Любить Эванджелину - Линда Ховард

Они сидели в молчании, пока из смотровой не вернулась Ребекка.

— Его оставляют на ночь, — сказала она. — У него небольшое сотрясение мозга, голова сзади выбрита и наложено десять швов. И он не сказал ничего вразумительного о произошедшем, только мямлил, что упал. Что же он пытается скрыть от меня?

Эви некоторое время колебалась, пытаясь решить, что сказать Ребекке. Этой заминки оказалось достаточно, чтобы Пейдж вмешалась в разговор.

— Скотт, Джеф и Патрик пришли на причал и стали баловаться в доках. Тетя Эви кричала Джейсону, чтобы они прекратили дурачиться, но они не послушались. Джейсон толкнул Патрика, Патрик тоже толкнул его, и Джейсон поскользнулся, ударился головой о мостки и упал в воду. Тетя Эви прыгнула за ним следом и долго-долго не появлялась из воды. Мистер Кэннон прыгнул, чтобы найти их обоих. Потом тетя Эви появилась, и с ней был Джейсон, а мистер Кэннон вытащил из воды их обоих. Джейсон не дышал, тетя Эви тоже наглоталась воды, и мистеру Кэннону пришлось делать Джейсону искусственное дыхание. Потом Джейсон так ужасно кашлял, и его сильно рвало. Потом приехала скорая помощь. Я позвонила девять-один-один, — закончила она в спешке.

Ребекка была несколько ошеломлена говорливостью своей немногословной дочери, но поняла, что за этим потоком слов скрывается страх. Она села возле Пейдж и обняла ее.

— Ты все правильно сделала, — похвалила она дочь, и Пейдж издала легкий вздох облегчения.

Ребекка взглянула на бледное перекошенное лицо сестры.

— Он в порядке, — сказала она успокаивающе. — По крайней мере, пока. Как только он оправится, я его прибью или лучше буду мучить все лето, а потом прибью.

Эви выдавила улыбку.

— Ну, если он переживет все это, настанет моя очередь.

— Идет. А теперь отправляйся домой и сними мокрую одежду. Ты выглядишь хуже, чем Джейсон.

Улыбка на сей раз далась ей легче.

— Хорошо. Спасибо.

Но она знала, что острый взгляд Ребекки видит ее внутреннее напряжение.

— Я присмотрю за ней, — сказал Роберт, вставая и помогая ей подняться на ноги. Эви хотелось запротестовать, и она почти это сделала, но так устала, и нервы были так напряжены, что на сопротивление не хватило сил. Она смогла попрощаться с Ребеккой и Пейдж, передать поцелуй для Джейсона и сдалась, позволив ему вывести себя из здания к стоянке автомобилей. Она оставила одеяло в приемной, но стоило ей выйти наружу, как дневной жар нахлынул на нее и согрел, заставив дрогнуть от приятного ощущения тепла.

Рука Роберта на ее талии напряглась.

— Вам все еще холодно?

— Нет, все в порядке, — пробормотала она. — Как хорошо, когда тепло.

Он открыл дверь пикапа и подсадил ее. Сила его рук, непринужденность, с которой он поднял ее, заставили задрожать снова. Она закрыла глаза и прислонилась головой к стеклу частично из-за желания отгородиться от него, частично из-за подавляющей усталости.

— Вы не можете уснуть, — сказал он, и в его тоне проскользнуло веселье. — Вы должны показать дорогу к вашему дому.

Эви вынудила себя открыть глаза и сесть прямо. В Гантерсвилле добраться до любого места можно очень быстро, и, следуя ее указаниям, они оказались около ее дома уже через пятнадцать минут. Она завозилась с дверцей машины, но была настолько неуклюжа, что все еще не могла открыть ее, когда Роберт уже обошел пикап, открыл дверь и помог ей выйти, поддерживая под локоть твердой рукой. Она вышла, чувствуя нежелание впускать его в дом, но в то же время принимая это как неизбежность. Лучше скорее пойти в душ, переодеться и покончить с этим.

Кэннон вошел следом за ней.

— Присаживайтесь, — автоматически предложила она и направилась к спальне. — Я буду готова через пятнадцать минут.

— Я довольно мокрый, чтобы садиться, — ответил он. — Но не торопитесь, я выйду на веранду, если вы не возражаете.

— Конечно, — вежливо улыбнулась она, не глядя на него, и удалилась в спальню, как в убежище.

Роберт задумчиво посмотрел на закрывшуюся дверь. Она так опасалась его, что старалась даже не смотреть на него без особой необходимости. Он не был привычен к такой реакции женщин, хотя, Бог знает, у Эви имелись все причины осторожничать, учитывая его предположение, что она знала о его связи с «ПауэрНэт». Он мог набраться терпения и позволить всему идти своим чередом, но уже запустил в действие свой план, который значительно обострит ситуацию, и поэтому Роберт решил ослабить ее подозрения, предприняв определенные меры по ее соблазнению. Он все равно собирался получить ее, теперь же просто удвоит свои усилия.

Услышав звук льющейся воды из душа, он решил не упустить представившуюся возможность и оглядеться вокруг.

Дому, вероятно, лет сорок, но он был реконструирован, интерьер — открытый и современный, с оголенными балками и сияющими деревянными полами. У нее явно талант к цветоводству: все свободное пространство занимали растения разнообразных форм и размеров. С места в гостиной, где он стоял, можно было видеть кухню и веранду, на которую выходили двойные французские двери. От веранды к сараю для лодок вели мостки.

Обстановка дома была опрятной и удобной, хотя, конечно, не роскошной. Роберт не спеша подошел к старинному письменному столу и стал методически обыскивать его; он не нашел ничего представляющего значительный интерес, да он и не ожидал этого. Вряд ли она так глупа, чтобы оставлять его в комнате, если в ящиках незапертого стола есть что-нибудь компрометирующее. Он просмотрел баланс ее банковского счета, но не нашел никаких больших поступлений, по крайней мере, в данном банке и в данной выписке.

На столе стояла небольшая фотография в рамке. Он взял ее в руки и долго рассматривал двух людей, изображенных на ней. Эви, очень молодая, но уже обольстительная. Рядом с ней юноша, который мог быть только ее мужем, погибшим двенадцать лет назад. Роберт внимательно всматривался в мальчишеское лицо, видя в нем смех, счастье и обожание. Но имел ли этот мальчик хоть малейшее представление, как обращаться с чувственным созданием, которое держал в руках? Нет, конечно, нет, ведь он был в сущности подростком. Однако Роберт почувствовал неожиданный и неприятный укол ревности к этому давно умершему юноше, обладавшему сокровищем, пусть даже недолго. Эви любила его, ведь она все еще продолжала носить обручальное кольцо.

Услышав, что душ отключили, Роберт поставил фотографию на стол и тихо вышел на веранду. Это было прекрасное место, ничего экстравагантного, все удобно и уютно. Здание стояло очень уединенно, дома виднелись только на противоположном берегу озера. Вода выглядела очень синей, отражая и зеленый цвет гор, и голубой купол неба. День уходил, солнце уже спускалось к горизонту, но было все еще белое и жгучее. Скоро его цвет приобретет оттенки бронзового, и густые ароматы растительности станут сильнее. К тому времени, как фиолетовые сумерки принесут избавление от иссушающей жары, воздух заблагоухает жимолостью и розами, сосной и свежесрезанной травой. Время здесь не спешило, люди не торопились от одного занятия к другому. Он видел сам, как они сидели около своих домов, читали газеты или лущили горох, здороваясь с прохожими. Конечно, житель Нью-Йорка или другого большого города мог сказать, что местные жители просто ни к чему не стремятся, но он понимал, что люди здесь тоже занимаются делами, однако делают это без спешки.