Куда исчез Гитлер, или Военные тайны ХХ века - Михаил Лещинский

Говорили, что Кузнецова убили украинские националисты как немецкого офицера. В действительности же, что было известно Судоплатову, скрываясь от преследования, разведчик попал в безвыходное положение и, понимая, что ждет его у немцев, сам взорвал себя в деревенской хате, которую показал партизанам местный старик. После войны прах Николая Кузнецова был с почестями похоронен во Львове, но после событий начала 1990-х эксгумирован и увезен вместе с памятником на Родину.

Еще одна судьба, еще один соратник Судоплатова. И тоже, как и сам Павел Анатольевич, легенда нашей разведки – Рудольф Абель. Он работал с Судоплатовым, когда разрабатывались и проводились уже упомянутые нами операции «Монастырь» и «Березино». По сути дела это были радиоигры с противником, а Абель именно в этом деле был непревзойденный мастер.

Настоящее имя Абеля – Вильям Фишер. Уже после войны он был направлен в Америку с целью создания новой агентурной сети. Как прикрытие у Абеля была своя фотостудия, пользующаяся популярностью. Он был хорошо законспирирован. В 1952 году даже получил гражданство США. В документах на гражданство в графе «род занятий» написал: художник, артист. В Центр шли доклады об американских военных поставках, о движении техники и боеприпасов с Тихоокеанского побережья США в сторону Дальнего Востока.

Дело в том, что службе Судоплатова было приказано подготовить ряд диверсий на военных базах США во время Корейской войны и на случай приближения боевых действий к нашим границам. Потом, правда, от этого плана отказались, но агентура успела начать работать. Фишер-Абель, который всегда работал под руководством Судоплатова, должен был обеспечивать постоянную и надежную радиосвязь с нашими боевыми группами.

По иронии судьбы виновником провала Абеля стал один из крупных руководителей нашей разведки. Именно он послал к резиденту в 1955 году в качестве помощника финна Рейно Хэйхахена. Тот оказался выпивохой и гулякой. После растраты оперативных денежных средств и нарушений правил конспирации его решили отозвать в Москву. Однако тот, почуяв неладное, сдался властям и выдал Абеля. Это последнее, что слышал о нем Судоплатов до того момента, когда Абеля обменяли на сбитого американского летчика Пауэрса, сидевшего в той же Владимирской тюрьме, что и Павел Анатольевич.

После возвращения в Москву разведчик преподавал в Высшей школе КГБ, консультировал сложнейшие разведывательные операции и был по-прежнему засекречен. Публичная известность пришла к нему лишь после премьеры знаменитого фильма «Мертвый сезон», который начинался со вступительного слова Абеля. Похоронен разведчик на кладбище Донского монастыря в Москве. Но и после смерти ему не вернули настоящее имя Вильям Фишер. На могильной плите псевдоним – Рудольф Абель. А совсем рядом и могила Павла Анатольевича Судоплатова. Вот так и встретились уже после смерти многолетние соратники.

День. Ночь. Ночь. День. Одиночная камера Владимирской тюрьмы стала для него многолетней пыткой. Только тяжелобольной человек, обреченный на постоянное одиночество и физические страдания, может понять это. И главная мука – воспоминания.

Где теперь были его самоотверженные товарищи, которых учил, пестовал, страдал за них и радовался удачам. Где они? Может быть, и за стеной в соседней камере? А те, кто вернулся на Родину и миновал тюрьмы, заморской и своей, ютятся в крошечных квартирках с казенной мебелью, уже не раз пользованной, выживают на мизерные пенсии. При случайных встречах они терялись – уж молчать их научили. Да и не знал их никто, как и они никого.

Сон

Иду поздним осенним вечером с работы домой. В подъезде чиркаю спичкой – лампочки, как всегда, разбиты. Тоненький метущийся огонек выхватывает из тьмы ржавые и искореженные почтовые ящики. Будто кормушки в тюремных дверях. Поднимаюсь на свой этаж. Дверь в квартиру распахнута. Вхожу в комнату. Она пуста, а посередине вместо провалившегося пола черная дыра. Ни жены, ни детей… Мне страшно. Прислонился к дверному косяку и впервые в жизни заплакал…

Павла Анатольевича Судоплатова арестовали в 1953 году в звании генерал-лейтенанта. Освободили в 1968-м. 15 страшных лет не сломали его, не ожесточили и сохранили самое главное: добрую память обо всех с кем свела жизнь и служба.

Всегда с удовольствием он рассказывал об удивительной женщине, актрисе, красавице Ольге Чеховой. В Германии, где она жила, ее считали немкой, хотя происходила она из интереснейшей российской семьи. Родилась в Тбилиси, где ее отец был директорам южных железных дорог. Ольга была еще и племянницей знаменитой актрисы МХАТа, жены Антона Павловича Чехова Ольги Леонардовны Книппер-Чеховой. В годы войны Ольга Чехова оказывала неоценимые услуги своей Родине. Она всегда появлялась на светских приемах со шлейфом поклонников, была вхожа к Гитлеру, Геббельсу, Риббентропу. Ее близким приятелем считался и Герман Геринг. В этих кругах не стеснялись вести откровенные беседы при этой веселой и красивой хохотушке. Она же умела извлекать из светской болтовни важнейшую для нас информацию. Из той же знаменитой семьи был и композитор Книппер – автор бессмертной песни «Полюшко-поле». Офицер Белой гвардии, эмигрировал в 1920-м, но Ольга Леонардовна Книппер-Чехова сумела уговорить его вернуться в Россию. У нашей разведки были на него большие планы. Судоплатов лично встречался с ним, когда немцы уже были у стен Москвы. Лев Константинович Книппер согласился на сотрудничество. В случае падения Москвы встречать немцев у ворот столицы должен был один из крупных «нелегальных командиров», боевой, белый офицер Книппер.

В условиях оккупации его группа должна была производить диверсии, теракты, а в случае прибытия в Москву Гитлера участвовать в организации покушения на него. Операция против Гитлера тщательно разрабатывалась нашей разведкой и в Германии. Предполагалось привлечь к ней и Ольгу Чехову, и князя Януша Радзивила, и известнейшего боксера Миклошевского. Вот какие люди работали с нашими спецслужбами! Ход подготовки покушения на Гитлера контролировал лично Сталин. Он же, когда уже все было готово, отменил акцию. Видимо, в Кремле решили, что в случае устранения фюрера обстановка в Германии может сложиться не в нашу пользу. К власти могли прийти люди, готовые на односторонний мир с Англией и США и даже объединение усилий в войне против СССР.

Несколько раз и немцы пытались организовать покушение на Сталина. Однако все попытки пресекались еще на стадии подготовки. На Лубянке располагали необходимой информацией. Павел Анатольевич Судоплатов рассказывал, как тщательно готовились наши противники к одной из таких операций, получившей кодовое наименование «Цеппелин». Руководил всем Отто Скорцени. Вновь сошлись в поединке через линию фронта два руководителя спецслужб.

Гитлеру эта акции стоила 4 миллиона марок. Был специально сконструирован и построен десантный моноплан «Арадо-322» с особым трапом для мотоцикла. Мотоцикл, набор сложнейшей техники и оружия – все было в единственном экземпляре. Скорцени лично подбирал людей, готовил и инструктировал их. Маршрут предстоял не дальний: Рига – лесная поляна под Смоленском. 5 сентября 1944 года в сумерках самолет поднялся в воздух. Пассажиров было двое: мужчина в форме майора Красной Армии со звездой Героя на груди и миловидная женщина – младший лейтенант медицинской службы. Провожавший эсэсовский генерал вручил им ампулы с цианистым калием.

Несмотря на серьезность подготовки операции, и сейчас удивляют некоторые несуразности, которые бросились бы в глаза первому встречному: новенький, необычной конструкции мотоцикл, прекрасно сшитые из тончайшей черной кожи летные костюмы, шлемы, каких у нас не видывали. Впрочем, диверсантов и так уже ждали. У майора было несколько фамилий: Политов, Таврин, Шилов. Наши назвали его Шило-Тавриным. Шпионская школа, сложная пластическая операция на лице, якобы след ранения, легенда героя войны – все было продумано до мельчайших подробностей вплоть до номеров газеты «Правда» с очерками о его подвигах. Из Берлина были присланы подлинные Золотая Звезда, ордена Ленина, Красной Звезды, Александра Невского. Их сняли с наших погибших воинов. Подлинными были и миллион рублей, и 116 штампов и печатей, бланки, документы. В рукавах было спрятано специальное оружие, реактивные снаряды которого прожигали броню в 45 мм. Была при них и магнитная мина с радиовзрывателем большой мощности. Она должна была сработать на ближайшем торжественном заседании в Большом театре, в президиуме которого ожидался Сталин.

Допрашивал их тогдашний хозяин Лубянки Абакумов. Приговорили к смертной казни, но почему-то не расстреляли. Они были живы еще восемь лет. Видимо, нужны были для каких-то сложных игр. Когда арестовали, а потом и расстреляли Абакумова, казнили вскоре и эту пару. Сталину по этому делу не докладывали. Но многотомное дело это до сих пор хранится в архиве под грифом «совершенно секретно». Всю Отечественную войну наша страна вела борьбу на одном, советско-германском фронте. Но еще с конца 30-х годов постоянно существовала опасность нападения на советский Дальний Восток Японии. Именно с оккупации Японией Китая, по сути, и началась Вторая мировая война. Все это заставляло нашу разведку сражаться и на Западе, и на Востоке. Во многом благодаря ее усилиям и удалось предотвратить открытие второго фронта против СССР.