Парадиз Ланд 1-2. Герой по принуждению. Волшебный мир-2 - Александр Абердин

Сделав еще один жест, я заставил меч мгновенно исчезнуть из того измерения, в котором мы находились. Опустив подол рубахи, я добавил:

- Голимая магия и никаких пошлых фокусов, дружище. По-моему может и тебе пригодиться. Главное ведь заключается в том, что крылья у тебя сейчас совершенно неуязвимые и если ты захочешь, то они будут появляться и исчезать вновь по твоему первому желанию и, что особенно важно, тебе не придется никогда мучаться с одеждой. Можешь носить, что угодно, хоть фрак или смокинг, гребень крыльев просто пройдет сквозь ткань. Ну, ты как, надумал избавиться хотя бы на одну ночь от своего украшения?

Мое напоминание о грядущей ночи, настроило ангела на самый решительный лад и он смело скомандовал:

- Валяй, Михалыч, хоть раз, как все нормальные мужчины, почувствую женские руки на своей спине.

Попросив Уриэля выбрать для себя два кодовых жеста для того, чтобы прятать в соседнее измерение и вновь возвращать крылья, я осветил его крылья голубым лучом, скороговоркой произнес магический заговор и в следующее мгновение перед нами стоял самый обыкновенный, стройный молодой человек без каких-либо намеков на крылья. Лаура быстро ощупала его спину и пришла в восторг:

- Как здорово, милорд, у Уриэля опять нет даже малейшего намека на крылья.

По-моему Уриэль даже протрезвел от такого фортеля. Он сделал правой рукой свой излюбленный жест - указательный и большой палец правой руки сведены в кольцо, а остальные оттопырены и крылья вновь появились за его спиной. Сжал пальцы в кулак и выставил вверх большой палец и крылья мгновенно исчезли. Рассмеявшись, он сказал мне:

- Михалыч, знаешь, это просто здорово! Ведь мне иной раз так хочется лечь и полежать на мягкой травке.

Лаура беззлобно поддела ангела:

- Ну, да, конечно, на травке. По-моему тебе сегодня хочется совсем другого, полежать на мягкой перине с Зоряной и Любавой, дружок.

Вспомнив о своих перешептываниях с русоволосыми красавицами, Уриэль засуетился и бегом рванул в дом. Русичи, живущие в Парадиз Ланде, ничем не отличались от всех остальных небожителей. Девушки с легкостью дарили свою любовь и нежность каждому понравившемуся им парню, особенно если это был такой красавец, как Уриэль.

Меня же в эту ночь волновали совсем другие проблемы и потому, когда Лаура, утомленная парной и сытным ужином, уснула прямо у меня на руках, я донес её до полатей, перины на которых были уже взбиты, как сливки, и застелены белоснежными простынями. Бережно уложил свою уставшую охотницу в постель, я тихонько вышел из горницы и направился во двор, зажав в руке пачку сигарет и зажигалку. Присев на крыльцо я закурил и задумался.

Завтра я хотел выяснить-таки у отважного рыцаря Харальда Светлого, как нам проехать по старой Лисьей дороге, ведущей прямо к Синему замку и утром следующего дня, обеспечив Малую Коляду всем необходимым для счастья и веселья, без лишней волокиты тронуться в путь. Мне давно было пора навестить мага Бенедикта Карпинуса и выяснить кое-какие детали своего появления в Парадиз Ланде, так как далеко не все в этом диком и сумасшедшем кроссворде, который я был вынужден не без его участия разгадывать все это время, сходилось.

Позади меня послышались осторожные, крадущиеся шаги и чья-то рука ласково коснулась моего плеча. Сначала я подумал, что это Лаура, но секунду спустя понял, что ошибся. Повернувшись, я увидел ту самую маленькую русалочку, которая сопровождала сэра Харальда. Малютка присела на ступеньки рядом со мной и, взяв меня за руку, положила свою головку мне на плечо.

И в бане, и потом за ужином я, наблюдая за этой парой, понял, что их соединяет далеко не дружба, а куда более глубокие чувства. Это очаровательная малышка была необычайно ласкова со стариком и вот, вдруг, решила прийти ночью ко мне, и это не смотря на то, что Лаура столько рассказывала мне о необычайной преданности русалок и их исключительной моногамии, столь необычной для Парадиза. Тут, явно, было что-то не так, и, похоже, эта прелестница хотела от меня чего-то большего, чем мои ласки. Нежно взяв девушку за подбородок, я спросил её ласково, но требовательно:

- В чем дело, моя девочка? Ты хочешь, верно, о чем-то попросить меня?

Русалочка робко улыбнулась, кивнула мне головой быстро поднялась со ступеней и принялась снимать с своего хрупкого тела длинную рубаху. Взглянуть еще раз на её прекрасное, белое тело, светившееся изнутри, мне было очень приятно, но в мои намерения вовсе не входило завалить эту девушку на чисто вымытое крыльцо. Это было бы примерно так же самое, как взять и почистить радугой сапоги.

Луна сияла в полный рост и в её серебристом свете девушка была особенно прекрасна. У русалочки были типично японские черты лица с нежным, мягким овалом. Глаза русалочки были широко открыты и сияли, как звездчатые сапфиры, её ультрамариновые волосы отливали чистым серебром, а белоснежная кожа была нежна, словно лепесток жасмина, да, и пахла она точно так же. Полные, чуть удлиненные груди девушки с нежно перламутровыми, чуть вздернутыми кверху круглыми ягодками сосков, были очаровательны, но моя рука даже и на секунду не коснулась их.

Смотреть на такую прелесть уже было райским наслаждением, но девушка, явно, предлагала мне куда больше. Русалочка встала, медленно постелила свою рубаху на крыльцо и, открывая мне объятья, лунной дорожкой легла на спину. Девушка, закусив губку, смотрела на меня пристально и требовательно. Ее плотно сжатые ноги широко раздвинулись, согнувшись в коленях, живот стал призывно и волнообразно колебаться, а молочно белые, сверкающие руки протянулись ко мне. Улыбнувшись девушке, как можно ласковее, я сказал ей:

- Достаточно, лапушка. Этого уже вполне хватит для того, чтобы я выполнил любую твою просьбу. Извини меня за хитрость, но я выполнил бы её и так. Скажи мне, что тебя беспокоит, моя малышка, и я сделаю все, что только будет в моих силах и поверь, сил у меня хватит на многое.

Не успел я и глазом моргнуть, как девушка уже вновь была одетой и, сев рядом со мной, спросила меня своим нежным, тоненьким, серебряным голоском:

- Барин, скажи, а это правда, что ты можешь вернуть человеку молодость и вылечить его раны?

Усмехнувшись в усы, я вспомнил как зовут эту прелестную девушку и спросил её вместо ответа:

- Олеся, скажи мне, а как давно ты живешь с сэром Харальдом Светлым?

- Скоро три года, барин. - Ответила мне русалочка.

- Значит ты очень любишь его, раз решила подарить мне свою любовь, лишь бы я вылечил раны этого старого воина и сделал так, чтобы ты смогла увидеть его молодым. - Подвел я итог всем её стараниям и задал еще один вопрос - А сколько же тебе лет, моя милая, синеглазая Олеся?

Русалочка взглянула на меня так, что у меня внутри что-то екнуло, а потом захолодело и тихо ответила:

- Восемнадцать, барин. Только в моих глазах Харальд и так молодой, могучий и красивый, но уж больно мучают его раны, барин. Ты правда можешь вылечить его?

- Разумеется, моя милая и уже утром ты увидишь Харальда молодым и не внутренним взглядом, а своими глазами и он будет обнимать тебя могучими руками, а на его сильном теле ты не найдешь ни единого шрама. - Ответил я русалочке и пояснил - Ведь я именно за этим сюда и приехал, чтобы и Садко, и Харальд, и Илья Муромец, который совсем занемог, смогли вновь стать молодыми и могучими. Ты хочешь мне в этом помочь, малышка?

Русалочка часто-часто закивала головой. Поднявшись на ноги я подал ей руку и мы медленно сошли с крыльца на мягкую траву. Подойдя к конюшне, я погладил Мальчика и сказал ему, что мне нужно будет обязательно полетать на Узииле некоторое время. Мальчик важно кивнул мне головой, прекрасно понимая, что он не может поднять меня в небо.

Узиил радостно встрепенулся, когда я попросил его тихонько выйти из стойла и не ржать от радости и избытка чувств, так как люди спят. Как только я вывел коня, тут как тут появился Бирич, словно его и не выносили несколько часов назад в лоскуты пьяного. В руках у него было седло Узиила и седлая для меня коня, он тихо сказал мне:

- Михалыч, однако спасибо тебе, что ты не стал пользоваться девичьей жалостью. Ты шибко потрафил всем нам, ведь псовинам ближе русалок нет никого, а обидеть их кажный может, рыбок наших махоньких.

Ухватив Бирича за гриву, я притянул его голову к себе поближе и зло шепнул ему в ухо:

- Ты что же это, сучий ты сын, за скотину меня принимаешь? Или я не знаю того, что русалки, это тебе не нимфы и не дриады? Сам не хуже тебя знаю, что не по мне эта ягодка. Дать бы тебе, за твое спасибо, черт косматый, да, ладно уж, так и быть, прощаю. А за то, что на крыльцо не сунулся, спасибо тебе, Бирич, все-таки ты верил в мою порядочность, чертушко.

Потрепав псовина за гриву, я стал помогать ему седлать пегаса. Когда магический крылатый конь был готов к полету, я поманил к себе Олесю и, осветив её рубаху голубым лучом, превратил её в удобный комбинезон, не забыв сделать разрезы для алых плавничков. Свою длинную рубаху, я тоже слегка укоротил точно таким же образом, иначе мне невозможно было сесть в седло. Для того, чтобы маленькой русалочке было удобнее сидеть передо мной, я превратил переднюю луку седла в небольшое, мягкое сиденьице. Бирич тотчас поднял и бережно подал мне на руки эту миниатюрную, синеволосую и синеокую красавицу.