Лисий орден (СИ) - Нария Полли

— Хоть бы спасибо сказал, — возмутилась вслух Ливелия, отирая корешки книг и различные статуэтки непонятного происхождения. Но она, пожалуй, должна была согласиться, что у Джарека был вкус. Немного своеобразный, тяжелый и при всем при этом очень необычный. В первую очередь об этом говорила миниатюрная фигурка Богини, стоящей на коленях. Богохульство. Насмешка. Всевышняя не могла выглядеть так. Только стоя. Только с высоко поднятой головой. Но именно это заставило лису улыбнуться. Мужчина не придерживался принятых стандартов, он в своем замкнутом, скрытом от всех мире высмеивал каноны. И по — видимому, как и его сестра был готов прийти на помощь оборотню — предателю.

Почему — то сейчас Ливелия хотела верить, что правильно растолковала маленькие знаки, оставленные хозяином дома.

Потом очередь дошла до стола. Пыли здесь было меньше. Несомненно, здесь Джарек проводил больше всего времени. Сама столешница была абсолютно пуста, лишь записная книжка и чернильный стилус лежали на ней. Любопытство поглотило Ливелию, и она заглянула внутрь. Длинные строки красивого почерка повествовали о различных заклинаниях мага. Это было очень интересно, но совершенно ничего не говорило про владельца тетради.

Лиса уже собиралась закрыть небольшую книжечку, как в середине увидела торчащий среди листов уголок более плотной бумаги. Вытащив его кончиками пальцев, поняла, что это портрет. Перед глазами на секунду потемнело. Женщина, изображенная там, была хорошо ей знакома.

Ада

Все вышли на главную аллею. Я радовалась такой суматохе, потому что именно она помогала мне избегать отца и Сейджа. А я знала, что и один, и второй с небывалым усердием ищут со мной встречи — служанка сообщала мне об этом в оговоренном месте. У нас с Золин были доверительные, почти дружеские отношения, и она, хоть и боялась окружающих меня господ, все — таки верно мне служила.

Сегодня был особый случай: в замок приезжала Она. После небывалого скандала возвращалась в свет ушедшая на долгий перерыв Рейалин Дуаро. Лучший голос Объединенного Королевства. Ее выступления никого не оставляли равнодушными, вызывая слезы священного трепета даже у мужчин И не потому, что она была красива — этого никто не отрицал, а потому, что она пела так, как не пел никто: искренне, самозабвенно, отдавая всю себя без остатка. Помню, как в детстве мама перепевала мне ее песни, обещая обязательно сводить к певице на сольное выступление. Сделать этого она не успела. И хорошо, узнай она, в каком Джарек был замешан инциденте — ее бы сердце точно не выдержало. Благо, время имеет свойство стирать столь громкие конфузы другими событиями. И это уже было неважно. Главное, что Реайлин Дуаро вернулась.

Ко дворцу подъехала белоснежная карета, запряженная вороными лошадьми. Кучер в белом пальто открыл дверцу, откуда выскочил молодой человек в сером сюртуке с ярко переливающимися на нем серебристыми застежками. Это был Энтони Адлай. Известный художник из Краумонта. Видимо, там два таланта и познакомились. Он протянул в проем руку и, наконец, перед всеми предстала женщина небывалой красоты. Русые волосы были собраны в две пышные длинные косы, перекинутые вперед, а сама голова была непокрыта. Совершенно неуместно, скандально, до безумия нахально. И в то же время уместно. Этим Рейалин заявляла обществу, что не поддалась на прошлые нападки, что совершенно не считает себя виновной. Я даже залюбовалась. Один лишь минус смущал меня — эта невероятная женщина была бывшей любовницей моего брата, из — за которой отец чуть не отлучил его от дворца.

Джарек знал о приезде бывшей пассии и мог легко избежать встречи, но он целенаправленно вышел вместе со всеми на улицу.

— Она невероятно умная и эффектная женщина, с душой недовольного и капризного ребенка, — вдруг сказал он мне прямо на ухо. — Как хорошо, что когда — то я понял, что дети мне не нужны, даже в столь обворожительной оболочке и с таким прекрасным голосом.

Мне стало жалко брата. Эти слова, брошенные вроде бы беспечно, доказывали, что былая рана еще не зажила и немного кровоточила. Но Джарек держался достойно, с легкой насмешкой наблюдая за прибывшей певицей, которая сразу же нашла мужчину в толпе.

Но, тем не менее, я гордилась своим братом, его осознанной позицией и силой воли. По его взгляду мне стало ясно, что, несмотря ни на что, он не пойдет в бездну за пагубными чувствами. Эта дорога для него закрыта навсегда. Но это пока, ведь одно дело страдать на расстоянии, другое же — видеть причину своей душевной боли каждый день прямо у себя под носом. И знать, что она продолжила жить дальше, когда он сам замер на той же ноте, на которой они расстались.

Я легонько сжала ладонь брата, и он благодарно мне улыбнулся.

А потом я посмотрела на Рейалин. Она все также неотрывно следила за магом, и ее взгляд не сулил ничего хорошего.

— Что же ты задумала? — вырвалось вслух.

— Что?

— Ничего, Джар. Думаю, можно расходиться. Все приличия соблюдены, а дальше пусть эта певичка получает долю своего внимания, но уже не от нашей семьи.

— Ада, я же знаю, как ты любишь ее песни. Мне совершенно не сложно побыть здесь. А ты бы могла подойти познакомиться.

— Вот именно, братец, — резонно заметила я. — Мне нравятся лишь звуки, издаваемые ее горлом. Существуй оно отдельно, я бы обязательно захотела узнать его поближе. С этой же женщиной я не хочу иметь ничего общего.

— Ты слишком к ней строга.

— А ты, видимо, страдаешь слабоумием и потерей памяти. Неужели не помнишь, чего тебе стоило ваше совместное времяпрепровождение.

— То, что было между нами уже не важно.

— Раз так, — ухватила я его за локоть. — Тогда идем.

Затаскивая брата внутрь, я краем глаза заметила Тэйтона. Он стоял рядом с Самарой. Принц нас даже не заметил, увлеченно шепча что — то на ушко своей спутнице.

Глава 14

Джарек совершенно не удивился, когда через полчаса к нему в покои вошла Рейалин. Он даже не встал ее поприветствовать, так и продолжал сидеть в кресле с бокалом теля.

— Раньше ты не пил, — заметила она, оглядывая комнату пристальным взглядом.

— Раньше я делал много глупостей, — парировал маг. — Например, засматривался на известных певичек.

— На известную, — поправила она его самодовольно. — И не засматривался, а был беззаветно влюблен.

Высокая, хрупкая, как тростинка, женщина с густыми волосами темно — русого цвета, смотрела на него раскосыми, задумчивыми глазами с поволокой. Этим взглядом, окутанным голубой пеленой, она проникала внутрь и повелевала, хотя и выглядела робкой и застенчивой. Но то было первое впечатление. Джарек же знал Рейалин лучше всех остальных. На узком овальном лице полные губы, заставляющие каждого за ними следить, изогнулись в ироничной улыбке.

— Ты пришла потешить свое самолюбие?

— Возможно, — задумчиво произнесла женщина. — А ещё хотела узнать, как ты поживаешь?

— Серьезно? Рей, ты уже взрослая женщина и не смогла придумать другой причины?

Певица скривила свой хорошенький носик — упоминания возраста всегда больно били по ее тщеславию.

— Когда — то ты считал нашу разницу в возрасте пикантной.

— Ты соблазнила меня, молодого неопытного паренька.

— Кто — то особо не сопротивлялся. Встречи искала не я. Но начать отношения была не против. Мы хорошо проели время.

Она смотрела пронизывающе, словно ища в Джареке скрытый тайный смысл или, быть может, дорогу в прошлое, что так поспешно для них закрылось.

— Благо, у меня хватило ума все это закончить.

— Милый, тебя вынудили это сделать. Так что не ври себе.

Рейалин откинула косу назад, и Джарек зацепился взглядом за браслет из маленьких черных камней на ее руке. Внутри все сжалось.

— Либо ты отвечаешь мне, зачем пришла, либо я попрошу стражу вывести тебя отсюда.

Женщина рассмеялась. Она совершенно не боялась громогласных угроз сына главы фракции.