Убийца Богов - Василий Иванович Сахаров

с верхних этажей жилых донжонов. После чего приблизился к ним и разглядел того, кто меня звал. Это был полный мужчина, можно даже сказать, что толстяк с избыточным весом, в рваном камзоле и потрепанных шароварах. В его лице было что-то знакомое, из юности, связанное с военным лицеем «Крестич». Но голова была забита совершенно другими мыслями и никак не получалось сосредоточиться, чтобы понять, кто же передо мной.

– Не узнал? – оттеснив плечом других пленников, толстяк протиснулся вперед.

И только тогда пришло узнавание, но я уточнил:

– Кричард Кальк?

Толстяк печально улыбнулся и кивнул:

– Он самый. Барон Кричард Кальк.

Море штормило. Холодный ветер гулял по крепостной площади, и находиться здесь без дела, тем более, вести беседу, не хотелось. Поэтому я кивнул Кальку:

– Следуй за мной.

Через пару минут мы оказались в просторном помещении, которое когда-то служило штабом для офицеров имперского укрепления. Здесь уже собрались охотники за вампирами, чародеи, командиры рот и несколько оборотней вместе с Южмаригом, которые приставали к чародеям школы «Тайти» с резонным вопросом: «Почему вы считаете нас монстрами?»

В общем, все нормально. В бывшем штабе тепло и, взял бутылку вина и два кубка, я разместился за столом возле окна с видом на штормовое море. После чего разлил напиток и предложил Кальку сесть напротив.

Кричард тяжело упал на стул и мы, молча, выпили. Не сказать, чтобы я считал Калька своим другом. Вот Альера – он друг. А Калька можно назвать сокурсником и на каком-то жизненном отрезке даже приятелем. В последний раз мы виделись несколько лет назад, когда он, еще шевалье, хотел получить от великого герцога Ферро Канима титул «домашнего» барона, дабы жениться на Молин Сарана. Судя по тому, что он назвал себя бароном, у него это вышло. Вот только как он оказался в этом месте? Вопрос не самый главный, но интересный.

– Рассказывай, Кричард, что с тобой случилось, и как ты докатился до такой жизни? – задал я ему вопрос.

Кальк посмотрел на меня и спросил:

– А можно еще вина?

– Не стесняйся.

Он наполнил кубок, сделал пару больших глотков и только потом начал свой рассказ:

– Моя семья вассалы Канимов. Ты про это знаешь, и мне досталось хорошее наследство. Я запал на сестру Тормана Сараны, сделал ей предложение стать моей женой и Молин согласилась. Но тут уперся Торман. Забыл, как мы его выручили, и заявил, что я всего лишь шевалье и недостоин его сестры. Пришлось обращаться к Ферро Каниму. Великий герцог дал мне титул барона, и мы с Молин поженились. Однако за все приходится платить. Я был обязан Канимам, и через пару лет меня пригласили стать командиром эскадрона в его армии. Молин к тому времени уже родила сына и снова была беременна. Оставлять ее не хотелось, но пришлось.

Вскоре я оказался на Мистире. Служил в 9-м легкоконном полку, воевал против ассиров. А четыре года назад, в битве под Ольфанди нас разбили. Может быть, слышал про это сражение?

– Да. Лотар Эвриго расколотил феодальные войска Канимов и Кайясов.

– Вот-вот, – согласился он и продолжил: – Я оказался в плену. Думал, меня прикончат. А вышло иначе. Меня и еще полсотни пленных воинов, кто имел хорошую родословную, отправили в тыл. Там нас передали вампирам, которые служили королю Унечу Первому, и так мы стали едой для кровососов. Многих выпили сразу, а меня и еще троих, время от времени перемещая из одного укрытия в другое, оставили. Еженедельно нам вскрывали вены, и мы отдавали свою кровь. Хорошо питались и толстели, а все наши раны сразу залечивались. Короче говоря, уподобились скотам, которых откармливают ради шерсти или молока.

Мы попытались сбежать, и попытка закончилась неудачей. Два моих товарища, барон Фрекки и шевалье Олисс, погибли, сорвались со скалы. Третий, граф Камань, когда нас прижали, покончил с собой, упал на меч. А я не смог. Еще теплилась в душе искорка надежды, что смогу увидеть Молин и детей. Поэтому сдался, стал одним из четырех «данников крови» лично для Армандина Кипура и даже несколько раз с ним разговаривал.

– О чем вы говорили?

– Иногда о тебе. Он знал, что мы вместе учились в «Крестиче». А порой про дела в империи. Его интересовало, как остверы отреагируют на те или иные события.

Он до дна опустошил кубок и наполнил его вновь, а я, решив подбодрить Калька, сказал:

– Теперь это в прошлом, Кричард. Через пару недель будешь дома, вместе с красавицей Молин и детьми.

– Нет, Уркварт, – снова на его лице появилась кривая усмешка. – Этого не будет.

– Почему? – удивился я.

– Недавно с новой партией рабов доставили человека, которого я знал. Удалось перекинуться с ним парой слов, пока его не положили на алтарь. И он сказал, что мой замок был подожжен и разрушен, а Молин с детьми сгорела.

– Ты уверен, что тебе не солгали?

– Да.

– А кто это сделал?

– Родственники. Те самые, которые хотели отобрать у меня наследство. Меня не стало, а Торман не смог защитить сестру.

– И что ты намерен делать?

– Стану мстить. Расквитаюсь с убийцами моей семьи и, если выживу, постараюсь жить дальше.

– Если понадобится помощь, обращайся, Кричард.

– Благодарю, Уркварт. Того, что ты уже сделал, более чем достаточно. Я у тебя в долгу и постараюсь отдать его уже сегодня.

– Каким образом?

– Я в этой крепости уже больше года. Считай, что старожил. Многое видел и подмечал, со многими общался. Поэтому могу указать несколько тайников и дать рекомендации по выжившим «данникам крови». Некоторые из них добровольно отдавали вампирам кровь, сами пришли к ним на поклон, а таким людям верить нельзя, предадут или устроят диверсию. А еще я знаю, где патриарх хранил свои дневники. Уверен, в его записях найдется много такого, что тебе будет интересно узнать.

– Хорошо. Только не пей больше. Сейчас тобой займется один из моих воинов, переоденешься, а потом покажешь тайники и укажешь на потенциальных предателей.

Он ничего не сказал, а только кивнул. После чего, оставив Кричарда, я отправил к нему