Холодный ветер в августе - Бернет Воль

Бросившись к шкафу, она вытащила пеньюар, натянула его, напудрила лицо и поспешно провела карандашом по бледным, белесым бровям. Открывая дверь, она встала за ней, пока Вито входил.

— Не смотри на меня, — скомандовала она. Она стояла позади него, закрыв лицо руками.

— Что?

— Не смотри на меня, потому что я еще не накрасилась. — Она засмеялась.

— О… Ладно. — Вито растерянно остановился в коридоре.

Она подтолкнула его в спину.

— Входи и садись, — сказала она. — Я приду к тебе через пару минут.

Вито сел в мягкое кресло, а она на цыпочках прокралась мимо него.

— Если вы хотите, я могу прийти позже… — начал он.

— Нет, оставайся здесь. Ты не спешишь?

— Нет. Но только…

— Тогда все в порядке. Оставайся здесь. Я сейчас.

— Хорошо, — сказал Вито. Он был сбит с толку. Ему льстило, что его попросили подождать, но ее тон показался ему слишком строгим. Он вздохнул. Увидев, что отвертка лежит там, где он ее оставил, он подошел к кондиционеру.

— Эй, Вито, не трогай его, пока я не выйду, хорошо? Я имею в виду, что я должна показать тебе, в чем дело. Хорошо?

— Хорошо, конечно. Я только… Я оставил здесь отвертку. Я ее забыл.

— Ты же не думал, что я ее украла, правда? — прокричала она из-за закрытой двери.

— Украли? Отвертку? Зачем?

— Я не знаю, — сказал она, и ее голос насторожил его. Теперь он казался более теплым и глубоким. Она вышла из спальни и улыбнулась ему. Ее лицо было свежим и сияющим.

— Вы очень хорошо… — он замолк. — Вы очень хорошо выглядите.

Она быстро взглянула на него и отметила его смущение. Потом снова улыбнулась. — Ну, спасибо, дорогой, это очень любезно с твоей стороны.

Вито потупился. Он не мог смотреть на нее.

— Почему ты краснеешь, глупыш? — Она подошла к нему и взяла его за руку.

— О, — он попытался отнять руку, но она крепко держала ее.

— Хорошо, что ты не знаешь, как ты привлекателен. Если бы ты знал, ты был бы невозможным. — Она засмеялась.

Вито добился успеха в освобождении своей руки, но утратил способность ею пользоваться. Начал энергично растирать шею. Почувствовал, что потеет.

— Слушай, перед тем, как ты снова все разберешь на части, ты не хочешь позавтракать?

— О, спасибо, но я уже завтракал с отцом. Перед тем, как прийти к вам.

— Ну, ладно. Но может быть, ты хочешь выпить?

— Выпить?

— Ну да. Виски. Шотландское, бурбон, бренди, водка. Что ты любишь?

— Ну, я… Я не знаю… Понимаете, я мало пью, и я…

— Ну и что? Немножко. Ты же не позволишь, чтобы я пила в одиночестве, не так ли?

— Нет… э-э… Ну, что вы будете, то и я.

— Да, так? Виски со льдом?

— Ну да. В смысле, если вы хотите…

— Вот, — сказала она, вручая ему бокал. — Давай выпьем.

Она сделала большой глоток, Вито тоже пригубил из своего бокала. Вкус крепкого вики шокировал его, его почти затошнило. Лицо Вито передернулось.

— Вкусно, — сказал он.

— Ой, Вито. Ты забавный мальчик. — Она сделала еще один большой глоток. — Ну, пей, вот так. Давай, это тебе не повредит. Сделай большой глоток. Вот так. Так ты должен пить виски. Так ты к нему привыкнешь.

Вито сделал большой глоток, подавился, но проглотил. — Весьма хорошая штука, — сказал он, притворяясь бывалым мужчиной. Она взяла его за руку и отвела на диван.

— Присядь, расслабься, — сказала она. — Чего ты боишься?

— Я? Ничего.

— Подожди-ка. Перед тем, как сесть, пойди к тому столику и принеси нам сигареты, хорошо, миленький?

Вито принес сигареты.

— Прикури мне одну.

— Ага. Ой, — его голос сломался. Он зажег сигарету и протянул ее ей.

— Сюда-а. — Она показала жестом на свой рот, с улыбкой глядя на него. Поскольку он растерянно остановился, она взяла его руку и поднесла сигарету к своим губам.

— Спасибо, — сказал она. — Хорошо. Сейчас ты можешь сесть. Ты не хочешь сигарету?

— А? О, да.

— Осторожней! Ради Бога, мальчик. Ты так скован. Ты чуть не опрокинул мой бокал.

— О, простите. Я понимаю, что я… Я немного нервничаю.

— Почему? — спросила она. Она сидела, положив ноги на диван так, что ее колени слегка касались его брюк, и улыбалась ему.

— Ну, понимаете, я имею в виду… Ну, я мало пью. То есть, я, конечно, не первый раз пью, но обычно это происходит на вечеринках или с парнями, ну, когда кто-то достает бутылку. Это не так, как… ну…

— Вито, — сказала она, откинь голову назад. Нет. Дальше. Положи голову на диван и расслабься.

— Ладно.

— Дальше. Вот так, только расслабься. А сейчас, — сказала она, наклоняясь к нему, — лежи спокойно. Глотни. Давай, не бойся. Пей. Так лучше. Хорошо?

— Хорошо, — сказал он и рассмеялся. Он повернул голову, чтобы видеть ее. Она улыбнулась и сложила губы, как для поцелуя. Его глаза изумленно расширились, и он быстро отвел взгляд.

— Ты раньше целовался с девочками? — мягко спросила она, а затем быстро добавила: — Да что я, конечно, целовался. Я забыла, что ты не так молод, как выглядишь.

Вито почувствовал головокружение и инстинктивно наклонился вперед, плоско поставив ноги на ковер.

— С тобой все в порядке?

— О, конечно. — Он засмеялся. — Я просто — вы понимаете. — Он вновь откинул голову назад, тяжело дыша.

— Бедный малыш, — сказал она, пододвинувшись к нему вплотную и просунув руку под его голову. — Бедный малыш.

Он чувствовал тепло ее плеча и груди под холодной благоухающей тканью пеньюара, и ему хотелось прижаться к ней щекой. Его пальцы окоченели.

Она вытащила бокал из его руки и поставила его не кофейный столик, затем откинулась назад и прижалась к его виску.

— О, — сказал он тихо.

— Бедный малыш. Закрой глаза.

Он закрыл глаза, и она погладила его шею пальцами. Затем повернула голову и поцеловала его в лоб и в глаза; легко и мягко она скользила губами по его гладкой коже.

— У, какой мальчик, — бормотала она, — какой красивый, красивый мальчик. Такие длинные ресницы. — Она снова поцеловала его глаза, касаясь губами ресниц. С радостью она ощутила, что его рука обнимает ее талию.

— Ах вот как, малыш, — промурлыкала она. — Ну, вот ты и обнял меня. — И она нежно поцеловала его, зажав его подбородок в своей ладони, и погрузила язык в его рот.

Он застонал. Она наклонилась вперед, все еще не отрываясь от него и постепенно прижимая его, так что он почти лежал на диване во весь рост. Она держала его голову в своих ладонях, тесно прижавшись к нему, почти лежа на нем, приникнув к нему губами. Его глаза были крепко зажмурены. Потянувшись, она просунула руку под его ремень и вытащила футболку из брюк. Ее рука скользила по его гладкой коже, лаская соски, а потом передвинулась вниз, к плоскому, напряженному животу. Он начал дрожать. — М-м-м, — застонал он, — м-м-м.