Плоть – как трава - Николас Блэйк

Надо было учесть и то, что нападавший должен был хорошо ориентироваться в доме. Полковник снял его всего месяц назад. Никто из гостей до этого здесь не был… Надо было к тому же знать привычки миссис Грант. Убийца подождал, когда Беллани выйдет из подсобки, бросился на кухню, схватил кочергу… А то, что орудием нападения стала именно кочерга, сомнений не было. Служанка Нелли поклялась, что к ней не притрагивалась и не ставила ее в ведро…

Идеальной подозреваемой была мисс Трайл, но зачем ей это было нужно!

Каков все же мотив? Очевидно, Беллани что-то знал, представляющее опасность для кого-то другого… Нападение произошло сразу же, как Блэкли стал интересоваться завещанием… Возможно, Беллани что-то обнаружил после смерти полковника… Нет ли здесь связи с его изобретением? А может быть, нападение на Беллани вообще не связано с О'Браеном?

Блэкли воспринял все эти проблемы спокойно. Ведь они занимаются следствием менее двенадцати часов…

— По-моему, разгадка лежит в прошлом О'Браена, — заявил Найджел. — Что мы знаем о его родителях, занятиях до войны, источнике его огромного состояния?

— Дайте время. Мои люди все выяснят, — сказал инспектор. — Меня больше тревожит, что мы до сих пор не знаем, что это было: убийство или самоубийство. Нужны убедительные доказательства. Кто, например, поверит, что следы оставлены в обратном направлении, а не так, как выглядело на снегу?

На столе у полковника лежало заключение о результатах вскрытия. Пуля совпадала с револьвером, найденным возле трупа. Смерть наступила между двенадцатью и двумя часами ночи. Синяки могли возникнуть в процессе борьбы за револьвер. Отпечатки пальцев на револьвере принадлежат полковнику, но в бараке обнаружены следы пребывания Беллани, Кавендиша и Найджела. В ночь на Рождество в доме священника появился какой-то бродяга. Когда его покормили, он не пожелал остаться ночевать и отправился по направлению к дому О'Браена.

Никто из жителей деревни не приходил в имение.

На почте видели, как некий господин, похожий по описанию на Нот-Сломена, купил почтовые марки и отправил на свое имя пакет в какой-то клуб.

Блэкли тут же испросил разрешение у начальства обследовать содержимое этого пакета. Он был уверен в том, что там формулы и расчеты изобретения.

Найджел объяснил это так:

— Когда Сломен отправлял пакет, он еще не знал о том, что мы подозревали убийство… Не было причин опасаться того, что будет произведен обыск… То, что он знал об убийстве и принимал соответствующие меры, о чем-то говорит!

— Но ведь он рисковал, доверяя все почте!

— Мы ведь не знаем содержимого пакета. Там может оказаться подарок для какой-нибудь тетушки… Кроме того, он, очевидно, уверен в том, что мы ничего не знаем об изобретении. Ведь никто не говорил о краже…

— Если он убийца, то и автор анонимок. Но ведь он не мог предполагать, что О'Браен обратится в полицию и там станет известно о его работе…

— Если бы он интересовался изобретением, то не писал бы писем… Зачем было предупреждать полковника, чтобы он проявлял бдительность. Очевидно, он не планировал убийство. Возможно, это произошло случайно, когда он увидел пистолет в руке О'Браена. К тому же полковник мог застать его на месте преступления…

— Хотите пойти со мной к шефу? — предложил Блэкли. Шеф встретил их сердечно, угостив сигарами и напитками.

— Благодарю вас за то, что разрешили мне участвовать в раскрытии этого дела, — сказал Найджел.

— Вы с самого начала были вовлечены в эту историю, Стрейнджвейс, и помогли нам быстро сориентироваться во многих вопросах. Правда, я наводил справки о вас у вашего дядюшки, чтобы удостовериться в том, что вы именно то лицо, за которое себя выдаете. А теперь, Блэкли, проинформируете меня обо всем!

Блэкли изложил все факты и гипотезы. Майору не составило труда сообразить, в каком направлении они решили действовать.

— Еще много неясного в этом деле, — заявил он. — Но вы хорошо потрудились. Что касается письма, которое написала мисс Трайл, то любой присяжный спросит: почему она, замышляя убийство, не договорилась о встрече в устной форме.

— Письмо действительно представляет загадку. Возможно, полковник получил его уже до ужина. И тогда то, что я услышал, было ответом на ее послание. Он подчеркивал: «только не сегодня ночью…». Но мне не верится, что он небрежно сунул его в щель окна. О'Браен не относится к мужчинам, компрометирующим женщин. Возможно, он сунул его в карман, а убийца нашел письмо и решил бросить подозрение на Люси.

— Возможно, так и было. Полагаю, еще рано делать выводы в отношении мисс Трайл. Как вы считаете, Блэкли?

— Полностью согласен с вами, сэр!

— Кавендиш тоже вызывает подозрение. У него есть мотив… Какой размер его обуви?

— Такой же, как у О'Браена. У Сломена на номер меньше. Что касается дам, то и говорить не приходится. У О'Браена были большие ноги и руки для его комплекции.

— Вижу, вы не теряли зря времени, — заявил майор Стэнли. — Выходит, любой мог надеть его ботинки и оставить соответствующие следы… Попытайтесь выяснить, кто имел возможность отнести утром эти ботинки в барак! Не исключено, что следы не были оставлены ботинками О'Браена. В таком случае преступление совершил Кавендиш. Подозрителен и Нот-Сломен… Достаточно ушлый тип! Он мог шантажировать полковника. О'Браен решил припугнуть его револьвером… Все могло быть, но я не хочу навязывать вам свое мнение. Налейте себе еще, Блэкли! Может, нам попросить помощи у Скотланд-Ярда? Ведь большинство подозреваемых не живут в нашем графстве. К тому же газеты вскоре поднимут шумиху, чтобы последний раз заработать на славе О'Браена. Что вы скажете по этому поводу, Блэкли?

Тот не был огорчен таким предложением. Майор Стенли немедленно позвонил Джону Стрейнджвейсу.

Найджел сопровождал Блэкли домой, чтобы полицейский захватил необходимые ему на ночь вещи. Миссис Блэкли оказалась приветливой дамой весьма обширных габаритов. Попивая чай из объемистой, похожей на кувшин чашки, она начала пространный разговор об авариях на дорогах. Увидев, что Блэкли спускается по лестнице с чемоданчиком в руке, женщина тут же стала кудахтать по поводу того, что ее муж может попасть в темноте в катастрофу. А ведь она только что купила ему материю на ночные рубашки!

Наградив супругу поцелуем и уверив ее в том, что он прекрасно знает дорогу, Блэкли наконец вырвался из дома.

Они ехали медленно, осторожно. Найджел вздремнул, когда его разбудило ругательство полицейского. Машина вынуждена была резко затормозить, поскольку у обочины лежал человек.

— Неужели еще один труп! — прошептал полицейский. — Боже! Только не это!

Его молитва не подвела: человек стал приподниматься. По всему было видно, что это бродяга.

Увидев склонившегося над ним Блэкли, человек заговорил, стараясь казаться вежливым:

— Мне показалось, что я в пустыне Севера. Боюсь, что я сейчас не в форме. Я — Альберт Блэнкинсон.

У полицейского было такое выражение лица, будто он выиграл большой приз в лотерею.

Схватив полицейского за руку, Найджел попросил его предоставить Блэнкинсона ему.

— Возможно, мы сможем вас подвезти, — сказал он, обращаясь к бродяге. — Но мы не знаем, куда вы держите путь…

— Не имеет значения: меня устроит любое направление, — заявил он дружелюбно.

Когда он садился в машину со своим узелком, они обратили внимание на то, что его лохмотья были весьма живописны. Усевшись рядом с ним на заднем сиденье, Найджел не без интереса наблюдал, как Блэнкинсон извлек откуда-то окурок сигареты и с блаженным видом закурил. При этом он решил просветить попутчиков в отношении своей персоны:

— Очевидно, вам ясно, что у меня были времена и получше! Между тем, я богатый человек. В одном из банков Москвы на моем счету лежит сто тысяч рублей, поскольку я помог одному князю бежать во время революции. Правда, большевики узнали об этом и хотели мне отомстить. Хорошо, что одна юная дама, питавшая ко мне горячие чувства, помогла мне скрыться. Пришлось покинуть страну с фальшивым паспортом, несколькими рублями и фотографией царя с дарственной подписью, которую я спрятал в сапоге… Судьба не раз играла мной таким образом…

— Очевидно, вам пришлось многое пережить, — попытался поддержать разговор Найджел, когда его собеседник замолк.

— Да… Это так… Но что для нас значат деньги?

— Это еще не все… — дипломатично заявил Найджел. Реакция Блэнкинсона показала, что он избрал правильный ответ.

Откинувшись на спинку сидения, он продолжил свою исповедь:

— Вы правы! Увидев вас, я подумал, как вы мне симпатичны. Не знаю, кто вы — человек из высшего общества или грабитель, но вы мне нравитесь.

Блэкли стал явно проявлять признаки нетерпения, поэтому Найджел, желая его успокоить, попытался вернуть их спутника к действительности.