Человек перед лицом смерти - Станислав Гроф

Переживание смерти и возрождения

Данная эмпирическая матрица соответствует третьей клинической стадии родов. Мучительность родовых схваток достигает апогея, продвижение по родовому каналу закончено, и за ним следует мгновенное облегчение и расслабление. С перерезанием пуповины заканчивается процесс физического отделения от матери, и у ребенка начинается новая стадия существования — уже в качестве анатомически независимой личности.

Переживание смерти и возрождения представляет собой окончание и разрешение их борьбы. Страдания и мука достигают высшей точки в ощущении полнейшего уничтожения на всех уровнях: физическом, эмоциональном, интеллектуальном, моральном и трансцендентальном. Обычно такое состояние обозначают, как «смерть эго». Судя по всему, оно включает в себя мгновенное разрушение всех предшествующих переживанию установок личности. Само переживание полнейшего уничтожения часто сопровождается видениями слепящего белого или золотого света, а также чувством освобождения от гнета и ощущением разлитости. Мир воспринимается, как нечто невыразимо прекрасное и сияющее. Человек ощущает себя очищенным и омытым и склонен рассуждать об искуплении, спасении и единении с Богом.

Перинатальные переживания играют весьма важную роль в психоделической терапии умирающих. Как правило, эпизоды, включающие в себя прохождение процесса смерти-возрождения, характерны для сеансов с применением больших доз галлюциногена. Лишь изредка индивид в подобных условиях не воспринимает никаких перинатальных образов, а все ЛСД-переживания разворачиваются в психодинамической сфере либо состоят исключительно из трансперсональных феноменов.

Столкновение с переживанием смерти-возрождения в ходе психоделического сеанса весьма глубоко воздействует на представления человека о природе смерти и умирания. Обычно оно настолько реалистично, что, с точки зрения личного опыта, воспринимается, как идентичное действительной биологической кончине. Люди выходят из сеансов, в ходе которых у них возникали переживания перинатального типа, с глубокой уверенностью, что они соприкоснулись с величайшим кризисом человеческой жизни и обрели глубокое понимание сущности умирания и смерти. В будущем это становится как бы фундаментом для встречи с реальной смертью. Такие люди открыли для себя важность смирения, капитуляции и принятия неизбежного. Поскольку за переживанием смерти эго всегда следует чувство возрождения, то любое сопротивление естественному ходу данного переживания знаменует продление страданий. Одновременно индивиды, прошедшие сквозь страдания смерти-возрождения во время психоделических сеансов, как правило, легко принимают возможность существования сознания независимо от плоти, в том числе и после наступления клинической смерти. Подобное прозрение может в корне отличаться и даже противоречить предшествующим религиозным и философским убеждениям. Те, кто ранее был убежден, что смерть является последним поражением и означает прекращение любой формы жизни, открывают для себя различные альтернативы такой материалистической и прагматической точке зрения. Люди приходят к пониманию ничтожности доказательств любой влиятельной концепции на этот счет, и зачастую начинают рассматривать смерть и умирание, как космическое путешествие в неизведанное.

Характерное изменение шкалы ценностей и отношений индивида со временем в результате переживания смерти-возрождения и чувства космического всеединства также способны стать важными факторами перемен в жизни умирающего. Нетрудно представить, насколько человек, чьи планы и амбиции разрушены смертельным заболеванием, может выиграть от бесстрастного отношения к земным достижениям и благам. Подобным же образом усиление ощущения пребывания «здесь и сейчас», наряду со снижением роли прошлого и будущего, дает умирающему возможность прожить каждый из оставшихся дней наиболее полноценным образом — в относительной свободе от забот о прерванной работе и вне тревоги о грядущем.

Отрывки из сеанса ЛСД-терапии Габриэлы — 42-летней служащей системы социального обеспечения, страдающей от сильно разросшейся неоперабельной раковой опухоли в области гениталий, могут быть использованы в качестве примера психоделического переживания с преобладанием перинатальной проблематики. В анамнезе у Габриэлы были застарелая невротическая и пограничная психотическая симптоматика. В течение ряда лет больная подвергалась интенсивной психотерапии у гипнотизера с психоаналитической подготовкой, который направил ее в Мэрилендский центр психиатрических исследований, в основном, из-за возникшей в ходе лечения реакции на рак. Существовала, однако, и дополнительная проблема: отсутствие успеха в лечении основного заболевания, а также трудности, возникшие в отношениях с врачом и связанные с «переносом».[12]

Утром перед сеансом Габриэла испытывала значительную тревогу и страх. Через тридцать минут после введения 300 микрограммов ЛСД она ощутила во всем теле сильный сексуальный позыв и начала мягко изгибаться в такт восточной музыке, игравшей в это время. У нее возникло непреодолимое желание трогать себя, и она ласкала различные части тела. С нарастанием чувственных ощущений движения ее тела все больше становились похожими на змеиные, пока, наконец, она не идентифицировала себя с огромным питоном, медленно извивающимся под музыку. По мере того как музыка становилась все более неземной, в ее переживания вошел и постепенно завладел ими мотив смерти. Габриэла видела многочисленные образы больных и умирающих, похоронные обряды, процессии и кладбище. С болью она ощутила присутствие смерти в жизни человека и разрыдалась. Затем перед ее взором предстало лицо психоаналитика. Искаженное и гротескное, оно медленно трансформировалось в облик матери.

В ходе таких превращений Габриэла начала ощущать интенсивные родовые схватки. Она подняла колени и начала выгибать их вперед, словно рожала. Ощущение агонии и смерти тесно связывалось с этой борьбой — за возможность родиться и родить. В какой-то момент усилие разродиться и быть рожденной показало связь с болезнью: Габриэла ощутила, что пытается отторгнуть опухоль от тела. Ей представлялось, что завершение родов в действительности окажет исцеляющее воздействие на рак.

Затем Габриэла поняла, что родилась. Однако создавшееся положение было далеко от удовлетворительного. Она обнаружила себя лежащей между огромными женскими бедрами и покрытой дурно пахнущей грязью. В течение продолжительного периода она ощущала себя валяющейся в фекалиях и делала неоднократные попытки прочистить рот, который казался заполненным экскрементами. Габриэлу переполняла тошнота, и она безуспешно пыталась вызвать рвоту. Борьба с позывом сдаться и отдаться на волю событий продолжалась. Она выразилась в отчаянном желании мочиться, испражняться и связанном с этим конфликте. Затем Габриэла пережила ряд яростных военных сцен, перемежающихся эпизодами родов. Она ощущала в себе истекание токов агрессии. В какой-то момент она ухватилась за пытающегося помочь ей Станислава и разорвала его рубашку, обнажив плечи.

На следующий день Габриэла чувствовала себя усталой, и ей было физически неуютно. Лишь через три дня после сеанса наступило состояние мира, спокойствия, и она испытала позитивные чувства в отношении переживания. «Временами оно было трудным и ужасным, но оно того стоило. Я много узнала о себе. Я не чувствую особой радости или экзальтации, но, кажется, во мне возникло новое ощущение спокойствия. Я чувствую, что что бы ни произошло в ходе сеанса, — это глубоко связано со мной».

Из-за серьезных эмоциональных проблем, предшествовавших возникновению ракового заболевания, улучшение состояния Габриэлы не было столь разительным, как у некоторых других пациентов. Всего в течение нескольких месяцев она прошла через шесть сеансов ЛСД-терапии.

Трудности в отношениях с психоаналитиком были успешно преодолены и значительная часть невротической симптоматики весьма снижена. Однако в целом клиническая картина ее основного заболевания и отношение к смерти остались далеки от идеальных. Несмотря на то, что на некоторое время ее чрезмерная опухоль, казалось, уменьшалась, Габриэла умерла спустя несколько месяцев от закупорки кишечника вследствие непроходимости кала.

Общей чертой данной разнообразной и колоритной группы переживаний является ощущение индивида, что его сознание расширилось за пределы обычных рамок эго и превзошло ограничения, налагаемые временем и пространством. В обычном состоянии сознания люди видят себя существующими в пределах физического тела (образ тела), и принятие ими окружающего мира ограничено физически зафиксированным диапазоном органов восприятия. Как внутреннее восприятие (интероцепция), так и восприятие окружения (экстероцепция) заключены в обычные пространственно-временные рамки. При нормальных обстоятельствах люди четко осознают ситуацию, в которой находятся, и свое непосредственное окружение. Они способны вспоминать прошлое и представлять или воображать будущее. При трансперсональных переживаниях, возникающих в ходе психоделических сеансов, одно или несколько перечисленных выше ограничений, судя по всему, снимаются. Многие испытывают ослабление привычных тенет личности, их сознание и самоощущение, видимо, раздвигаются, включают и затрагивают других, а также иные элементы внешнего мира. Люди могут сохранять восприятие себя, но в другом пространственно-временном континууме либо в ином контексте. В некоторых случаях они переживают полную потерю своей личности и испытывают глубинную идентификацию с сознанием другого лица, животного или даже неодушевленного предмета. Наконец, в сравнительно многочисленной группе трансперсональных переживаний сознание, видимо, способно затрагивать элементы, полностью чуждые привычной личности, которые не могут рассматриваться просто как производные от переживаний в трехмерном мире.