Радоваться жизни самой - Владарг Дельсат

не в «избранности». Правда, лезть в это все целителю совсем не хотелось. «Не мое это дело», — решил Гиппократ.

Гермиона просто ждала. Сегодня ей подарили надежду, и она ждала, пока закончится ритуал, который проводили над Гарри, чтобы потом просто обнять его. Девочке очень хотелось обнять ее Гарри, прижаться к нему, почувствовать его руки. Для Гермионы весь мир замкнулся вокруг одного человека, пусть он и был таким же ребенком, как она. Девочка просто очень устала.

Гоблин-охранник смотрел на человеческих детей и думал о том, что не зря его народ ненавидит магов. Ни одному гоблину не придет в голову бросить детей одних, оставить без помощи и поддержки, равнодушно смотреть на страдания ребенка своего народа. Это могли только люди. Прав, тысячу раз прав Брюхоног: людей, особенно магов, надо уничтожить, чтобы очистить планету от этого проклятья на ее теле!

Часть 12

Гоблины сдержали свое обещание помочь с клиникой, но для Гермионы порт-ключ, как и самолет, были опасны, поэтому уезжали дети маггловским транспортом, который предоставила швейцарская клиника. Это был автомобиль, предназначенный для транспортировки подобных больных. Конечно, детей отправляли вместе, поэтому автомобиль был расширен внутри, чтобы Гарри комфортно лежалось рядом с Гермионой.

Гиппократ Сметвик, решив, что сделал все, что смог, от дальнейшего общения устранился, сосредоточившись на текущих проблемах. А Виктор счел необходимым еще раз обследовать детей, и вот тут его ждал сюрприз. Гарри после ритуала чувствовал, что дышится ему очень легко, что, несомненно, удивляло мальчика. Но к хорошим новостям он относился скептически, да и Гермиона требовала все большего внимания, поэтому Гарри привычно отбросил размышления о себе, сосредоточившись на девочке.

Виктор в полнейшем шоке рассматривал анализы и исследования, которые показывали то, чего не могло быть даже в принципе: мальчик был здоров. С поправкой на три остановки кровообращения, конечно, но он был здоров, в отличие от достаточно быстро утяжеляющейся девочки. Болезнь Гермионы прогрессировала, и причину этого Виктор не видел, зато видел коллега-психиатр. Детям нужна забота, тепло, а иначе… Депрессия может убить «сердечника» гораздо быстрее самой болезни.

— Гарри, — тихо произнес Виктор, чтобы не разбудить Гермиону. — Твоей болезни больше нет, что произошло?

— С меня сняли какое-то проклятье, — ответил мальчик, понимая теперь, что это была не болезнь. — Видимо, в детстве меня хотели убить, но либо не получилось, либо так и было задумано. Но не вышло.

— С Гермионой плохо, — признал Виктор, не собираясь что-либо скрывать от мальчика, уже показавшего свою способность не впадать в панику. — Если так дело пойдет, она и года не проживет, надо ее как-то вывести из депрессии.

— Я выведу, — решительно произнес Гарри, веря в свои слова, хотя это было легче сказать, чем сделать. — А потом ей вырастят новое сердце.

— Вот зачем вы едете, — мужчина улыбнулся, поняв, и, погладив мальчика по голове, пожелал: — Ну, удачи вам!

Ярко-желтый микроавтобус с красными полосами по бортам и большими синими «звездами жизни» на бортах и на крыше включил синие проблесковые огни, отправляясь в путь. На широком лежаке лежали девочка, вся опутанная проводами, и мальчик, нежно обнимающий ее. Дети отправлялись в далекий путь за своей надеждой на долгую жизнь. Доктор фон Бок, сопровождавшая транспорт, с жалостью в глазах смотрела на двоих детей, которым могли бы помочь в Британии, если… Если бы кому-то было до них дело. Дети, у которых были только они сами, дремали на кушетке, тихо пищал кардиомонитор, отсчитывая сокращения сердца девочки, шумел в канюлях кислород, и боролась с собой женщина, которой хотелось просто обнять двоих детей.

Полиция легко пропускала специальный медицинский транспорт со швейцарскими номерами, пограничникам тоже хватило документов с указанием «жизнеопасное состояние», паром выбрали по кратчайшему пути, позволяющему прожить до спуска на аккумуляторах автомобиля… Гермиона больше спала, Гарри обнимал ее, читал книги, в достаточном количестве прихваченные с собой, кормил, поил… Проблему туалета девочки решили методом катетера, хоть это сначала сильно ее смутило, буквально до слез, но вариантов просто не было — ехать-то им не один день.

За окнами проносились серые стены транспортных магистралей, красиво расцвеченные тоннели, леса, а вдали величаво вставали горы, украшенные шапками снега. Горы, в которые стремилось пол-Европы, чтобы отдохнуть на горнолыжных курортах.

— Кушать хочу, — тихо проговорила Гермиона, вполне неплохо чувствовавшая себя, если бы не трубка, спускавшаяся по ногам, учитывая, куда эта трубка была воткнута. Несмотря на покрывало, лежать без трусов, в одной больничной рубашке, девочке было некомфортно.

— Давай покушаем, — улыбнулся ей Гарри, с благодарностью принимая от сопровождающей их женщины судок с кашей и ложку. — Сейчас мы покормим мою хорошую, да? Сейчас Миона хорошо покушает, ведь она же прелесть.

Женщина поражалась тому, что видела. Она поражалась седым в одиннадцать лет детям, она поражалась тому, как они цепляются друг за друга, заботе, нежности… Будь они постарше, целитель сказала бы, что это семейная пара, настолько было велико взаимопонимание у этих двоих детей. Как мальчик кормил свою девочку, как успокаивал, менял электроды, массировал… И как девочка его почти не смущалась. Такую степень доверия женщина не видела доселе нигде и никогда.

* * *

ДМП трясло. Факты обследования детей и принудительного обследования профессоров показали наличие у всех достаточно сложного светломагического воздействия. Правда, цель воздействия не могли установить даже невыразимцы. Также было установлено, что всех девочек факультета Хаффлпафф подвергали физическим наказаниям, которых они не помнили.

— Мадам Спраут, вы арестованы. — Арест свершился как-то спокойно и буднично, в последний день каникул, после того, как обследование детей факультета барсуков было закончено.

По неизвестной причине в первый день нового года отсутствовала староста девочек факультета Годрика, что никого не взволновало. Даже ее родители, чистокровные маги, отнеслись к исчезновению дочери с каким-то совершенно ненормальным равнодушием. Северус Снейп, помня о том, что девушка помогала Поттеру и его девочке, попытался аккуратно разыскать старосту «враждебного» факультета, но не преуспел. Девушка будто сквозь землю провалилась. Зато стало известно о смерти Поттера, что ввергло Северуса в депрессию. О Гермионе Грейнджер никто и не вспомнил.

В глубине замка, ниже даже Тайной Комнаты, из саркофага поднялся высокий статный мужчина. Разбуженный замком, он не торопился, как в молодости, нестись и карать. Для начала мужчине необходимо было понять, что происходит, чем он в данный момент и занимался. Его возлюбленная, его жена, его смысл жизни, просыпалась медленнее, но с ней точно все будет в порядке, это мужчина знал.

Когда-то давно двое опустились в саркофаги Безвременья, чтобы стать стражами Школы, ибо человек слаб, а чары могли со