Шторм на Ладоге (СИ) - Анастасия Калько

— Да пошла ты со своим блоховозом!!! — гаркнул Дерек и был выведен из зала. Видя это, Телмар смолчал, но прожег женщину таким взглядом, что чуть не испепелил ее крашеные кудряшки и батистовый носовой платочек, в который она сморкалась, изображая скорбь.

Наведя в зале тишину, судья дочитал вердикт. Дело направляется на доследование. Для капитана Беркли избрать мерой пресечения помещение под стражу…

Мэри Беркли упала в обморок. Натали с мужем захлопотали вокруг нее. Кристель вскочила, пытаясь возразить, но ее слова потонули в общем гаме.

— Так было задумано, — пытался увещевать Брайан обескураженного Телмара. — Да не парься ты!

— Пошел ты…! — оттолкнул его Телмар и спешно вышел из зала, чтобы не встретиться взглядом с Марджи.

Она стояла оглушенная, не веря тому, что все приняло такой оборот. Она не слышала, как Стэнтон и Феррис заверяют ее, что разберутся и решат проблему. Словно во сне девушка позволила приставам надеть ей наручники и увести. Она не слышала, как Кристель крикнула вслед: «Марджи, держись! Я помогу тебе!».

Дорогу до следственного изолятора Марджи помнила расплывчато, она все еще была в ступоре, из которого вышла только в комнате для обысков, когда надзирательница женского отделения со словами «Ишь, какие сисечки!» пребольно ущипнула ее за грудь.

— Вы что?! — вскрикнула девушка, отпрянув, и инстинктивно потянулась, чтобы прикрыть наготу руками.

— Стой спокойно, дорогуша, не мешай тете офицеру работать! — отбрила охранница, продолжая бесстыдно шарить по ее телу.

К Марджи мигом вернулось присутствие духа.

— Я вам такая же дорогуша, как и вы мне! — отрезала она и, прочитав надпись на форменной рубашке надзирательницы, добавила:

— Офицер Риттер!

— Ишь, нежная какая! Порядок тут для всех один! — отрезала Риттер. — Все, одевайся.

— Меня зовут капитан Беркли, — ответила Марджи, стараясь, чтобы руки не дрожали. Босые ноги замерзли, их свело судорогой, но девушка даже не поморщилась, чтобы не доставлять удовольствие этой здоровенной бабище, нагло пялившейся на нее.

— Это оставить! — Риттер выдернула из стопки сложенной на стуле одежды колготки и лифчик, сбросив блузку на пол. — Не положено!

Под душем Марджи затрясло. «Сейчас я проснусь. Это кошмар. Этого не может быть…».

Риттер отвела ее в одиночную камеру и захлопнула дверь. Услышав лязг замка, Марджи упала на стул, закрыв лицо руками. «Дерьмо собачье! Ну почему?!».

Даже когда они с Кристель катапультировались из горящего самолета прямо в реку и плыли к берегу, пытаясь отстегнуть намокшее, тянущее ко дну снаряжение или снимали мины под Гудермесом, Марджи не испытывала такого бездонного ужаса и отчаяния, как сейчас…

— Эй! Спать будешь в кровати после отбоя! — помощница надзирателя принесла матрас, подушку, одеяло и постельное белье. — Располагайся. Как королева, одна в помещении будешь. Правила поняла? Эй! Ты чего, заболела?!

— Придуривается, — припечатала с порога Риттер, — наломала дров, а отвечать неохота.

От этих слов Марджи сразу вскочила.

— Я все поняла, — она стала аккуратно застилать койку под взглядами охранниц. — И за свои поступки отвечать не боюсь. Если есть, за что.

— А с этим пускай суд разбирается, — ушла от дискуссии Риттер, захлопывая дверь.

«И мама все видела. Плохо… А Мейерс, сволочь! Поверил всему, смотрел на меня, как на прокаженную! Теперь еще на Кристель отыграется, — девушка стащила блузку и юбку и, оставшись в майке на тонких бретельках и трусиках, забралась в постель и зябко свернулась под тонким одеялом. — Жизни ей не даст. Что же это такое?».

Нервное перенапряжение взяло верх, и усталая девушка заснула.

*

Кристель гнала машину, нарушая все правила и сигналя без перерыва. Парня, вздумавшего "подрезать" ее и притормозить она загнала в кювет. Заставила шарахнуться школьный автобус. Байкер на "харли" едва успел уйти от лобового столкновения и проорал вслед Кристель несколько пожеланий.

Она была полна решимости встретиться с Эриком. Вплоть до того, чтобы даже выломать ему дверь и, если он окажется не один, спустить бабенку с лестницы в чем мать родила. Эрик обещал помощь — "Если понадобится". Вот и понадобилось.

Огромные, потемневшие от отчаяния глаза Марджи, которую уводят полисмены… Плачущая миссис Беркли. Растерянные Генри и Натали. Стэнтон запихивает бумаги в портфель: "Я этого так не оставлю… Я их выведу на чистую воду!".

Все это гнало Кристель вперед и придавало ей решимости. Кажется, только он сейчас может помочь…

*

Куолен услышал требовательный звонок из прихожей и сразу понял, что это Кристель. Об итогах судебного заседания он знал из вечерних новостей и ждал девушку.

— Эрик, твое предложение помощи еще в силе? — с порога спросила Кристель. Напряженная, как натянутая струна, с бледным суровым лицом — боец до мозга костей; глаза горят — "нечего терять, ни перед чем не остановлюсь!". Такой Эрик видел ее впервые.

— Да, в силе, — ответил он. — Проходи в гостиную, садись. Чай, кофе? Или что-нибудь покрепче?

— Спасибо, потом. Мардж нуждается в помощи, — девушка рассказала о суде. — Она невиновна, но без этого…го документа о воске ничего не докажешь. И мне тоже нужна помощь. Мейерс так смотрел на меня, когда я давала показания, словно хотел вместе с туфлями сожрать.

— Помогу вам обеим, — кивнул Куолен, мысленно аплодируя себе: "Во мне пропадает гениальный сценарист! Как удачно я придумал!". — А сейчас задам еще несколько вопросов для уточнения, и расскажу кое-что о себе, прежде чем мы договоримся…

*

— Начнем с того, что я тебе представлюсь, — Куолен достал из нагрудного кармана спортивной рубашки удостоверение. — При знакомстве я назвал тебе неправильную фамилию и место работы. Ливингстоном я представляюсь на северо-востоке, а сейчас нарушаю инструкции ради тебя…

— ЦРУ? Кристель подняла брови. — Куолен? Да, ты меня ошеломил… Но это значит, что ты действительно можешь вытащить Мардж? — с надеждой посмотрела она на мужчину.

— Сделаю для этого все.

По тому, как Кристель вздохнула и сменила позу в кресле на более спокойную, Эрик понял, что смог обнадежить ее.

— А ведь ты догадывалась, что я не тот, за кого себя выдаю, — сказал он.

— Догадывалась, — кивнула девушка, — я, как летчица, очень внимательна к деталям.

— Я сразу заметил твой цепкий, острый ум, — похвалил ее Эрик. — Не волнуйся, — он сел рядом с Кристель и взял ее за руки, согревая, — считай, что я уже начал работать для того, чтобы помочь твоей подруге выйти на свободу и доказать ее доброе имя.

— Спасибо, Эрик!

— Может, кофе по-исландски?

— С удовольствием.

Когда они пили кофе, Кристель спросила:

— Мне можно будет передать Мардж кое-какие вещи и повидаться с ней?

— Конечно, с этим трудностей не возникнет.

— Ты извини, что я навешала на тебя столько проблем, Эрик…

— Я рад буду помочь тебе.

Допив кофе, Кристель не спешила менять позу; ей было очень хорошо и удобно рядом с Куоленом.

Свободной рукой Эрик взял телефонную трубку и после короткого разговора сообщил:

— Все в порядке. Завтра в 14.00 у Марджори встреча с адвокатом; ты пойдешь вместе с ним, а перед этим сможешь передать ей вещи. Время встречи — полчаса.

Кристель успокоенно кивнула:

— Я позвоню миссис Беркли, успокою ее. Она плохо себя чувствует после суда и, наверное, захочет передать Марджи записку.

— У мисс Беркли такая пожилая мать, что вначале я принял ее за бабушку, когда увидел в новостях.

— Да, Марджи и Кирстен — очень поздние дети; миссис Беркли родила их в 45 лет, когда уже и надеяться перестала. Они для нее — главное сокровище в жизни.

— У Марджори есть сестра?

— Да, они двойняшки, но Кирстен совсем другая. Она модельер в Доме Лакруа, сейчас уехала в Париж на дефиле с новой коллекцией. Марджи не велела нам сообщать сестре о случившемся, иначе Кирст бросит все и примчится домой, а она так долго ждала возможности показать свои новые модели.

— Твоя подруга даже сейчас прежде всего думает о близких, прекрасно. Тогда я ускорюсь, чтобы к возвращению Кирстен Марджори уже была на свободе…

Он снова потянулся к телефону. Кристель уютно устроилась в кресле с чашкой кофе. Тревога отступила, девушка интуитивно чувствовала, что Эрик действительно поможет им разрубить этот гордиев узел…

*

Спросонья Марджи не сразу поняла, почему ее постель такая узкая и неудобная, а в глаза бьет солнце. Ведь ее кровать стоит так, чтобы утренние лучи не падали на изголовье…

Она потянулась и еще в полусне села. Надо обязательно рассказать Кристель про сегодняшний дурацкий сон…

… который оказался явью, стоило девушке открыть глаза. Камера-одиночка никуда не делась. От неудобной койки ныла спина, затекла правая рука. "Да, это не сон, — она заправила постель и сделала зарядку. — Черт возьми…".