Владыка Ядов - Андрей Смирнов

— Как ты думаешь, что будет дальше? — Спросил ее Эдрик, когда она закончила рассказ. Они полулежали-полусидели, расположившись под сенью старого вяза на Великаньей Мозоли.

— Не знаю, — она пожала плечами. — Откуда мне знать, что будет?

— Твои братья правы в одном: ты слишком беспечна. Для того, чтобы знать, что будет, не нужно предвиденья, иногда достаточно обыкновенной логики. Но перворожденные Светил не особенно любят думать. Я понял это еще тогда, когда ребенком читал мифы.

— Фу. — Богиня нахмурилась и легонько пнула Эдрика по бедру босой ножкой. — Опять меня обижаешь?

— Даже и не думал, моя госпожа. — Эдрик наклонил голову и сделал жест рукой, будто совершал галантный поклон — задницу он, при этом, однако, от земли отрывать не стал. — Я всего лишь хочу сказать, что лучше б то, что я сейчас услышал, оказалось бы плодом твоей бурной фантазии. Потому что если это правда, богам не составит труда найти нас. Тебя вернут обратно в тюрьму, да и мне... вряд ли спасибо скажут.

Мольвири задумалась, и на ее лице отразилось беспокойство.

— Тебе лучше уйти.

— Неужели?

— Да! Может быть, тогда они не обратят на тебя внимания...

— Я не собираюсь ни от кого убегать. Да и бросать тебя не хочу. Ты же как ребенок. Богиней быть не можешь, а опыта жизни человеком у тебя нет. — Он насмешливо посмотрел на девушку.

— Ну, и кто из нас беспечен? — Ответила она в ему тон. — Глупо умирать просто так, а ты, кажется, стремишься к смерти.

— Ничуть. Убегать и прятаться было бы еще глупее. Какой смысл в жизни, если проводить ее в страхе? И наоборот — когда нет привязанности к собственному существованию, ты начинаешь ценить каждое мгновение прожитого как драгоценнейший дар.

— Да, я помню... — Ее взгляд затуманился. — Хелах говорил похожие вещи.

— Неудивительно. — Усмехнулся Эдрик.

— Хорошо, пусть так. — Сказала она. — Останемся здесь и будем ждать мести моих братьев.

Но прошли вечер и ночь, за ними наступил новый день, и никто за ними так и не пришел. Либо боги по каким-то причинам не могли найти их, либо не хотели искать, либо давно нашли, но по необъяснимым причинам не стали мстить.

— Что это за место? — Спросила она на третий день. — Почему ты привел меня именно сюда? Оно какое-то особенное?

— Нет, нисколько, — Эдрик покачал головой. — Разве что самую малость и только для меня. У тел-ан-алатрита нет и не может быть дома, но это правило, а значит — его следует проверить на прочность. Когда-то я собирался остаться здесь, завести дом и семью, верно служить своему господину, заботиться о ближних и сделать еще тысячу других вещей, противоречащих философии, в духе которой меня воспитали. Это было бы ценным опытом. Но я не был достаточно осторожен, и мой господин узнал о моей силе. В это же время он прослышал о пустующей Обсидиановой Башне и захотел заполучить над ней власть. Я пытался отговорить герцога — а он в ответ посулил мне баронство, если я помогу ему добиться цели. Увы, этот поход закончился неудачей. Герцог Ульфил погиб, как и все, кого он взял с собой... кроме меня. Я оказался в плену и был освобожден лишь несколько месяцев назад. Фремберг Либергхам, хозяин Обсидиановой Башни заключил со мной контракт — в обмен на свободу я должен был провести небольшое расследование в Речном Королевстве... Я свою часть сделки выполнил, но кончилось вся эта затея тем, что в итоге погиб и этот мой наниматель. Впрочем, эту часть истории ты уже знаешь: его лицо нацепил Лицемер, и мне пришлось отправить вашего Темного Князька искать себе другую маску.

— Будь уверен, он ее найдет, — негромко сказала Мольвири. — Быть может, потому меня и не ищут... Князь Тьмы, свободно ходящий среди людей, может принести вашему миру неисчислимое множество бед. Наверное, сейчас мысли моих братьев направлены лишь на то, как изловить его и вернуть в Озеро Грез.

— Меня это полностью устраивает, — откликнулся Эдрик. — Пусть боги занимаются друг другом и оставят землю в покое.

Мольвири улыбнулась и, наклонив голову, посмотрела на Эдрика.

— Что? — Он усмехнулся. — Ты исключение.

— Пойдем куда-нибудь, — предложила она немного позже. — Не будем же мы тут все время сидеть.

— Пойдем, — согласился Эдрик. — В конце концов, во гневе твои братья могут сразу утопить весь остров, с них станется. Так что не столь важно: пойдем мы к людям или нет — если твоим родичам приспичит явить свою мощь, мы никого не убережем, даже если останемся здесь.

Они поднялись на ноги и спустились с горы. Вскоре они нашли дорогу, которая вела на северо-восток. Наблюдая, как Мольвири склоняется над очередным сухим растением, Эдрик сказал:

— На людях тебе лучше не демонстрировать свою силу. Иначе немедленно получишь кучу боготворящих тебя идиотов у своих ног. А ведь именно этого ты, кажется, хотела избежать?

— Мне вообще ничего нельзя делать? — Мольвири посмотрела на него почти жалобно.

— Вообще. — Отрезал Эдрик.

***

Через час они увидели справа от дороги небольшую деревушку, а вскоре еще одну. Последнюю часть пути их провез на своей телеге усатый крестьянин, ехавший к замку Айдеф. Крестьянин всю дорогу болтал, Эдрик поддерживал разговор короткими репликами, а Мольвири сидела среди кочанов с капустой и ничего не делала — но от одного ее присутствия старая скрипучая телега начинала казаться таинственной мистической повозкой, способной привезти каждого, кому повезло оказаться в ней, в давным-давно утраченный рай. К счастью, болтливый мужчина следил за лошадьми и назад не оглядывался, но Эдрик всерьез задумался о том, как поведут себя люди, когда юная дочь Солнца окажется среди них.

До замка они добрались, когда солнце уже начинало клониться к закату. Телега проехала во двор и там остановилась. Крестьянин заговорил с прислугой, а Эдрик помог Мольвири выбраться из телеги. Когда ее ноги коснулись грязи, что-то неуловимо изменилось. Вода в мутной луже стала прозрачной и чистой, вязкая жижжа подсохла и почти не испачкала ни ног Мольвири, ни ее обуви. Пока эти мелочи замечал только Эдрик, но он понимал, что рано или поздно их заметят и другие. Она и так привлекала слишком много внимания. Она казалась дыханием надежды и юности — здесь, среди обычного, серого, будничного, и подчас уродливого мира.

Слуги оглядывались на нее, стражники переговаривались на посту у ворот, кивая на нее, а по деревянной лестнице со стены уже спускался упитанный сержант с усами и короткой бородкой. За ним следовал худощавый юнец. Эти двое пересекли двор, при том юнец пялился, не отрывая глаз, на богиню, а упитанный мужчина взглянул на нее лишь пару раз, сосредоточив свое внимание на поджидавшем его Эдрике.