Фиолетовая гибель - Владимир Владко

Джеймс удивленно посмотрел на него.

- У меня был еще и вопрос номер два,- заметил Клайд.

- Разве уже не все?

- Нет. Твоя плесень, как ты говоришь, странно ведет себя. Помнишь, как ты остановил меня, когда я протянул к ней руку?

- Да, помню. Это было неосторожно, - признал Джеймс.- В ней могли таиться неизвестные опасности. Ты и сам понял это.

- Правильно. Теперь, мне кажется, надо остановить тебя.

- Меня? - В голосе Джеймса прозвучало изумление.

- Да, тебя! Откуда тебе знать, какие именно свойства приобретет твоя плесень дальше? А может быть, она окажется очень вредной? То она меняет цвет, то пускает корешки... Мало ли что может оказывать на нее влияние... если она и вправду прилетела из космоса...

- А ты еще сомневаешься?

В вопросе Джеймса чувствовалась прямая обида.

Клайд невольно улыбнулся:

- Нет, нет, что ты! Я потому и говорю, что не сомневаюсь в этом. Не надо держать плесень около себя, Джеймс! Ведь ты поставил ее прямо в палатке? И собираешься спать там? Не нужно делать этого, Коротышка! Никто не знает, какие у нее свойства, как она может подействовать на тебя, особенно когда ты заснешь.

- Но я не могу выставить ее наружу,- возразил Джеймс.Термостата, правда, у меня нет, но там хоть не надо опасаться резких колебаний температуры.

- И не выставляй! Пойдем спать ко мне, ладно?

Джеймс задумался. Видно было, как на его лице отражаются самые противоречивые чувства. Вероятно, он и сам понимал, что Клайд прав, предостерегая его; и вместе с тем ему не хотелось расставаться с драгоценной плесенью. Наконец он решился:

- Ладно, Клайд. Я только посмотрю, как там, и пойду к тебе.- И он направился к своей палатке.

Клайд посмотрел на Фреда. "Удивительный человек,- подумал он,- уже спит! И даже слегка похрапывает, откинув голову на согнутую в локте руку".

- Фред! Спать пора! - окликнул его Клайд.

Фред встрепенулся и сел, лениво почесываясь.

- От ваших рассуждений ничего не остается, кат; спать,недовольно пробормотал он.- Завели всякую бесконечную говорильню... мне, кажется, даже приснились какие-то бактерии или плесень, черт его знает... А какой толк от всего этого? А ну вас, только зря время потратил!

Он, пошатываясь, пошел к своей палатке.

10

Тонкий как острие ножа солнечный лучик, проскользнувший сквозь неплотно соединенные полотнища восточной стороны палатки, мягко защекотал висок Клайда Тальбота, и он проснулся. Сон еще не уходил, его ватная лапа еще ласково придавливала закрытые веки Клайда, будто просила повернуться на бок и, обманув назойливый солнечный лучик, отдаться восхитительной дреме, которая так приятно нежит все тело перед окончательным пробуждением. "Нет, нет, прежде всего - внутренняя дисциплина",- подумал Клайд и с усилием открыл глаза. Так вот он, этот крохотный вестник раннего утра, шаловливый лучик солнца, который всегда - уже несколько дней - будит его осторожными прикосновениями, как веселый котенок, играющий завитками его волос. Конечно, полотнища палатки можно было сразу же плотно закрыть и преградить дорогу маленькому проказнику, в дрожащем свете которого плавали крохотные золотые и серебряные пылинки. Но Клайду не хотелось этого делать, пусть будет и этот почему-то очень милый лучик, и сияющее в утренних искрах солнце, и раннее пробуждение в уютной палатке.

Клайд поднял голову и сел, облокотившись на постель руками. Лучик исчез с виска. Теперь он совсем проснулся.

Слева от него мирно спал Джеймс Марчи. Его круглое лицо во сне казалось таким детским, что рыжеватая кудрявая бородка была словно приклеенной, нарочитой. Он ровно дышал, чуть присвистывая во сне, и Клайд подумал, что таким он видит его, пожалуй, в первый раз - трогательным, как тихий сонный ребенок, которого жаль будить. "Ну и спи дальше, Коротышечка, спи без забот и волнений, я тебе не помешаю, ведь ты сразу же начнешь переживать и тревожиться из-за своей плесени",- ласково подумал Клайд. И еще он подумал, что ему хочется погладить Коротышку по голове - уж такой он был во сне умиротворенный, со спокойным простодушным выражением лица!

Тихо и осторожно, чтобы ненароком не потревожить Джеймса, Клайд встал, забрал с собою туфли, брюки и рубашку и выскользнул из палатки. Утренняя прохлада острым холодком охватила его, и он поежился. На небе но было ни облачка, оно почти сверкало бездонной голубой эмалью, и солнце, огромное и яркое, только еще выкатывалось из-за горизонта и будто набирало сил для путешествия в зенит. В лесу, который сейчас казался не далеким и хмурым, как ночью, а совсем близким, рукой подать, и манящим к себе густой зеленью кустов и деревьев, безумолчно щебетали птицы. Клайд снова сокрушенно подумал, что он, горожанин, даже не знает названий лесных пернатых и не может отличить их в оглушительной звуковой неразберихе. Воробей, ворона, голубь - вот и все, что он помнил, но ведь это никак не лесные породы. Да, есть еще снегири, зяблики, пересмешники, поди знай, какие они! А вот Джеймс Марчи, тот, наверно, и это знает: удивительная у него все-таки голова. Надо будет спросить у него о лесных птицах.

Клайд оделся. Он прислушался к палатке, стоявшей слева. Фред тоже, ясно, спит. И похрапывает тоже. Должно быть, его утомили вчерашние разговоры на научнотеоретические темы. Будить его также не стоит, а то он, пожалуй, начнет ругаться. "Ладно, пройдусь пока к речушке, а там видно будет, может быть, оба уже проснутся",-подумал Клайд.

Из густой травы высунулись два длинных уха. Они с любопытством прислушивались к шагам Клайда, хотя он старался ступать совсем беззвучно. А затем уши исчезли, и только быстрый шорох уличал перетрусившего зверька. Кролик! Фред прав, их тут много, хоть руками лови. Вон и из палатки Джеймса Марчи выскочил один и помчался стремглав к лесу. Э-э, ведь там стоят блюдечки с плесенью Коротышки!

Клайд подошел к палатке, из которой выскочил кролик. Так и есть, Джеймс неплотно прикрыл полог палатки, в которую забрались любознательные зверушки.

Приоткрыв полог, Клайд с интересом заглянул внутрь.

После яркого солнечного света его глаза не сразу привыкли к полумраку палатки. Он увидел две сумки Джеймса Марчи, стоявшие у стен, какое-то снаряжение, также отставленное в сторону. На плетеной циновке, на которой раньше лежала постель Коротышки, а теперь свободной, стояли три блюдечка. И в них... Клайд внимательно присмотрелся...

В них не было ничего, решительно ничего интересного! Те же небольшие кусочки синей плесени, которые были еще вчера, может быть - но только может быть! - чуть увеличившиеся. Только и всего. Еще Клайду показалось - возможно, ото объяснялось только царившим в палатке полумраком,- что плесень снова немного изменила свой цвет, она была уже не ярко-синей, а приобрела слегка фиолетовый оттенок. И даже как будто стала прозрачнее, чем раньше. И в палатке ощущался легкий, почти неуловимый запах чего-то острого, похожего на уксус или нашатырный спирт, кто его знает. "Во всяком случае, хорошо, что удалось уговорить Джеймса не спать в палатке вместе с плесенью, если она породила этот необычный запах",- подумал Клайд и закрыл полог палатки. Метеорит или нет, космическая это плесень или какая-то земная - все равно незачем было дышать испарениями такой штуки, да еще во сне, когда человек ничего не чувствует.