Греховные утехи - Бьюла Астор

С болью в сердце и чувством вины Кэтрин продала бабушкино ожерелье ювелиру. Если мать, которую девушка едва помнила, смотрит на нее с небес, она обязательно поймет, в каком отчаянном положении оказалась ее дочь, продавая единственную фамильную драгоценность.

Вернувшись домой, девушка перерыла свой гардероб в поисках одежды попроще ‑ джинсов, футболок, свитеров, юбок. Она поселится в каком‑нибудь маленьком отеле, пока не найдет квартирку подешевле. И работу. Любую.

Зазвонил внутренний телефон, и Прим сообщил, что внизу ее ждет посетитель. Некий мистер Стивенсон. Джери… здесь? Кэтрин была потрясена. Она еще вчера звонила любимому, но Джери не оказалось дома. Кэтрин вновь решила позвонить ему, когда все будет позади и она покинет дом Серрано. Девушка нашла Джери в гостиной. Тот рассматривал рисунки Ван Гогa. Картины стали одной из слабостей Алекса.

— Ты не должен был приходить сюда!

— Это подлинник? — вместо ответа указал Джери на рисунок.

— Да. — Девушке необходимо было о многом сказать, но она не знала, с чего начать. С некоторым замешательством Кэтрин обнаружила, что ей неприятно видеть в своем доме Джери. Это было неправильно. Наверное, поэтому она и не бросилась сразу в объятия любимого.

— Вчера вечером я звонил, но мне сказали, что тебя нет, — с обиженным видом промолвил белокурый красавец.

— Но я была дома. — Неужели это сделано по приказу Алекса? Впрочем, какая теперь разница? Ведь Кэтрин бросает мужа. — Я сказала Алексу о разводе, — сообщила она с чувством странной неловкости. — И сегодня я ухожу.

Красивое лицо Джери расплылось в широкой улыбке. Мужчина в два шага перемахнул через ковер и схватил хрупкую девушку в охапку.

— Дорогая, это просто грандиозно!

Когда Стивенсон попытался поцеловать ее, Кэти отвернулась. Каждый ее нерв был напряжен до предела.

— Не здесь… неудобно, — робко попыталась остановить его Кэтрин.

Джери засмеялся.

— Надеюсь, вечером у меня дома будет в самый раз!

— Джери… — Кэти помедлила и с трудом проглотила комок в горле. — Я не еду к тебе.

Мужчина нахмурился, но его лицо тут же прояснилось.

— На бракоразводном процессе это может обернуться против тебя… Ты совершенно права. Умная девочка. После всего, что тебе пришлось пережить, почему ты должна выступать как виновная сторона? Это может существенно повлиять на размер алиментов….

— Я не хочу от Серрано никаких денег, — твердо проговорила Кэти.

Ярко‑голубые глаза Джери сузились.

— Не глупи, дорогая. Я понимаю, у тебя есть отцовское наследство, но…

Девушка замерла. Почему он говорит только о деньгах? «Охотится за богатыми женщинами» ‑ вспомнились насмешливые слова Алекса.

— Поговорим об этом позже, — сердито отмахнулась Кэти.

— Но я думаю только о тебе. Ты не привыкла жить скромно, моя дорогая. Невыносимо сознавать, что я тащу тебя вниз.

— Ты никуда меня не потащишь. Я буду свободна, и мы станем жить, как живут все, — поспешила заверить любимого Кэти. — А теперь тебе пора. Не следовало сюда приходить…

— Ради Бога, успокойся. — Джери ходил по гостиной, внимательно разглядывая антикварную мебель и картины. — И что же из этого великолепия принадлежит тебе? — спросил он, тихонько присвистнув.

Кэтрин увидела, как Стивенсон с трудом сдерживает волнение, на лице Джери появилось хищное выражение, и в душе девушки, казалось, что‑то умерло. Очевидно, Джери может думать лишь о состоянии, которое Кэти принесет с собой.

Взгляд внезапно погасших глаз девушки упал на изящный секретер матери, присланный в дом ее мужа отцом вскоре после свадьбы. В огромном особняке это была единственная вещь, действительно принадлежащая ей. В голове мелькнула какая‑то мысль, но девушка слишком расстроилась из‑за поведения Джери, чтобы думать о чем‑то другом.

— Здесь нет ничего моего. По правде говоря, брачный контракт составлен так, что при уходе от мужа я не получаю ничего, — неумело солгала Кэтрин. — И с наследством отца тоже возникли затруднения. Именно из‑за этого мы летали в Париж… Боюсь, все деньги уйдут на уплату его долгов.

— Долги? — Джери в изумлении уставился на Кэти. — Ты шутишь!

— Нет. Я уйду из этого дома к тебе без пенни в кармане! — с чувством воскликнула девушка.

— Но ты мне никогда этого не говорила! — воскликнул Стивенсон тоном обличителя. — А вдруг мы с тобой не уживемся? Должен прямо сказать ‑ я не уверен, что смогу взять на себя такую ответственность. Нам обоим нужно хорошенько подумать, прежде чем соберемся что‑либо сделать.

И, сославшись на назначенную встречу, Джери поспешил уйти, взяв с нее обещание поразмыслить над сказанным. Кэтрин ощутила себя автоматом. Дура, дура, стучало в висках. Попалась на удочку первого же проходимца, улестившего комплиментами. Конечно, она нужна Джери только с деньгами. Отныне она никогда не даст воли чувствам.

Кэтрин поднялась наверх и лихорадочно закончила сборы. Ничего не изменилось, сказала она себе. Отныне Джери для нее никто, но и Алекса она тоже не желает видеть. С Серрано покончено. Как и со всем прошлым.

Девушка сама отнесла чемоданы вниз и вызвала такси. По холлу слонялся Джек.

— Вы мне не понадобитесь, — сказала хозяйка, а когда телохранитель стал возражать, добавила: ‑ Я ухожу от мужа.

Казалось, Джек сражен наповал. Но Кэти было все равно: она резонно рассудила — скоро об их разрыве узнают все.

Шофер такси оказался очень любезным и помог найти подходящий отель. Миссис Серрано зарегистрировалась и вышла купить газету.

Нужно как можно скорее найти пристанище и работу.

В десять часов вечера раздался стук в дверь ее номера. Кэти встала с постели, открыла и с ужасом увидела на пороге Алекса. Попытка захлопнуть дверь оказалась безуспешной. С перекошенным от гнева лицом он вошел в комнату и заставил Кэти попятиться.

— Черт побери, как ты узнал, где я?

— Слава Богу, у Джека хватило ума проследить за тобой. — Алекс закрыл дверь и привалился к ней спиной.

— Охранник не имел права, — с горечью сказала Кэтрин.

— Джек работает на меня, а тебя могли похитить с целью вымогательства. Он только выполнил свои обязанности. — Казалось, Серрано был вне себя от ярости. — А я выполню свои! — Кэти замерла, встретив ледяной взгляд мужа. — Я не позволю тебе уйти! — гневно выдохнул он.

Острая боль пронзила душу девушки, но в сапфировых глазах горело презрение.

— Ты как пес, который украл кость, зарыл и забыл о ее существовании! Ему наплевать на эту кость, но только до тех пор, пока ее не выкопает кто‑нибудь другой!