Эдгар Хантли, или Мемуары сомнамбулы - Чарльз Брокден Браун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сестра – легкая мишень для его злой воли – сполна ощутила это на себе. Он прекрасно знал, что она почитает за наивысшее счастье, и потому мог проводить над ней свои ужасные эксперименты с наибольшей надеждой на успех. Для ее родителей – богатых и занимавших высокое положение в обществе – замужество дочери было предметом особого внимания. Вступление в брак – событие, непосредственно влияющее на счастье и расположение духа, и столь важный шаг следует делать, имея свободу выбора и полагаясь на собственное мнение; к сожалению, чем знатнее и обеспеченнее люди, тем чаще нарушают они это правило.
Госпожа сама сделала выбор, но с оглядкой на общепринятые представления – она не могла допустить, чтобы личные пристрастия влияли на ее поступки. Натурам добродетельным забота о счастье ближних, пусть даже ложно понятая, зачастую мешает действовать в собственных интересах. Выбор дочери не отвечал требованиям родителей, для которых нравственные качества будущего зятя значили куда меньше, чем соображения благосостояния и престижа.
Что касается ее брата, то его привлекали лишь роскошь и власть. Если кто-то понимал счастье иначе, он считал это просто недоразумением. Такие понятия, как любовь и дружба, были для него не более чем химерой, он полагал, что люди разумные с приобретением жизненного опыта рано или поздно избавляются от подобных заблуждений. Но он также знал, что сестра упрямо держится за эти фантомы, черпая в них радость и вдохновение, и что лучший способ испортить ей жизнь – лишить ее того счастья, которое они даруют. Задавшись целью помешать исполнению ее желаний, он прибег к помощи ограниченных и лицемерных родителей, коих нетрудно было убедить воспрепятствовать браку сестры, для чего требовалось, чтобы они отписали ей лишь малую часть обещанного наследства. А ведь речь шла о ее счастье и счастье того, кому она отдала свое сердце. Необходимо было сделать все возможное, дабы ослабить влияние брата на родителей или склонить его на свою сторону. Зная остроту ее ума и то, какую власть порой имеют слезные мольбы дочери и сестры, я полагал, что она в состоянии добиться своего. Любые препятствия были бы преодолимы, направь она всю энергию, все силы на то, чтобы разрушить их, тем более когда от этого зависело ее будущее, и потому я никак не мог поверить, что она до конца боролась за свое счастье.
Казалось бы, выбор был сделан. Но, отклонив ее избранника, ей навязали брак с другим человеком, в незыблемости репутации которого не сомневался никто, кроме нее. А на отвергнутого семьей возлюбленного госпожи посыпались самые изощренные оскорбления и мучения, какие только можно вообразить. Артур Уайетт употребил всю свою хитрость и жестокость на то, чтобы поставить под удар его честь, его свободу и даже его жизнь.
Отношение миссис Лоример к ее избраннику в результате этих несправедливых нападок и подлых интриг не изменилось, но сам он был на грани помешательства и отчаяния, в которые ввергла его любовь к ней, и она приложила немало усилий, чтобы успокоить его.
В конце концов ему пришлось уехать из страны, поскольку все ее попытки направить злую волю брата в иное русло оказались тщетными. Родители умерли прежде, чем сказались последствия причиненного ими зла, однако поведение сына было достаточным возмездием им за попустительство. Баловень семьи, он пользовался всеми преимуществами своего происхождения, но его поступки свидетельствовали о презрении к предкам и грозили запятнать доброе имя прославленного древнего рода. После смерти отца и матери большая часть их огромного состояния перешла к нему, и он, предавшись игре и разврату, довольно быстро все промотал. Его распутство, поначалу утонченное, постепенно приобрело самый низменный характер. Сестра пыталась вернуть его к достойной жизни, но вскоре поняла, что это запоздалое и бесполезное занятие. Даже ее привязанность он сумел обратить на пользу своему эгоизму. Она руководствовалась лучшими побуждениями. И не слабость стала причиной того, что ей долго не удавалось вырваться из плена обманчивых иллюзий. Просто, чтобы вынести верное суждение в отношении ее брата, жизненный опыт, основанный на общечеловеческих ценностях, был бесполезен. Но никакая сестринская любовь не могла держать ее в заблуждении вечно. Врожденное стремление к справедливости одолело пристрастность. И когда, покинув игорный дом, он пустился во все тяжкие, когда им наконец занялось правосудие, приговорив его к ссылке, когда понадобилось ее заступничество и все понимали, что с таким положением в обществе и с такими средствами ей не составит труда добиться для осужденного помилования, когда и он сам, и родные, и друзья, и даже посторонние люди умоляли ее помочь ему, она осталась непреклонной. Слишком хорошо ей было известно, насколько он развращен и порочен, слишком много времени было упущено, пока удалось осознать, что его испорченность неисправима, а потому она понимала, что ссылка – чересчур мягкое наказание для такого негодяя, как он, и настоящие друзья должны только радоваться, что больше не нужно опасаться его злостных интриг. Как только надежда на ее помощь окончательно испарилась, он явил всем свою подлинную сущность, поклявшись, что жестоко отомстит сестре и что месть его будет кровавой. А слов он на ветер не бросал. Зная его характер, не приходилось сомневаться в том, что ее жизни действительно угрожает опасность. Но судьба распорядилась иначе. Вскоре пришло известие, что преступники учинили мятеж на корабле, державшем курс к месту, где им предстояло отбывать наказание, и что в завязавшейся драке брат миссис Лоример был убит.
Среди множества подлых деяний Артура Уайетта не могу не отметить обольщение молодой девушки, чье сердце он разбил своим вероломством, оставив ее с новорожденной дочуркой на руках. Девушке недолго суждено было радоваться материнству. Она умерла, сломленная отчаянием и нищетой. Отец был безразличен к судьбе ребенка. Малышку отдали на воспитание служанке, которая, к счастью, в надежде на обещанное вознаграждение хорошо заботилась о ней, не позволяя себе быть жестокой или недобросовестной с маленькой сиротой.
Миссис Лоример отыскала девочку и взяла под свою опеку. Она воспитала ее как родную дочь. Не только узы родства и привязанность объединяли их. Если внешнее сходство брата с ней носило ущербный характер, то племянница была ее подобием во всех отношениях. Помимо возраста, ничто их не различало. Миссис Лоример относилась к племяннице не просто как к дочери, а как к драгоценному дару, осветившему ее жизнь. О счастье своей Кларисы она пеклась с большим пылом, чем о счастье собственного сына. Его
