Часть Европы. История Российского государства. От истоков до монгольского нашествия (адаптирована под iPad) - Борис Акунин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Идея была высказана исключительно не ко времени. Российская держава никак не могла идти от скандинавского корня, потому что отношения со Швецией в тот момент были отвратительные. Многоопытное академическое начальство на всякий случай отменило тезоименитственную «ассамблею», а Миллерову «диссертацию» отправило на экспертизу.
Уже отпечатанный тираж научного труда был уничтожен. Более всех негодовал на автора-немца Ломоносов, написавший в своем отзыве, что сии выводы «российским слушателям досадны и весьма несносны». После этого Михайла Васильевич затеял сам писать «правильную» историю России с похвальной целью обосновать «величество и древность» славянского народа.
Бестактному Миллеру урезали жалованье и понизили из профессоров в адъюнкты.
Двести лет спустя сторонник «норманизма» так легко не отделался бы. В эпоху борьбы с «низкопоклонством перед Западом» возник настоящий культ Ломоносова как истинно русского патриота, самоотверженно сражавшегося с иностранным засильем в отечественной науке. Именем Ломоносова назвали Московский университет, где великому ученому стоит целых два памятника – сидячий и стоячий.
Главный советский специалист по древнерусской истории, лауреат Сталинской премии Борис Рыбаков писал в научном труде «Рождение Руси»: «Мы обязаны отнестись с большой подозрительностью и недоверием к тем источникам, которые будут преподносить нам Север как место зарождения русской государственности, и должны будем выяснить причины такой явной тенденциозности». Современники отлично понимали, какие именно органы будут выяснять причины этой тенденциозности, и в те годы никому не хотелось быть «норманистом».
Однако с деидеологизацией исторической науки все запрещенные теории воскресли.
Политически близорукий Миллер (Э. Козлов) и пишущий отзыв на его «диссертацию» Ломоносов (Л.Митропольский)
Версии этнической принадлежности «варягов-руси» подразделяются на три группы.
Сторонники первой утверждают, что никаких «находников» не было, а если и были, то не инородные, а свои, славянские. Словом «варяги» летописец называет не норманнов, а варгов, славянское племя, обитавшее на берегах Балтики и родственное новгородцам.
Некоторые историки этого направления уверены, что «русь» – это русии или ругии, славянское население острова Рюген.
Примыкает к этой точке зрения теория историка-славянофила Иловайского, который хоть и признавал скандинавское происхождение «варягов», но считал, что они существенной роли в создании русского государства не сыграли. Оно образовалось без внешних влияний, трансформировавшись из древнеславянского княжества.
«…Есть ли малейшая вероятность, – пишет Иловайский, повторяя на свой лад карамзинский тезис о «беспримерности», – чтобы народ, да и не один народ, а несколько, и даже не одного племени, сговорились разом и призвали для господства над собой целый другой народ, то есть добровольно наложили на себя чуждое иго? Таких примеров нет в истории, да они и немыслимы».
На это можно возразить, что примеры-то как раз имеются. Английское предание VIII века рассказывает о том, как бритты, измученные набегами скоттов и пиктов, отправили за море посольство, чтобы призвать на правление саксов. Известны в Западной Европе и случаи, когда викингских вождей приглашали поселиться на какой-нибудь территории в обмен на охрану от внешних врагов (так, например, возникло герцогство Нормандия, «страна норманнов»). Наш Рюрик, судя по всему, тоже сначала поселился не в самом Новгороде, а в Старой Ладоге, возможно, выделенной ему по договору. Более того, у новгородцев и в гораздо более поздние, хорошо задокументированные времена имелся обычай приглашать князей со стороны, в том числе и неславянских.
Адепты второго направления считают «варягов-русь» племенем инородным, но не скандинавским, а каким именно – тут мнения расходятся. Историк XVIII века Василий Татищев полагал, что это были финны. Николай Костомаров – что литовцы. Иоганн фон Эверс считал, что речь в летописи идет о хазарах. Михайла Ломоносов настаивал на том, что «русь» это балтийские пруссы.
Однако главенствующей – во всяком случае, наиболее распространенной – всё же считается «норманнская» теория, ближе всего придерживающаяся буквального смысла «Повести временных лет».
Вот ее основные аргументы:
– Слово «варяги» употреблялось современниками довольно широко, оно известно не только по русским источникам. Происходит оно от скандинавского vaering (которое, впрочем, неизвестно что означает). Византийцы называли «варенгами» наемников-норманнов. В арабских хрониках тоже встречаются упоминания о «варангах», скандинавских воинах.
– Имена первых русских князей, бояр, послов и старших дружинников почти сплошь скандинавские: Олег (Helgi), Игорь (Ingvar), Аскольд (Hoskuldr), Свенельд (Sveinaldr), Рогволд (Ragnvald) и т. п., так что Татищев в своей «Истории Российской» по этому поводу даже расстраивается: «Сих князей пришествием, видимо, народ славянский настолько уничижен был, что мало где в знатности славян осталось, но всюду имена варяжские упоминаются». Правда, начиная с третьего поколения Рюриковичей, со времен князя Святослава, норманны, видимо, окончательно обрусели и стали брать по преимуществу славянские имена.
– Важным аргументом считается также трактат базилевса Константина Багрянородного «Об управлении империей» (сер. Х века), где перечислены названия днепровских порогов на славянском и «русском» языке, причем последние явно скандинавского звучания.
Варяжский шлем из захоронения
Оставим все же некоторую вероятность того, что «варяги-русь» могли быть не скандинавским, а каким-то иным этническим элементом. Сути это не меняет. Так или иначе «варяжская инъекция» сыграла роль адреналина, побудившего восточно-славянские племена к созданию государства – и это можно считать историческим фактом.
По правде говоря, вопрос о том, приглашали варягов или они пришли без приглашения, тоже не является ключевым.
Как уже сказано, ничего исторически беспримерного в этом событии не было бы. Однако, если «призвание» и имело место, вряд ли это произошло столь торжественно и значительно, как описано в летописи. Вероятнее всего, Новгородчина попала под варяжское управление не сразу, а постепенно.
В предыдущей главе было рассказано, что норманнские дружины охотно служили славянским городам в качестве охранников и к середине IX века, вероятно, составляли значительную часть населения этих естественно возникших торгово-административных центров. Городок Старая Ладога (Aldeigjuborg), в котором, по-видимому, сначала обосновался Рюрик, по мнению археологов вообще был основан выходцами из Скандинавии, славяне поселились там позже норманнов. Не исключено, что новгородские посланцы ни за какие моря не плавали, а просто наведались к соседям в Ладогу.
В киевские времена, в X–XI веках, различные русские князья неоднократно приглашали на службу отряды викингов и даже, случалось, специально за ними отправлялись в Скандинавию. Очень возможно, что и приглашение Рюрика выглядело так же: северо-западный племенной союз нанял варяжскую дружину для охраны, заключив с нею «ряд». Некоторые историки считают, что в летописной фразе: «Поищем сами в собе князя, иже бы володел нами и рядил по ряду, по праву» словосочетание «по ряду» следует переводить как «по контракту», то есть за плату, на определенных условиях. В этом случае могла повториться история уже поминавшихся саксов, приглашенных в Англию бриттами и через некоторое время превратившихся из гостей в правителей.
Или же никакого приглашения и «ряда» вообще не было, а просто в варяжском поселении Ладога появился некий активный и честолюбивый хёвдинг (предводитель), который через некоторое время распространил свою власть на Новгород и сопредельные городки, посадив там родичей и соратников, а легенда о «приглашении» возникла в более поздние времена, чтобы облагообразить происхождение династии и успокоить национальное чувство коренного населения.
Родоначальник
Как это нередко бывает в монархической генеалогии, основатель династии Рюриковичей выглядит фигурой не столько исторической, сколько легендарной. Ученые не могут прийти к согласию в вопросе, существовал ли Рюрик на самом деле. Главный повод для сомнений – отсутствие каких-либо упоминаний в иных кроме «Повести временных лет» источниках о столь важном событии, как воцарение (военное или мирное) варяжского вождя на славянской земле.
Всё же думается, что этот человек существовал. Лучшим доказательством, на мой взгляд, является совершенно ненужный зигзаг в официальной генеалогии Рюриковичей. После смерти Рюрика правителем стал Олег, приходившийся основателю каким-то (очевидно не очень близким) родственником, а после Олега – Игорь, сын Рюрика. Если бы летописец желал «спрямить» историю династии, он мог бы объявить Игоря сыном Олега, тем самым устранив неудобный династический вывих. Однако в XI веке еще помнили, что князь Игорь был не Олеговичем, а именно Рюриковичем.