Третья раса - Андрей Ливадный

Эллис остановилась, оглянувшись на пройденный путь, соизмерила его с расстоянием, которое еще предстояло преодолеть, и скрепя сердце отстегнула натянувшийся трос от своего пояса.

Прочная нить слегка дернулась, искривляясь, и застыла в пространстве длинной, уводящей к безобразному провалу в обшивке синусоидой.

Эллис повернулась и пошла дальше, теперь еще внимательнее выискивая точки опоры, куда следовало поставить ногу. Пока хотя бы одна ее подошва касалась обшивки, бояться было нечего. Следовало опасаться лишь необдуманных резких движений, которые могли бы оторвать сразу обе магнитные присоски от металлизированной поверхности бронеплит.

Она прошла уже три четверти пути и находилась практически у цели, когда коммуникатор ее гермошлема внезапно ожил.

Сердце Эллис оборвалось, а потом застучало часто и гулко, когда наушники сухо треснули помехой несущей частоты и в них вдруг зазвучал негромкий знакомый голос:

– Эллис? Почему ты покинула корабль? Мои сенсоры не фиксируют тебя во внутренних помещениях.

– КИМ… Это ты?! – На миг ей показалось, что она сейчас перестанет дышать, от неожиданности сердце подпрыгнуло к самому горлу, в ушах зашумело.

– Да, – с готовностью отозвался коммуникатор. – Но ты не ответила на мой вопрос.

– Да? – Эллис с трудом заставила себя сделать очередной шаг. – А я думала, что ты должен ответить на мои вопросы, – с плохо скрытым раздражением в голосе произнесла она. На самом деле это раздражение было бравадой, неумелой, спонтанной ширмой, за которой прятался самый обыкновенный человеческий страх. После всего, что случилось на нижних палубах корабля, у Эллис не было никаких оснований слепо доверять главной бортовой машине…

Тишина. Несколько секунд глубочайшей тишины, от которой заломило в ушах.

– Эллис, ты действуешь неправильно.

– С каких это пор?..

– С самого начала. Зачем ты противишься? Почему ты не пошла в медицинский модуль?

– КИМ, обсуждать действия экипажа не твоя прерогатива. Ты управляешь кораблем, когда это позволено автоматическим системам. И все.

– Да, я понимаю, но…

– Андроиды, имитирующие экипаж, – это твоя идея? – резко оборвала его Эллис.

– Получилось неудачно, согласен, – не стал протестовать голос, очевидно, не понимая, сколь жестока была для Эллис его неуклюжая попытка имитировать экипаж. – У меня не было времени, чтобы подготовиться лучше. В твоей камере нарушился процесс низкотемпературного сна. Я разбудил тебя, потому что не мог позволить тебе умереть.

– А надо было? – с непонятным самой себе ледяным холодом в голосе спросила она.

– Не понимаю.

– Понимаешь. Я чувствую, понимаешь. – Эллис обошла несколько диафрагменных люков и остановилась, чтобы сориентироваться.

– Почему ты не спрашиваешь меня об экипаже, Эллис? Ты ведь постоянно думаешь о них?

От этой фразы ей стало плохо.

Да, она постоянно, каждую секунду думала о них. Девяносто пять человек… Девяносто пять жизней… Она просто боялась услышать правду и, как могла, оттягивала этот страшный миг.

– Что с ними?

– Все погибли, Эллис… Все… кроме тебя.

– Почему? В чем причина катастрофы?

– Метеорит, – лаконично ответил Ким. – Он ударил в район двигательных секций.

Эллис остановилась как вкопанная.

– КИМ… этого не могло… не должно было произойти!.. Разве ты не наблюдал за пространством? Ты же должен фиксировать любой объект в радиусе трехсот километров от корабля!..

Ответа не последовало.

После почти полуминутной паузы КИМ задал всего лишь один вопрос:

– Эллис, а тебе обязательно возвращаться внутрь?

– Что?!. – Она не поверила своим ушам. Он что, сошел с ума, этот кибернетический ублюдок?

КИМ опять не ответил. Вместо этого в полуметре от Эллис один из лепестковых диафрагменных люков вдруг раскололся на множество остроугольных сегментов, выпустив в космос гейзер извергающегося под давлением газа.

Она покачнулась, но устояла на ногах, расширенными от ужаса глазами наблюдая, как заклубилось в космосе облачко мелких кристаллов.

Ах ты, ублюдок… – Ее вдруг охватила холодная ярость. – Если бы я сделала еще шаг, то…

– Система, на связь! – срывающимся голосом потребовала она.

КИМ отреагировал мгновенно.

– К-6 на связи.

– Система, приказываю подтвердить генетический код доступа. Данные снять со сканеров скафандра.

Секунда тишины.

– Личность идентифицирована. Жду распоряжений.

– Система, пункт 15-А полетной инструкции, активировать.

– Готово.

– Читай. Произноси вслух!.. – Эллис едва не добавила что покрепче…

– Параграф пятнадцать, пункт «А», – с готовностью сообщил коммуникатор. – Цитирую: при гибели части экипажа корабля вся полнота власти на борту переходит к старшему по званию из числа выживших. Кибернетическая система обязана полностью передать новому руководителю полета все коды доступа, включая доступ к секретным базам данных и командным приоритетам.

– А теперь ответь мне, кто новый капитан «Антея»?

– Эллис Хойланд, идентификационный номер 214-Х.

– Открой внешний аварийный люк систем локации. Когда я войду внутрь, активируй подкачку воздуха и освободи все внутренние замки технических переходов. – Эллис сама поражалась, как у нее хватает сил на такой быстрый и, нужно сказать, выверенный, хладнокровный диалог с системой корабля.

Ответа не последовало.

Система не была обязана подтверждать приказы, но на душе у Эллис вдруг стало совершенно пусто, будто оттуда разом вымели все человеческое, оставив ей лишь оболочку, наполненную тоскливым страхом и горем…

Непреодолимым горем утраты…

Она вдруг ощутила, как мир вокруг поблек, потерял резкость…

Это на ее глаза наконец набежали так долго и тяжело сдерживаемые слезы.

Минут десять понадобилось ей, чтобы выплакаться, выплеснуть из себя скопившуюся горечь, насытиться горьким чувством одиночества… Безмерного одиночества среди хаоса парящих вокруг обломков и бесконечной протяженности Вселенной…

Эллис не строила иллюзий, она ощущала, что потеряла абсолютно все, и была права в своих чувствах.

Краткий, но полный потрясений разговор с КИМом, казалось, отнял все силы.

Она еще не понимала, какую жесткую схватку с машиной выиграла некоторое время назад. Для нее это еще не являлось победой. Эллис казалось, что она просто приструнила распоясавшийся в одиночестве компьютерный мозг, не более того. Занятая и подавленная своим горем, она хоть и обратила внимание на явные, вызывающие странности их разговора, но все же не сумела придать им настоящего значения.

Для нее КИМ все еще оставался машиной. Исполнительной машиной, не более того.

Эллис знала об особенностях конструкции Кибернетического Мозга, но никогда не считала его способным к каким-то самостоятельным действиям. В рамках базовых программ он, разумеется, работал, но чтобы КИМ действовал вне их, по собственной инициативе?.. Нет, пожалуй, она не допускала этого до самой последней, роковой секунды.

Только когда перед ней распахнулся внешний люк технического шлюза, Эллис, направив в его темные глубины свет плечевых фонарей, вдруг подумала:

А ведь мог и не открыться…

Эта мысль неприятно поразила ее, словно после всего происшедшего являлась откровением.

Глупо, конечно, но, видимо, она только сейчас начала осознавать – корабль мертв, однако его кибернетический мозг жив, функционирует и ведет себя, мягко говоря, неадекватно ситуации…

Что, например, значила его фраза: «остаться снаружи»? И этот выброс отработанных газов из диафрагмы люка. Был ли он случаен или…

Эллис вдруг стало совсем неуютно, зябко под рассеянным красноватым светом невидимого отсюда светила.

Собравшись с духом, она пролезла в переходной тамбур, опять испытав короткий приступ тошноты при смене пространственного положения.

Наружный люк медленно вполз на место, отгородив от нее панораму заполненной обломками катастрофы бездны.

Тесное пространство шлюзовой камеры вдруг показалось ей таким уютным, надежным…

Пока она размышляла, тусклый красный свет под потолком сменился слабым зеленым мерцанием, скафандр чуть сдулся, плотнее прильнув к телу, что означало – в шлюз закачан воздух.

Внутренний люк открылся, порадовав ее слух характерным шипением пневматики. Только сейчас, перешагнув порог и очутившись в тесном, расположенном между слоями внешней и внутренней обшивки «Антея» техническом коридоре, Эллис, глядя на тусклую цепочку аварийных лампочек, которая, плавно загибаясь, исчезала во тьме, поняла, насколько важны, значимы на борту космического корабля эти мелкие, порою незаметные, но воистину вездесущие шумы, вздохи, едва уловимые вибрации. Ведь это именно они формируют ощущение жизни огромного корабля…

Вот, наверное, почему она сразу после пробуждения ощутила тревогу каждой клеточкой своего измученного, замерзшего тела. Корабль вокруг нее не жил, по крайней мере, в той своей части, где располагались криогенный зал и каюты экипажа.