Красные Орлы (СИ) - Шубникова Лариса

 Мишка дрых. Устал за день. Впервые в жизни сон о том, как настигают его отцовские враги кошмаром не виделся. А все потому, что позади него стояла маленькая Машка и палила почём зря из автомата по недругам! Может, потому и лицо его, обычно серьезное, расслабилось, утешилось ночной тишиной, мягкой подушкой и ощущением надежно прикрытого тыла.

   Бабка Люба спала на мягонькой перине, подаренной все тем же заботливым зятем. И во сне вела она приезжую Маньку за руку по Красным Орлам, отбрёхивалась от языкастых баб, что невзлюбили новенькую!

  Машенька металась во сне. Всё к Юрочке бежала, бежала… Опоздала на поезд и стояла одна на полустанке, понимая, что никогда больше не увидит любви своей тяжёлой.

  Вот и выходит, что все видели во сне Машульку, кроме нее самой. Забавная, все же, субстанция - подсознание.

  Первый петушиный крик дошел до слуха Маши часов так в половине шестого. И опять она выспалась, опять отдохнула. Впрочем, ничего удивительного. Легла – то рано, по городским меркам. Утренние заботы, обязанности, Маша провернула в половину часа, а потом с ехидной улыбочкой стала готовить тот салат из того пайка. Вышло так вкусно, что бедная Маня слупила половину наготовленного. Собрала обед для себя, накидала в контейнер для босса и пошла  к администрации.

- Михал Андреич, Вы тут уже? Ранний птах? А я завтрак для Вас сообразила. Не откажите подчиненной, отведайте, - понесло Машку на легком адреналине в деревенский стиль.

  Мишка брови насупил, подозревая, и не напрасно, подвох. Завтракать у него в доме было нечем, он был голоден, слегка зол и потому ответил в тон фифочке.

- Я, Марья Сергевна, инженера на работу брал, а не повара – самоучку со скверным характером. Вздумала плюнуть в еду мне, так я тебя самолично сейчас заставлю съесть то, чем ты тут у меня под носом трясешь!

- Фу, барин, какая клевета. Никуда я не плевала. Для Вас старалась, между прочим! – после «барина» включился в Мишке «чёрт».

- Ты не в настроении проснулась, что ли? Охота полаяться? Так не топчись на пороге, заходи в кабинет и дверь поплотнее прикрой, чтобы народ не потешать. И начинай, а то давно я твоих воплей не слышал. Сейчас самое время! Утро, начало рабочего дня. Брань самое то! – Маша вошла в кабинет, дверь прикрыла и выставила перед Волоховым контейнер с едой.

  Подала, как должно, вилочку, хлебца.

- Кушайте, не сомневайтесь. Не плевала. Сама готовила из того, что получено было мною, согласно описанию вакансии. В виде огромной благодарности за Вашу невыносимую щедрость!

- Маша, у меня тут дырокол есть, я сам его боюсь, такой он огромный. Давай испробуем, как он тебе в голову летит, а? Может от столкновения этих тупых предметов твой мозг начнет работать иначе? Или дар речи пропадет? – Маня ухихикалась и с чувством выполненного огромного долга, уплыла вон из кабинета.

  Как обычно, после выхода из поля зрения раздражающего фактора, Мишка успокоился мгновенно, даже улыбнулся. И, честное слово, съел все, что принесла ему ехидная Заноза, Машка Кан.

  Мишанька работал справно, но недолго. Что –то мешало сосредоточиться, отвлекало и шло на ум. Понял – Кан, подлая. Что она там на фабрике исполняет, а? Пришлось идти и проверять. А на предприятии все чинно и благородно. Работа работается, мужики стараются. Машка Кан сидит под установленной рельсой полуавтоматической линии и бухтит.

- Руки поотрубать! Это как надо упиться самогону, чтобы такое исполнить?

- И тебе, Маш, кое –что отрубить не мешало бы, - Волохов подкрался тихо и напугал Машку голосом своим до такой степени, что она подскочила и треснулась лбом о край установки.

- А, барин криворукий! Привет тебе еще раз! – обозлилась Машка и потерла ушибленный лоб, на это Мишка улыбнулся ехидно и выдал.

- Мало тебе!

- А не фиг пугать так.

- А не фиг языком молоть!

- Надо было тебя утром отругать, чтобы ты днем за добавкой не припёрся.

- А что ж  не отругала? Дырокола испугалась?!

  И понеслось! Поначалу оба пытались говорить тихо, типа, промеж них идет беседа на производственную тему и ничего странного не происходит. Но, спустя минуту, обоюдная злость придала их голосам соответствующую громкость и привлекла внимание работников фабрики, не смотря на шум пил и стук молотков.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

  Поразительная, не объяснимая реакция двух людей друг на друга. Вроде бы взрослые оба, не школьники давно. А эмоции через край, да еще какие!

- Если ты сейчас не заткнешься, я тебя штрафану! Будешь на пайке жить, на том самом!

- Конечно, давай, наказывай рублём своим копеечным! Прям обеднею и по миру пойду! – Мишка попытался ухватить фифу за руку и вытащить из под станка, та увернулась и кинулась во двор.

  Мишка за ней! А мужики, скрываясь, тихо поржали, выдав фразу, которая и до того была летучей: «Погнали наши городских».

  Маня выскочила во двор, заваленный привезенными ночью заготовками для шкафов. Отбежала подальше и обернулась на Мишку. Тот со страшным лицом настигал ее, неизбежно и жутко! Потом остановился, и глаза его страшно округлившись, уставились куда –то поверх машкиной головы.

- Маша!!!! Назад!!!! – а сам ломанулся к ней, вперед, опровергая свой же приказ!

  Едва он успел подскочить к застывшей в изумлении Мане, огромная доска съехала с вершины нагруженного и начала падать на мелкую фифу! Мишка не секунды не думая, снёс Машку к стене фабрики и принял на свою крепкую спину удар здоровой балясины.

  Стук, и отупение. Машка в Волоховских руках онемела совершенно. Дышать тяжело, обнял он крепко и голову ее прижал медвежьей ладонью к своей груди. А потом оба стали тихонько сползать по стене на землю. Машка очнулась.

- Миша? Миша! Ты что?!! – поняла уже, что с Волоховым что –то не так.

  Мужики выскочили во двор и бежали в полном молчании к ним. И это стало самым страшным! Если бы орали, было бы не так жутко. Сняли, раскидали доски, поддержали под руки Волохова, который мёртвой хваткой вцепился в Кан.

- Андреич, все, отпусти ее. Все обошлось, - да какой там…

  Машку отлепили от Волохова. Сам Мишка потряс головой и обернулся к народу.

- Кто разгружал и укладывал заготовки? – голос тихий такой…

  Маша, которая к разгрузке и укладке не имела никакого отношения, замерла в испуге. Подумала, что совсем не завидует тому растяпе, которого Волохов сейчас порвёт на британский флаг. Мужики трухнули и изрядно. Да, Мишка может и казался вальяжным барином, но сейчас…разъяренный медведь. Жуткий в своем, пока еще, спокойствии.

- Дык эта… Переправляли через старый мост на телегах. Грузили люди поставщика, - отважился ответить Пронин.

- Кто проверял? – вышел бледный мужик, Игорь Гусанов, - Что скажешь?

  Мужик голову опустил. Не выдержал тяжелого хозяйского взгляда и справедливого упрёка в нём.

- Виноват. Закончили глубокой ночью. С устатку. Думал, утресь разберем и по цехам разнесем.

- Отстранен. Михеев, разобрать все. Чтобы к вечеру двор пустой был, - а Машка, стоя за спиной босса, чуть в обморок не свалилась.

  Да не потому, что Волохов пугал, а потому, что на его широкой спине, под рубашкой, взбухала, наливалась яркой краснотой, огромадная кровавая полоса!!!

- Миша…кровь у тебя, – не своим голосом пискнула Маруся, - Врача, срочно.

  Мужики загомонили, кинулись к Мишане, но он только бровью повёл и все утихли. Кроме Машки, разумеется.

- Чего встали?! Блин! Где телефон? Куда звонить? Миш, ты дойдешь сам до медпункта? Я помогу!! – полезла ему под руку, помогать, дурёха.

  Ну, где это видано, чтобы букашка на себе слона таскала?! Мишка прижал ее голову к своему боку, на рот накинул здоровую ладонь, а мужикам сказал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Разошлись все. Гусанов, с тобой позже, - отпустил кивком головы, дождался, когда уйдут, а сам занялся Кан, - У тебя глаза где? На жо....на спине?! Ты куда бежишь, психическая???!!!  И я не позволял тебе себя Мишей называть!!!!

  Орал Волохов с испугу. Вот будь он подальше метра на три, то Кан сейчас лежала бы раздавленной лягушкой под балясиной! Прямо видел он ту картинку. Руки, ноги в стороны, коса по земле распласталась… А сама маленькая не дышит…