана положили в кузов, к задней стенке кабины, чтобы меньше трясло, и подложили ему под ноги кипы газет. Летчик сел рядом со своим штурманом, в головах. Потом сели все остальные. Машина тронулась».

Советские документы рисуют следующую картину: 30 июня 1941 года ВВС Западного фронта наносили удары по переправам через Березину и аэродрому Бобруйска. В 18:30 группа ТБ-3 из 3-й эскадрильи 3-го тбап в районе переправ была атакована группой Bf-109F из состава 8/JG51. Кстати, летчики этой группы только утром этого дня были перебазированы в Бобруйск как раз для прикрытия переправ.

За четыре минуты (с 17:25 по 17:28 по берлинскому времени) летчики заявили о пяти сбитых ТБ-3. И на самом деле советские потери подтверждают немецкие заявки на победы, так как в воздушном бою были потеряны 4 ТБ-3М34р (заводские № 22536, 22538, 22586 и 22628).

Экипажи замкомэска старшего лейтенанта Пожидаева Тихона Ивановича, командиров кораблей лейтенантов Тырина Александра Федоровича и Хачатурова Арсена Галустовича были сбиты и покинули свои самолеты на парашютах.

Командиру эскадрильи капитану Прыгунову Георгию Васильевичу удалось довести подбитый самолет до территории, занятой Красной армией, и произвести вынужденную посадку. Самолет сгорел, но весь экипаж уцелел.

По версии советских экипажей, они подверглись атаке 15 Me-109, в воздушном бою стрелкам экипажа Прыгунова удалось сбить один Me-109. Немцы подтверждают потерю 30 июня самолета из 8/JG51, Bf-109F-1 (зав. № 5739 уничтожен 100% от огня противника, но без подробностей).

При этом стоит немного остановиться на судьбе командиров экипажей «воздушных судов», тем более что они характерны для того периода. Итак, в ходе боя погиб только Хачатуров. Пожидаев через год был убит в воздухе при атаке истребителем противника, похоронен на месте базирования полка на кладбище с. Никифоровка (Тамбовской области), Тырин погиб в катастрофе в январе 1944 года. Войну пережил только Прыгунов, причем его судьба сложилась трагически: в марте 1942 года он попал в плен, вернулся в строй только в 1945 году, о дальнейшей судьбе информации нет, однако вряд ли в сталинском СССР его ждал теплый прием…

И тем не менее в тяжелейших условиях лета 1941 года дальние бомбардировщики, нанося удары по механизированным колоннам вермахта, все-таки задерживали их продвижение на восток. Попытки германских войск с ходу преодолеть р. Березина (30 июня 1941 года) оказались сорваны налетом экипажей 212-го одбап и 3-го дбак. Хотя потери корпуса во время дневного налета и составили 21 самолет, однако противник на противоположный берег в этот день допущен не был.

Летом 1941 года экипажам ТБ-3 пришлось выполнять и задачи, к которым они готовились перед войной, в частности, выбрасывать группы десанта. Так, 13 июля в район Могилева с четырех ТБ-3 3-го дбак был выброшен десант из 64 человек для уничтожения танков противника (до 300 машин), застрявших там из-за отсутствия горючего. Сведений об этой операции сохранилось немного, однако по ряду документов можно сделать вывод, что десантникам сопутствовал успех: в течение нескольких дней они удерживали Могилевский аэродром, на который самолетами 1-го и 3-го тбап им доставлялись боеприпасы.

Или, например, разбрасывание листовок. В этом случае интересен опыт все того же 3-го тбап. Так, только 7 сентября экипажи авиаполка выбросили 1 140 000 экземпляров листовок. В боевом донесении за эту ночь появились названия листовок и другой сброшенной литературы: «К населению областей, захваченных противником», «Вести нашей Родины», «Всеславянский митинг в Москве», газета «Рабочий путь», плакаты на польском языке.

В ночь на 8 сентября, одновременно с бомбардированием, стрелки одиннадцати экипажей произвели сброс листовок. За борт ушло 867 тыс. экземпляров на немецком языке с различными названиями: «Письма из плена», «Кто правит Германией», «Тебя ждут жена и дети домой», «Что происходит в Германии», «Обращение военнопленных к солдатам», «Он поступил правильно», «Беседа с немецким подполковником», «Бочка Геббельса», «Немецкие солдаты в русском плену», «Что говорят немецкие солдаты 188-го полка», «Правда» (на немецком языке), «Пропуск»,

На следующую ночь летчики сбросили еще 76 тыс. листовок «Вести с советской Родины», «Воззвание к немецким солдатам», «Речь тов. Молотова»{36}.

НА БЕРЛИН!

Сразу после выступления Сталина по радио 3 июля 1941 года с обращением к народу Главное командование Красной армии стало готовить воздушный удар возмездия по столице агрессора.

В планировании подобных операций не было ничего необычного: именно для этого и предназначалась дальнебомбардировочная авиация. Однако неудачное развитие войны привело к тому, что фактически дальние бомбардировщики были брошены в бой как фронтовая авиация. Поэтому нет ничего удивительного в том, что первыми налеты на Берлин совершили летчики морской авиации: экипажи из 1-го мтап ВВС Балтийского флота — «дальники» были заняты.

Практически одновременно с моряками приступили к подготовке рейда на Берлин и летчики ДБА. В середине июля сводная группа из 15 экипажей от 7, 53 и 200-го дбап вместе с матчастью командировали в Иваново. Цели командировки не афишировались. Старшим группы назначили командира 200-го дбап майора В.И. Щелкунова.

Из Иваново группа на новейших дальних бомбардировщиках ТБ-7 (Пе-8) и Ер-2 вылетела на остров Эзель, откуда должна была совершать налеты на Берлин, действуя совместно с 1-м мтап.

Рейд на Берлин должен был стать первым боевым заданием соединения, формирование которого было закончено лишь 29 июля. Стартовать было предписано с аэродрома подскока Пушкин, расположенного неподалеку от Ленинграда. Протяженность маршрута составляла 2700 км (при вылете с московских аэродромов — 3200 км), Большая часть пути при этом пролегала над Балтикой, в обход районов с сильной системой ПВО. Лишь последние 500 км предстояло лететь над территорией собственно Германии.

К цели самолеты должны были следовать рассредоточение, выходя на боевой курс с заданными интервалами по времени, чтобы избежать столкновений. Каждому экипажу предстояло отыскивать цель самостоятельно, правда, шедшие следом рассчитывали на подсветку ее огнем пожаров от ударов головных машин. Сама бомбардировка, таким образом, растягивалась во времени и лишалась главного фактора успеха — внезапности. Однако другой тактики при ночных налетах в то время просто не существовало. Так же, например, действовала британская и немецкая бомбардировочная авиация.