Второй контакт (СИ) - Волков Николай Владимирович "Voltor"

- Да. Я присматриваю, чтобы им никто не мешал. У вас с этим проблемы?

- Нет. Просто девочке не стоило бы это видеть.

В этот момент танцовщица, и без того беспокойно шевелившаяся на столе испустила крик боли. Кейф начал убивать ее.

Как зачарованный я смотрел на бьющуюся в долгой агонии девушку, по соскам которой скользили языки лесб, щедро посыпающих ее грудь кейфом. Два подоспевших охранника прижали ее к столу, но она выгибалась всем телом, исполняя свой последний танец.

Хелен отвернулась и уткнулась носом в меня, а я продолжал смотреть, как одна из гостей заведения склонилась над лицом умирающей, и приняла ртом ее последний выдох, после чего дала знак охранникам отпустить тело.

- Это так возбуждает, дорогая... Твоя - следующая...

Я наклонился к охраннику.

- Если эти две суки будут так жрать кейф, то сдохнут еще до конца вечера.

- Плевать. Проживание оплачено до конца дня, и на их счетах больше не осталось денег даже чтобы улететь. Контракт на их тела уже оформляется.

Я лишь покачал головой.

Бизнес в Париже есть бизнес, и все готовы исполнять все, за что было заплачено. К примеру, несчастная танцовщица готова была умереть, если деньги за ее смерть, а сумма это была все-таки приличная, будет перечислена ее родне или детям.

Не знаю почему, но меня замутило. Раньше я спокойно реагировал на все происходящее в этом городе, но сейчас у меня возникло острое желание сбежать отсюда вместе с Хелен, и, желательно, скинуть на город пару ядерных зарядов.

Жизнь чересчур обесценилась, в наше время, и я понимал, что подобные сцены будут на каждом шагу, но... Впервые во мне что-то протестовало против такого расклада. Рукоять Глока внезапно стала очень тяжелой, и возникло острое желание выхватить его, чтобы разрядить все обойму в ухмыляющиеся физиономии лесб.

Моя худшая, но более мудрая половина услужливо напомнила мне, что патрон у меня не слишком много, а стрельба в респектабельном заведении наверняка привлечет ко мне внимание, попутно поставив под удар и Хелен, поэтому я шумно выдохнул, и, подняв девочку на руки, понес ее к жилой части,стараясь держать ее так, чтобы она не смотрела на то, что осталось за нашими спинами.

Получив у одного из охранников пропуск в комнату, я был готов ко всему, но не к тому, что на подоконнике обнаружится роскошный геномодифицированный кот, который при нашем появлении мягко спрыгнул на пол, шустро обежал все помещение, и, вытянувшись на задних лапах проурчал:

- Комната чиста. Ни жучков, ни камер. Я - охрана. Приказать прислуге приготовить одну постель?

Слегка оправившись после его урчания, которое заполняло всю комнату, я ответил:

- Две постели. Эта девочка не должна пострадать даже если меня убьют. Ясно?

Ему было ясно, что он и подтвердил леггким кивком, перед тем, как вновь забраться на подоконник.

Вообще-то, я не был противником генных модификаций, пока они не касались меня лично. Если верить истории, их начало лежало в модификации продуктов питания, и уже позже стали проводиться опытына животных, а позже - и незаконные опыты на людях, что вызвало кошмарный резонанс в глазах общества. Поговаривают, что до сих пор, где-то в подземных бункерах ГБ проводились чудовищные эксперименты о модификации людского генома, и этим слухам я верил примерно наполовину, до недавних событий. После уничтожения "Солар Майнинг", моя вера по этому вопросу подросла процентов на двадцать-двацать пять.

Геномодифицированные коты были единственными животными, которые получили широкое распространение, и использовались повсеместно. Размеров со взрослого человека они выполняли роль прислуги, личной охраны, а зачастую и постельной грелки, для особых извращенцев.

Модификации были, само собой, разные. У кого-то усиливались боевые черты, и изначально этим, в старое время, пользовалась полиция, отказавшаяся от геномодифицированных собак, у которых от непонимания того, что с ними сделали, начисто сносило крышу, и они начинали кидаться даже на горячо любимых хозяев.

У других - развивали способность передвигаться на задних лапах, чтобы они могли прислуживать. У третьих... Впрочем, с третьими все и так понятно.

Отличительной особенностью всех модификаций было то, что кошаки прекращали мяукать, и начинали говорить, но при этом сохранели и развивали способность урчать, причем с такой громкостью, что вполне могли заглушить любой разговор.

Свернувшийся в клубок экземпляр был охранником, притом, судя по количеству боевых шрамов ложащихся на его шкуре замысловатым узором, достаточно опытным. И старым.

Я аккуратно поставил Хелен на пол, и указал на кота.

- Знаешь, кто это?

- Кошак.

- Верно. Сталкивалась с ними?

- Да. На улицах их боятся. От них не спрячешься.

Я кивнул. Чутье у боевых кошаков было отменным, а при их гибкости и телосложении они могли пролезть там, куда не под силу было забраться человеку.

- Этот будет защищать тебя и Лиззи. Он хороший кошак.

Девочка подошла к подоконнику, все пространство которого было погребено под развалившейся на нем тушей, и коснулась кошака за ухом.

Он вздрогнул и замер, как, впрочем, и я.

- Ты не будешь выпускать когти, если я тебя поглажу?

Недоверчиво качнув головой, кошак скосил глаза на кроху, которая бесстрашно протянула руку и запустила пальчики в густую шерсть на его голове.

Спустя минуту кошак чуть ли не постанывал от удовольствия, когда она почесывала его за ухом, а его урчание перекрывало все звуки в комнате.

Когда она остановилась, охранник посмотрел на нее преданным взглядом.

- Еще, - проурчал он - хочу еще.

- Пока хватит - подал голос я.

Хелен с сожалением отошла от него, и он, вместо того, чтобы спокойно улечься, спрыгнул на пол, и принялся тереться об ее ноги, чуть не сшибая ее при каждом движении.

- Я расскажу о тебе остальным, девочка.

Он глянул в мою сторону.

- И о тебе тоже.

- Остальным?

- Да. Остальным.

- О нас не должны знать безы и военные.

- Я помню. Людям никто не скажет. Они...

Его урчание превысило предел, до которого слова еще можно было разобрать.

Я поморщился, предчувствую веселую ночь, рядом с этой постоянно шумящей турбиной.

Отвлек меня от издаваемых им звуков сигнал коммуникатора, оповещавший о поступлении вызова с центрального входа в здание.

- Тихо! прикрикнул я, и нажал на сенсорную панель вызова.

Появившаяся над коммуникатором голограмма заставила меня застыть.

- Добрый день, господин Райгерт, - сухо поздоровался майор ГБ - или лучше называть вас господин Русаков?

Мысли пустились вскачь, и я быстро перебрал в уме все варианты действий.

- Не понимаю, о чем вы. Но если я могу вам помочь, то несомненно вы можете рассчитывать на мое содействие.

Голограмма кивнула.

- Можете, Русаков, можете. Сейчас мы поднимемся и побеседуем.

Коммуникатор высветил еще один входящий вызов, и я протянул к нему руку.

- Извините, сэр, меня тут вызывают, подождите на линии...

Второй вызывающий оказался ничуть не лучше первого, только одет он был не как сотрудник ГБ, а как военный.

- Русаков, вы заставили нас побегать...

- Извините, сэр, но меня зовут Райгерт.

- Да мне насрать как тебя сейчас зовут!!! Ты сейчас же выйдешь из здания, и сдашься нам, и тогда, может быть, в живых останешься, не то я сейчас прикажу снести на хрен весь этаж, на котором ты находишься!

Я внимательно посмотрел на вояку.

- Не рискнете.

- Что?!?

- Не рискнете. Во-первых, сюда поднимаются безы вместе с их майором. Во-вторых, у этого заведения репутация самого защищенного здания во всем париже, и через секунду после того, как вы отдадите приказ все автоматические туррели найдут себе цели по внешности атакующих, и откроют огонь. В-третьих, даже если вы и снесете этаж, безы вас прикончат за то, что вы не дали им добраться до той информации, которой я обладаю. В-четвертых... В четвертых, даже если безы вас не прикончат, то вас прикончат ваши собственные люди, которым поможет целая армия убийц, нанятых правлением Парижа, в расплату за тот бардак, который вы учините в их городе. Ваши же люди прикончат вас за то, что всем военным будет запрещено посещать город. Так что, майор, завали хлебало, и слушай внимательно. Я понятия не имею, что вы со мной не поделили, и почему Союз так жаждет именно моей крови. У меня есть то, что может помочь и Союзу, и безам, и это есть только у меня. Больше это будет взять неоткуда. Топай, и спроси старших, что делать дальше, а я... Поверь, я не идиот, и из под защиты этого здания не выйду. Мне вовсе не улыбается получить пару выстрелов на выходе. Времени у тебя немного, и если захочешь поговорить, то веди себя вежливо, и поднимайся следом за безами. Без оружия, разумеется.