Дочь Затонувшей империи - Мэллис Фрэнки Диана

В ту же секунду он метнулся в толпу, его маги в боевой готовности последовали за ним. Ворок, о котором шла речь, оказался у одной из танцовщиц из Ка Дэкватейн, которых мы видели ранее, у той, которая обладала такой грацией и свободой в движениях, что я посчитала ее ведущей танцовщицей. Теперь она стояла неподвижно, ее глаза расширились от страха. Холод просочился сквозь полог паланкина и окутал меня, заставив задрожать. Этот холод я знала. Холод видений. Лицо девушки было идеальным отражением лица Миры. Остальные танцовщицы окружили ее, как бы защищая, их позы были настороженными. И я поняла, что ранее они наблюдали за ней не ради танцевальных подсказок, они следили, чтобы у нее не начались видения.

Но когда Тристан пробился сквозь зевак, и появились другие маги с обнаженными посохами, танцовщицы попятились назад. Спасти ее было невозможно. Точно так же, как не было возможности спасти Джулс.

Девушка извивалась и кричала, а ее глаза стали дикими. Тристан остановился, расставив ноги шире, и направил свой посох к ее горлу. Мое тело онемело. Я окоченела от холода, который прибавлял силы вороку, оцепенела от страха, который испытывала, от трусости и тяжести маски, которую носила каждый день.

Каждая клеточка моего тела кричала, чтобы я что-то сделала, чтобы помогла ей, спасла эту девушку. Запрыгнула Тристану на спину и не позволила ему сделать то, что он собирался. Мне хотелось крикнуть ее подругам, чтобы они защитили ее, обвинить их в трусости. Но как я могла, когда сама была ничуть не лучше? Я не смогла спасти Джулс. Я стояла в стороне, когда это случилось. И сейчас, как бы ужасно себя ни чувствовала, я должна была остаться в стороне. Если я этого не сделаю, то обреку своих сестер на смерть.

Тристан двигался, как пума, плавно и быстро. Беспощадный хищник. Он уже был одним из самых опытных магов в Бамарии.

– Я лорд Тристан Грей. – От него исходили неукротимые волны осуждения, пламенного гнева, ярости и ненависти, которые он питал к тем, кто обладал вороком, особенно к тем, у кого были видения. Он не мог держать себя в руках, особенно когда дело доходило до этого. Те, кто остался в толпе, медленно попятились назад, освобождая пространство между ним и его жертвой. – Вы обвиняетесь в обладании вороком первого порядка, силой видений. Я свяжу вас и передам сотури Ка Батавии, после чего вы будете арестованы и его высочество Наместник вынесет приговор.

Девушка закричала сильнее, все ее тело забилось в конвульсиях. Толпа осуждающими возгласами поддерживала Тристана.

– Ворок! Ворок! Поглоти их океан!

Он шагнул вперед и выставил свой посох. Девушка бросилась на Тристана, ее пальцы снова превратились в когти, и она замахнулась. Но он был быстрее. Сильнее. Черные тени, клубясь и извиваясь, потянулись вперед от его посоха, пока не обвились, как змеи, вокруг ее тела, пылая ярким кроваво-красным светом, а затем превратились в искристый черный. Путы затянулись, прижав руки девушки к бокам, и ее крики стихли. Она больше не могла пользоваться своей силой. Она застыла в немом крике, глаза расширились, и она упала вперед, закатив глаза. Тристан поймал ее, перекинул обмякшее тело через плечо и отнес к какому-то безымянному сотуриону из Ка Батавии. Тот с легкостью подхватил девушку и перекинул через покрытое золотыми доспехами плечо, словно она была не более чем мешком риса. Затем сотурион удалился, а Тристан остался стоять среди толпы, купаясь в аплодисментах, в то время как по моим щекам текли слезы безысходности. Дрожа всем телом, я откинулась на спинку скамьи паланкина.

Глава 5

– О Боги, Лир! – Тристан забрался обратно в паланкин.

Я поспешно вытерла слезы на щеках, чувствуя, как в груди зарождается паника. Тристан так легко, не задумываясь, справился с этой девушкой. Как будто она совершенно ничего не значила.

Джулс ничего не значила… особенно после того, как все узнали, кем она является. С ней было то же самое.

– Лир? – Присев на корточки передо мной, он взял меня за руки. – Теперь все хорошо. Все закончилось.

Сглотнув, я кивнула. Верно. Все хорошо. Все закончилось. В данной ситуации Тристан был героем, а не злодеем. Я не могла плакать из-за этой девушки так же, как мне не позволено было оплакивать Джулс. Я снова должна была надеть маску леди Лирианы. Тяжело дыша, я выдавила нужные слова, ощущая привкус желчи во рту.

– Я беспокоилась за тебя, – произнесла я приглушенным шепотом, все еще испытывая целую бурю эмоций, чтобы говорить в полный голос. – Она была такой буйной. – Я подумала о Мире, о бесконечной паутине порезов и синяков, покрывающих все мое тело. О царапинах на спине, полученных мною только сегодня из-за чудовищной силы, которую дает сестре ворок.

– Лир, со мной все в порядке, – ответил он, обхватив ладонью мой подбородок. – Мне ничто не угрожало.

– Я знаю, но… – Я замолчала. Я никогда не сомневалась в физическом состоянии Тристана, учитывая его мастерство и силу. Но эмоционально ворок влиял на Тристана так же сильно, как и на меня. Просто по разным причинам. – Я ненавижу, когда эти вещи вызывают у тебя плохие воспоминания. – Когда он был маленьким мальчиком, ворок разрушил его жизнь. Он увидел то, чего не должен был видеть никто и никогда. С тех пор охота на ворок стала предметом гордости для его Ка наряду с серебром.

Он обеспокоенно нахмурился, наклонился вперед и поцеловал меня поочередно в обе щеки, потом накрыл мои губы со вкусом соленых слез.

Я уже давно поняла, что, несмотря на благородное происхождение и статус Наследницы при дворе магов и лжецов, не всегда могла носить маску, позволявшую мне скрывать свои чувства. Как бы сильно я ни старалась ожесточить свое сердце, мне не всегда удавалось сдержать эмоции. И когда мое сердце едва не раскрыло, какой предательницей я была, я поняла, что единственный способ скрыть ложь – это открыть правду. Произошедшее несколько минут назад на самом деле повлияло на Тристана, и как бы плохо я себя ни чувствовала, как бы сильно ни желала выскочить из этого паланкина, он действительно мне был небезразличен. Очень.

Наш поцелуй стал более страстным, и я соскользнула со скамейки к нему на колени, он все еще сидел на корточках на полу.

– Я люблю тебя, – выдохнула я.

– Я люблю тебя.

Он напрягся, одной рукой держась за скамью, другой обвив меня за талию, и поцеловал с такой страстью, которую я редко испытывала. Я видела, насколько он силен как маг, знала, чем он занимался, за что выступала его семья. Но никогда не становилась свидетелем его охоты и не чувствовала неистовости, охватывавшей его сразу после этого, страсти, которая сейчас была сосредоточена в определенной части его тела – между ног.

Охота на ворок, аресты обычно оставляли его разгоряченным. Возбужденным. Я об этом знала, но никогда не была рядом с ним в таком состоянии. Меня чуть не стошнило. Но если бы отстранилась после того, как сама стала инициатором такого интенсивного физического контакта, после того, как выразила свои чувства…

Я судорожно вздохнула и, закрыв глаза, прижалась к нему, желая, чтобы печаль, страх, тревога и отвращение, которые я в тот момент испытывала, превратились во что-то совершенно иное. Я терлась о его бедра своими. Боги, он был таким твердым. Я прикусила нижнюю губу и прильнула к нему еще ближе, заставляя вырвавшееся рыдание прозвучать как стон. Тристан резко вдохнул.

Паланкин резко накренился, и Тристан упал вперед, прижав меня к скамье.

– Прости, – извинился он, отстраняясь от меня. Тристан вспотел, и его лицо покраснело.

Он слегка улыбнулся мне, затем помог вернуться на скамью и сел рядом.

– Я умираю с голоду, – сказал он, поправляя ремень. – Может, заскочим в ресторан и пообедаем?

– Я тоже проголодалась, – ответила я, поправляя волосы и плащ и безумно радуясь, что мы сменили тему разговора и то, чем занимались.

Тристан высунул голову за полог паланкина и приказал магам отнести нас к месту, которое мы часто посещали.