В дельте реки Сакраменто - Джулианна Морис

Энни отчасти и потому, что ее руки не походили на изнеженные ручки светских львиц.

Чувство вины начинало тревожить Макса. Он хотел быть таким же великодушным, как Энни, помочь ей найти подходящего мужчину, но в глубине души всеми силами противился этому. Правда состояла в том, что он желал, чтобы все осталось как есть.

Отгоняя эти мысли, Макс приник поцелуем к запястью Энни, ощущая губами бешеное биение се пульса. Он чувствовал, что она шокирована его нежностью, но потом ее тело расслабилось, и Энни глубоко вздохнула.

— Вот так, малышка, — подбодрил ее Макс. Он знал множество фраз из тех, что мужчины используют, чтобы соблазнить женщину, но сейчас ни одна из них не шла ему на ум.

В темноте было легко забыть, что Энни — та самая девочка, которая видела его мертвецки пьяным после того, как он опустошил целую бутылку лимонного ликера, или девушка, которая облила его водой из садового шланга за то, что он съел пирог, приготовленный ею для участия в городском кулинарном конкурсе. Черт, а пирог-то был хорош. Стоил ледяного душа.

Не думай, твердили ему инстинкты. Если дать волю мыслям, можно вспомнить вещи, о которых так хочется забыть в этот момент… например, свои принципы.

Он тянул ее к себе, пока она полностью не прильнула к нему. Через тонкую ткань платья он почувствовал округлые полушария ее груди с твердыми кончиками сосков. И этого было достаточно, чтобы изгнать из головы все оставшиеся моральные запреты.

— Прохладный вечер, — прошептал Макс, еще сильнее прижимая Энни к себе.

В дельте случаются холодные ночи, и ее тело могло просто реагировать на погоду. Это не означало, что Энни взволнована. Он даже не был уверен, что хочет возбудить ее. Просто ее надо предостеречь.

— П-правда?

— Что? — спросил Макс, забыв, о чем говорил.

— Прохладно? — Да.

Энни была намного ниже его, и Макс обхватил обеими руками се за талию и посадил на широкие перила крыльца.

Так лучше.

Подол платья прошелестел по ее шелковым чулкам, когда он приподнял его, чтобы обнаружить кружевные подвязки. Абсолютно непрактичные, но такие возбуждающие. Как раз такие Макс любил снимать с женщин. Тепло разлилось по его бедрам, л с глубоким стоном он приник поцелуем к се губам.

У Энни перехватило дыхание. Он изумил ее… разве может что-то быть таким возбуждающим и пугающим одновременно? Ее голова инстинктивно запрокинулась, предоставляя ему удобный доступ к губам. Она уступила напору его языка и давлению рук, обнимавших ее.

Он вздрогнул, ослабляя на мгновение объятия, Энни жадно вдохнула воздух.

— М-макс?

— Не сейчас, — пробормотал он.

Его слова не походили на ответ, они, казалось, даже не были адресованы ей. Энни нахмурилась.

— Макс? — Шш.

Он поймал зубами се нижнюю губу, нежно прикусывая, раздвинул ей колени, и Энни почувствовала его между своими бедрами. Сильные мускулы мужских ног там, где мужчина никогда еще не касался ее.

Его рот вновь захватил ее губы, и она изогнулась, чувствуя, как внутри пробуждается желание; теперь оно не походило на вяло текущую реку, наслаждение было необузданным и не поддавалось пониманию.

Энни подняла руки и обвила ими шею Макса. Было так хорошо, что она застонала, и звук потонул в их глубоком поцелуе. Частичка здравого смысла удержала ее от того, чтобы не обхватить ногами его бедра, хотя все инстинкты стремились к этому смелому жесту.

Краем глаза Энни заметила: на крыльце Грейс зажегся свет и отворилась дверь. Но она не была готова отказаться от рук Макса, обнимавших ее, или от поцелуя, который, казалось, превратил их в единое целое.

— Это ты, Макс? — крикнула Грейс. — Я слышала машину.

— Да… я здесь.

Его голос прозвучал так глухо, что Энни с трудом узнала его.

— Ты решил остаться на ночь?

Макс задрожал и прижался лбом ко лбу Энни. Невинное замечание бабушки вызвало в нем множество образов — ни один из них не был связан со спальней в доме Грейс. Тело желало провести ночь с Энни, ночь, во время которой ни он, ни она не сомкнут глаз. Но разум знал, что это будет ошибкой, такой, о которой придется жалеть всю жизнь.

— Ты остаешься? — повторила Грейс.

Через густую завесу из виноградных лоз, заслонявшую их, Макс увидел бабушку, выходящую на крыльцо.

— Нет, — поспешно крикнул он. — Я возвращаюсь в город. Я просто… прощаюсь с Энни. Увидимся завтра.

— Ты приедешь завтра?

— Да. В церковь и на пикник. Спокойной ночи.

— Чудесно. Спокойной ночи, дорогой. Грейс вернулась в дом.

Макс чувствовал, что должен объясниться с Энни, но лишь перевел дыхание, наслаждаясь ароматом ее волос и кожи, и нежно потерся губами о се губы, и она с готовностью приоткрыла их.

Очевидно, у Энни не было романтического опыта, и она, без сомнения, не понимала всех сложных моментов современного свидания. Ясно было и то, что у нес врожденный талант возбуждать мужчину. То, как она целовалась, было откровением, говорящим о щедрости души.

Его пальцы запутались в сложном переплетении лент на се груди, как вдруг он застыл. Существуют границы, преступив которые, Макс никогда больше не сможет смотреть Энни в глаза. И это произойдет, если он продолжит идти на поводу у своего тела. Она не просила его заниматься с ней сексом. Надо было просто рассказать ей что-нибудь об одежде и свиданиях.

Макс попытался разглядеть в темноте ее глаза. Собирается ли она вообще его остановить?

— Энни…

— Да, Макс?

Все еще борясь с жаром в крови, он убрал руки с ее груди и отступил назад.

— Ты хотела узнать о поцелуях, — грубо сказал он. — Так вот, многие мужчины не остановились бы на них. Ты не умеешь быть осторожной, Энни. Помни об этом, когда будешь встречаться со своим шерифом или учителем. Не доверяйся не тому человеку.

Энни заморгала. Остановиться? Почему она должна прекращать такой поцелуй?

— Понимаешь, — продолжал Макс, — это урок. Если ты повторишь его с другим мужчиной, тебе придется пожалеть об этом.

Ее глаза сузились. Урок? Неужели он считает, что давал ей урок?

Хорошо же, у нес тоже есть для него пара уроков.

Глава шестая

— Спасибо, Макс. Так мило с твоей стороны! — Энни была слишком рассержена, чтобы скрыть сарказм в голосе. — Именно такой урок мне и нужен.

Макс быстро взглянул на нее.

— Я просто подумал, что ты должна знать.

— Ты думал, что я должна это знать? — Она спрыгнула с перил и ткнула его пальцем в грудь. — Мне кажется, не я начала целоваться. Ты за все отвечаешь, не я.

— Ты первая начала.

— Нет, не я! Я поцеловала тебя один раз, и все. Потом отступила назад. Это ты решил, что мне нужен какой-то дурацкий урок о поцелуях и мужчинах, не способных себя контролировать.