Встретимся во снах - Ирма Гринёва

так играл… так выкладывался… так жил горем своего дирижёра, так переживал за него, что полностью затянул её в омут музыки…

19

Последняя нота Литургии растаяла в вышине. Тео застыл, с поднятыми вверх руками. Замерли оркестранты в тех позах, в которых их застало окончание музыки. Зал, казалось, не дышал.

Тео опустил руки и поклонился своему оркестру. Развернулся к зрителям. Оркестр за его спиной встал, как один. Тео поклонился слушателям и ушёл со сцены под грохот аплодисментов, от которых задрожали хрустальные люстры под потолком. На поклоны не вышел.

Белла набралась смелости посмотреть в зал. Казалось, он был заполнен до отказа. То ли ушедшие вернулись на свои места, то ли их было так мало, что их отсутствие было не заметно.

Пробираясь среди заполнившей фойе публики, Белла заметила множество людей с перевёрнутыми лицами, со слезами на глазах. Мужчин. Женщин. Пожилых. Молодых. Она омыла и своё заплаканное лицо в туалете. Стало немного легче, но всё равно захотелось вырваться из здания на свежий воздух. На первом этаже увидела огромный хвост очереди, выстроившейся в окошко кассы. Удивилась. Подошла к началу очереди и спросила по-английски, надеясь, что её кто-нибудь поймёт, — за чем они стоят? Ей ответила девушка — надеются купить билет, который сдадут в кассу. «А таких было много, кто сдал?», — полюбопытствовала Белла. «Несколько человек», — ответили ей. «Прекрасно! — подумала Белла, — Хотя бы платить за репутационные потери и возвращенные билеты не придётся».

На площади перед театром оказалось неожиданно много народа. Сколько из них было слушателей из зала, также как и Белла вышедших подышать свежим воздухом, а сколько тех, кто смотрел прямую видеотрансляцию концерта на огромном экране, было не понятно.

Прозвучал первый звонок, приглашающий публику вернуться в зал, и масса людей потекла обратно в здание. Белла отправилась вместе с ними, забыв, что у неё нет билета. Её не пропустили. Объясниться не получилось. Её не поняли. Белла выбралась из толпы и пошла к служебному входу, где заходила в здание вместе с Тео и оркестром. Дверь оказалась закрыта, и на стук никто не вышел. Звонить Тео или Василию не стала — им сейчас не до неё. А герр Краусс на её звонок не ответил. И Белла вернулась на площадь. Ну, что ж, придётся слушать второе отделение онлайн.

Вся площадь оказалась запружена народом. В основном, молодежью. Белла удивилась, ведь у нас классикой интересуются преимущественно люди старшего поколения. Несколько десятков стульев были, конечно, заняты. На некоторых даже сидело по двое. Люди постарше и поопытнее сидели на принесённых из дома раскладных стульчиках. Молодежь уселась прямо на асфальт перед стульями, а остальные стояли по бокам или за стульями.

Третий звонок Белла, видимо, пробегала, пока искала способы попасть в зал, поскольку оркестр уже сидел на сцене. Тео ещё не вышел. И тут у Беллы зазвонил телефон. Она обрадовалась, решив, что это перезванивает Клеменс Краусс, и она, всё-таки, попадёт в зал. Но звонил Тео.

— Ты где?

— Я на улице. Меня не пустили контролеры. И служебный вход закрыт. Послушаю на улице.

— Нет! Подходи к служебному, тебе откроют.

Едва Белла заняла своё место в ложе, Тео вышел на сцену. Опять облокотился на поручень подиума и объявил:

— Schostakowitsch. Siebte Symphonie. „Leningrad“. Dies ist ein heroisches Werk, eine Widmung an die Heldenstadt Leningrad und die heroische Widerstandsfähigkeit der Menschen, die inhaftiert waren. Die Entscheidung, von den sterbenden Menschen dieser Stadt eine Befreiungsbotschaft an den Rest der Welt zu senden, ist erstaunlich. Stellen Sie sich vor, Ihre tägliche Nahrung besteht aus zweihundertfünfzig Gramm Brot. Alle! Und dieses Brot besteht aus Roggenmehl, Nahrungszellulose, Baumwollkuchen, Maismehl und Tapetenstaub… Und so achthundertzweiundsiebzig Tage Blockade. Schostakowitsch schrieb die Symphonie während des Zweiten Weltkriegs im zweiundvierzigsten Jahr im belagerten Leningrad. Die Nazis bombardierten die Stadt jeden Tag und umzingelten sie. Sie standen sich sehr nahe. Und dann stellten sie Lautsprecher mit Musik auf, damit sie sie hören konnten. Und einige von ihnen sagten: «Wir dachten, sie wären schon tot, und sie spielten moderne klassische Musik»27.

(27 — Шостакович. 7-я симфония. «Ленинградская». Это — героическое произведение, посвящение городу-герою Ленинграду и героической стойкости людей, оказавшихся в заточении. Решение послать освободительное сообщение всему остальному миру от умирающих людей этого города — это потрясающе. Представьте себе, что вся ваша еда в день — это 250 грамм хлеба. Всё! И хлеб этот состоит из ржаной муки, пищевой целлюлозы, хлопкового жмыха, кукурузной муки и обойной пыли… И так 872 дня блокады. Шостакович написал Симфонию во время Второй Мировой войны в 42-м году, находясь в блокадном Ленинграде. Фашисты бомбили город каждый день, окружили его. Они были очень близко. А тут им поставили громкоговорители с музыкой, чтобы они услышали её. И некоторые из них говорили: «Мы думали, они уже мертвы, а они играли современную классическую музыку»)

Из этой речи Белла поняла меньше слов. По несколько раз произнесённому «Ленинграду», словам «грамм» и «брот», которое с английского переводится, как «хлеб», и по-австрийски, очевидно, означает тоже самое, догадалась, что Тео рассказывает публике про блокаду города во время Великой Отечественной войны. Да ещё в конце уловила «классическая музыка»…

20

Через 3 часа после концерта Тео и Белла вылетели из Зальцбурга. Им предстоял путь в Грецию.

Через 2 месяца Белла успешно сдала экзамены и написала заявление о переводе на заочное отделение Университета.

Ещё через месяц все документы на перевод были оформлены, и Белла переехала к Тео в Краснодар.

21

В программе Ирины Глебовой «Арканиум»28 на телеканале «Культура» всегда участвовали только талантливые, хорошо образованные, эрудированные люди. Она и сама была из их среды — интеллигентка в энном поколении, музыкальный продюсер, в прошлом, до травмы руки, солирующая виолончелистка. Свои беседы с выдающимися представителями мира музыки вела тактично, лишь слегка прикасаясь к разговору. Так казалось со стороны. А на самом деле аккуратно направляла его в нужное ей русло. Умела слушать собеседника, не перебивая его. И, конечно, скрупулёзно готовилась к каждому интервью.

Сегодняшний её гость, дирижёр Теодор Голованов-Галанис, выбивался из ряда выдающихся людей, которые побывали на программе Ирины. Потому что лично она считала его гением. Никому эту точку зрения не навязывала, и даже никогда не высказывала её вслух, но была твердо в ней убеждена. А ещё Теодор, как никто другой, соответствовал названию передачи, был