Киллер из Лиги справедливости - Алексей Макеев

– Добрый день! – Высокий, почти женский голос Дмитрия Константиновича на мгновение дрогнул, но каким-то невероятным усилием воли он сумел-таки совладать с ним. – Зачем вы меня?.. Зачем вы меня вызвали? Снова… То есть еще раз… Я ведь все рассказал вам в прошлый раз. Все, что знал, без утайки…

Крячко легонько подтолкнул стул в направлении Дмитрия Константиновича. Тот покорно опустился на него и вцепился в шапку уже двумя руками. Затравленно поднял глаза на Станислава, поблескивая запотевшими стеклами очков.

– Ничего такого уж важного вы нам не сказали, Дмитрий Константинович, – напомнил оперативник.

– Верно. Но я ничего и не знаю… Что я мог вам сказать? Мне известно не больше, чем остальным. Почему я?..

– Почему вы? – переспросил Крячко, возвращаясь на свое рабочее место. – Я охотно отвечу на ваш вопрос. По нескольким причинам, Дмитрий Константинович. Во-первых, вы были непосредственным свидетелем убийства Виктора Церепко. Вы находились с ним в одном кабинете, когда вашего босса убили выстрелом через окно. Кроме вас двоих, на тот момент в помещении никого больше не было…

– Но ведь я вам уже говорил, – плаксиво заблеял Дмитрий Константинович, нервно ерзая на стуле. – Все произошло очень быстро. Виктор Викторович подошел к окну, раздался выстрел…

Но Крячко не дал допрашиваемому закончить:

– А во-вторых, вы были самой приближенной к убитому особой. Управляли всеми делами банка, принадлежащего Церепко, находились в курсе всех видов его деятельности…

– На что вы намекаете? – еще больше занервничал толстяк. Его короткие пальцы со сломанными ногтями хаотично «бегали» по смятой шапке, словно надеясь вылепить из нее нечто иное. – Я вас не понимаю.

Гуров прекратил писать. Закрыл папку, сдвинул ее на край стола и поднял глаза на Дмитрия Константиновича. Машинально постучал ручкой по гладкой поверхности стола. Внимание допрашиваемого живо переключилось на его персону.

– Послушайте, Дмитрий Константинович, – негромко, но с небольшим нажимом в голосе произнес полковник. – Мы прекрасно помним все, что вы сообщили нам при прошлой встрече. Более того, все ваши показания официально задокументированы. Однако в ходе расследования появились некоторые дополнительные обстоятельства, что и вызвало необходимость в вашем повторном допросе. Как свидетеля. Не понимаю, с чего вы так нервничаете?

– Я всегда нервничаю, когда… Когда мне приходится бывать в таких кабинетах… И вообще общаться с представителями закона…

Он оставил наконец в покое свою многострадальную шапку, положил ее на колени, снял очки и протер стекла выуженным из рукава носовым платком. В отсутствие очков на лице маленькие глазки Дмитрия Константиновича сделались совсем крохотными. Он подслеповато щурился и напоминал в этот момент крота из детской сказки «Дюймовочка».

– А что так? – усмехнулся Крячко. – Совесть нечиста?

– Что? Нет… – Дмитрий Константинович вернул очки в исходное положение. – При чем тут совесть? С совестью у меня все в порядке. Уверяю вас… Я никогда в жизни не совершал ничего противозаконного. Даже человека по лицу ни разу не ударил. Скорее наоборот…

– Получали по лицу?

– Случалось, конечно, – нервно сглотнул Дмитрий Константинович.

– Когда?

– Давно. Еще в школе… Но какое это имеет отношение к убийству Виктора Викторовича? Я не могу понять вас…

– Никакого, – честно признался Крячко, – мне просто стало интересно. И я до сих пор не уловил, почему вы так панически боитесь представителей закона и таких кабинетов, как наш. Здесь вас бить никто не собирается. Если вы, конечно, будете вести себя подобающим образом…

– Стас! – одернул напарника Гуров.

– А что? Я просто предупредил. На всякий случай.

– Вот поэтому и боюсь. Мне приходилось слышать о произволе со стороны органов правопорядка. На человека могут повесить все, что угодно… лишь бы повысить общую раскрываемость…

– Успокойтесь! – Гуров придвинул к себе чистый бланк для допросов. – Никто не причинит вам вреда. Как я уже сказал, появились кое-какие дополнительные обстоятельства, и мы пригласили вас прояснить ситуацию. Скажите, Дмитрий Константинович, насколько нам известно, ваш босс занимался благотворительностью, так?

– Да. Совершенно верно.

– И вы должны быть в курсе, на какие цели и нужды шли деньги вашего банка…

Дмитрий Константинович кивнул.

– В связи с этим вопрос. Имел ли Виктор Церепко какое-либо отношение к спорту? Финансирование клубов, поддержка отдельных спортсменов… Или, может быть…

Пристально наблюдая за управляющим банка, полковник не мог не заметить его реакции. Дмитрий Константинович нервно дернулся, словно какое-то насекомое ужалило его в спину, и побледнел. Кровь полностью отхлынула от его круглого лунообразного лица. Он затравленно оглянулся на дверь кабинета, словно готовился в любую секунду обратиться в бегство. Крячко машинально подался вперед.

– В чем дело? – насторожился Гуров. – С вами все в порядке, Дмитрий Константинович? Может, водички?

– Послушайте… – Управляющий снова вцепился в свою шапку. – Я не имею никакого отношения к той истории… Абсолютно никакого! Да и Виктор Викторович тоже… Это все слухи… Бред… А та женщина…

– Стоп! – решительно прервал полковник бессвязный поток слов собеседника. – Вы, главное, успокойтесь, Дмитрий Константинович. Никто никого ни в чем не обвиняет, поверьте мне. Успокойтесь, и давайте по порядку. О какой истории вы говорите?

– Вы не знаете?..

– Представьте себе, нет. Просветите нас.

– Но вы же сами спросили о спорте? – Дмитрий Константинович был искренне сбит с толку. Он недоуменно переводил взгляд с Гурова на Крячко. Стекла его очков вновь слегка запотели. – Если вам ничего не известно про… ту грязную и лживую историю… Зачем вы спрашиваете?..

– Ну, хватит загадок! – Крячко нетерпеливо бухнул кулаком по столу, отчего допрашиваемый вздрогнул. – И прекратите юлить! Если спрашиваем, значит, нужно. Выкладывайте! Что там за грязная и лживая история?

Дмитрий Константинович все еще колебался. Шапка выпала у него из рук, он нагнулся, подобрал ее и хотел было сам подняться со стула, но жесткий колючий взгляд Станислава буквально пригвоздил его к месту.

– Я… Хорошо… Я готов все рассказать. – Казалось, еще секунда-другая, и Дмитрий Константинович расплачется. – Но повторюсь еще раз… Это слухи. Навет. Кто-то просто хотел очернить Виктора Викторовича. И ему благополучно удалось доказать это… Доказать свою невиновность… Одно время Виктор Викторович финансировал детскую спортивную школу по художественной гимнастике. Там в основном занимались дети из малоимущих семей и интернатов. Ну, одним словом, те, кто хотел заниматься, но не имел финансовой возможности. Вы же знаете, как сейчас бывает? За все нужно платить. А то, что ребенок талантливый, но неимущий, – это никого не волнует. А Виктора Викторовича волновало. Он говорил, что каждый должен иметь шанс проявить себя… В общем, он делал благое дело… Как всегда. А где-то полгода назад одна мамаша заявила на Виктора Викторовича.

– В связи с чем?

– Ну… Она сказала, что Виктор Викторович приставал к ее дочери… Сексуально приставал. И что, дескать, ее дочка не первая такая жертва.

– То есть против Церепко было выдвинуто обвинение в педофилии? – уточнил Гуров, не забывая протоколировать показания свидетеля. – Я правильно понял?

– Да… – Дмитрий Константинович уронил голову на грудь. – Ложное обвинение… Делу был дан ход. По заявлению той женщины. Но ее показания никак не подтвердились. А потом она и сама забрала заявление. Призналась в том, что хотела вытащить из Виктора Викторовича побольше денег… Говорю же, грязная история… Но резонанс все равно был. Виктор Викторович остался недоволен и прекратил финансирование школы. А без его денег через пару месяцев все и развалилось…

Крячко тяжело и недовольно сопел.

– Школа была исключительно для девочек? – спросил он.

– Да.

– И какой возрастной контингент там тренировался?

Дмитрий Константинович на мгновение задумался.

– От десяти до четырнадцати лет. Но я до сих пор не могу понять, почему вы заинтересовались этим? Какое отношение имеет та давняя и лживая история к убийству Виктора Викторовича?

Вопрос повис в воздухе. Ни Гуров, ни Крячко не стали на него отвечать. Станислав поднялся из-за стола и прошел к окну. А Гуров сделал несколько коротких записей в протоколе.

– Еще какое-нибудь отношение к спорту Виктор Церепко имел?

– Больше никакого. Насколько мне известно… – Придерживая шапку одной рукой, Дмитрий Константинович снова выудил из рукава носовой платок. – Во всяком случае, то, что касалось деятельности банка… Никакого.