Рэмбо. Первая кровь - Дэвид Моррелл

Он вышел из лесу и направился к подножию скалы. Под прикрытием бури Рэмбо без труда мог бы уйти в другую сторону, глубоко в чащу. Он успел бы уйти так далеко, что его никогда бы не догнали. Но теперь это не имело значения: Рэмбо решил, что больше никогда не будет убегать. Независимо от того, преследуют его или нет. Он злился, что Тисл снова сделал из него убийцу. Но теперь он заставит Тисла убегать от него — пусть почувствует на собственной шкуре, что это такое.

Каждый шаг отдавался болью в груди — сломано минимум одно ребро. Придется что-то предпринять — но чуть попозже. Поблизости от обрыва тела не было, и Рэмбо понял, что его отнесло подальше водой. Он прошел еще немного вниз и наткнулся на тело, лежавшее лицом в воде.

Этот пояс со снаряжением погибшего — он пригодится. Рэмбо с трудом снял его, так у него болела грудь. Фляжка на поясе помялась, но не треснула. Револьвер на месте в кобуре. Поверх рукоятки — кожаная застежка, поэтому воды в кобуру попало немного. Он расстегнул кобуру, дивясь тому, как хорошо Тисл экипирует своих людей. Отличный револьвер, «кольт питон», из такого можно свалить оленя. В цилиндре — пять патронов; ячейка под бойком пуста. Он быстро засунул револьвер обратно в кобуру — от дождя — и осмотрел патронташ. В нем оказалось пятнадцать патронов. Быстро застегнул пояс на себе и нагнулся проверить карманы убитого. Ничего съестного, а он надеялся найти хотя бы шоколад.

В согнутом положении грудь болела еще больше. Нужно ею заняться. Немедленно. Он снял с полицейского брючный ремень, стащил с себя обе рубашки. По телу хлестнул дождь.

Ремнем Рэмбо туго перетянул грудь. Боль перестала быть режущей, теперь его грудную клетку распирало. Дышать было трудно, зато двигаться стало легче.

Он оделся — теперь можно идти за Тислом. Съестное у них в скале, решил он. Если Тисл захочет спуститься со скалы как можно быстрее, там-то он его и настигнет. Возможно, он успеет встретить Тисла внизу. Рэмбо быстро повернул направо и вскоре наткнулся на второе тело.

Это был старик в зеленом. Но почему он оказался так далеко от обрыва? На его поясе со снаряжением не было ни револьвера, ни пистолета, зато висел охотничий нож и патронная сумка, а в сумке пища. Мясные палочки. Целая пригоршня. Такие обычно называли охотничьей колбасой. Он стал быстро есть, почти не пережевывая, но спохватился, что так нельзя. Пищи мало и нужно использовать ее с большим толком.

Глава 12

Тисл сжал кулак, раскрыл, снова сжал. Пальцы, ободранные о зубы Митча, распухли, но губы Митча распухли куда больше. Митч попытался встать, но его не держали ноги, и он с плачем упал.

— Не надо было бить его так сильно, — сказал Шинглтон.

— Как будто я сам не знаю.

— Вы же боксер высшего класса. Совсем не обязательно было его так сильно бить.

— Я сказал, что сам знаю. Его вообще не нужно было бить. Оставим это.

— Но вы взгляните на него. Он даже стоять не может. Как он теперь пойдет?

— Неважно. У нас проблемы посерьезнее. Винтовки, радио, — все смыто с обрыва.

— У нас есть револьверы.

— Дальнобойность у них какая? Никакая. Против винтовки-то? Как только рассветет, парень может перещелкать нас с расстояния в милю.

— Если только не уберется отсюда, воспользовавшись бурей, — сказал Уорд.

— Нет. Нужно исходить из того, что он от нас не отстанет. Мы вели себя и так слишком беспечно. Теперь же обязаны рассчитывать на худшее. Даже если он не появится, с нами покончено. Ни пищи, ни снаряжения. К тому же смертельно устали. Хорошо, если хоть ползком сможем вернуться в город.

Он посмотрел на Митча, сидевшего в грязи и стонавшего.

— Помоги мне, — сказал он. Вместе с Уордом они поставили Митча на ноги.

Шинглтон покачал головой.

— Черт знает что. Посмотрите, какие у него тусклые глаза. И вы… Каково вам ночью без рубашки? Вы же замерзнете.

— Об этом не беспокойся Лучше высматривай Лестера и остальных.

— Да они уже далеко ушли.

— Только не в эту бурю. Видимость никудышная, поэтому прямо они идти не смогут. Они бродят кругами неподалеку, и если мы на них наткнемся, берегись. Лестер и самый молодой из наших так боятся парня, что могут подумать, это он идет, и начнут стрелять. Я видел подобное в Корее.

Дождь подталкивал их в спину, и они осторожно вели Митча, лавируя между деревьями. Сначала его ноги волочились по грязи, потом он немного ожил.

Герой войны, мрачно думал Тисл. Парень сказал, что был на войне, но кто бы ему поверил? Почему он не объяснил все толком?

А разве от этого что-либо изменилось? Поступил бы ты с ним иначе, чем с любым другим?

Нет. Не смог бы.

— Эй, вы дрожите, — сказал Шинглтон.

— Ты лучше смотрел бы по сторонам.

Он напряг зрение, пытаясь разглядеть среди деревьев Лестера и остальных. Если они на самом деле сбились с пути и начнут с перепугу стрелять, виноват в этом только он, Тисл, и никто иной. И вообще, кто такие его люди? Заурядные полицейские в маленьком городишке, обученные бороться с мелкими нарушениями… Надеются, что ничего серьезного не случится, что помощь всегда придет, если они в ней нуждаются, но вот они в диких горах Кентукки, помощи ждать неоткуда, их противник опасный убийца — герой войны! Только Богу известно, каким образом они продержались до сих пор. Он не должен был вести сюда своих людей. Следовало подождать полицию штата. Пять лет обманывал он себя, думая, что его полицейский участок такой же боеспособный и дисциплинированный, как в Луисвилле, но теперь ясно, что за эти годы его люди понемногу привыкли к рутине, обросли жиром.

Он тоже.

Первый выстрел смешался с громом, и Тисл не был уверен, что в действительности его слышал. Он остановился и посмотрел на остальных.

— Слышали?

— Я не знаю точно, — сказал Шинглтон. — Впереди, кажется. Чуть правее.

Потом три подряд — несомненно, из винтовки.

— Это Лестер, — сказал Уорд. — Но он стреляет не в нашу сторону.

— Не думаю, чтобы он сумел сохранить свою винтовку — мы-то не сохранили, возразил Тисл. — Это парень стреляет.

Еще один выстрел, опять из винтовки. Он ждал следующего, но его все не было.

— Он обежал кругом и встретил их у трещины в скале, — сказал Тисл. Четыре выстрела. Четыре человека. Пятым выстрелом он кого-то добил. Теперь пойдет за нами. — Он поспешно повел Митча в сторону, противоположную выстрелам.

Уорду это не понравилось.

— Постойте. Разве мы им не поможем?

Нельзя их просто так оставить.

— Кому поможем? Они мертвые.

— И он уже идет за нами, — сказал Шинглтон.

— Можно не сомневаться, — устало подтвердил Тисл.

Уорд смотрел в ту сторону, где стреляли. Поток закрыл глаза: ему стало нехорошо.

Бедняги. Он неохотно подхватил Митча, и они повернули налево, прибавив шагу. Дождь ненадолго приутих, потом хлынул с новой силой.

— Вероятно, парень будет ждать нас у скалы — на тот случай, если мы не слышали выстрелов, — сказал Тисл. — Это даст нам время. Как только он убедится, что нас не будет, то пойдет искать наш след где-нибудь здесь, но дождь все успеет смыть.

— Значит, мы от него избавимся, — сказал Уорд.

— От него избавимся, — тупо повторил Митч.

— Нет. Когда он не найдет наш след, он сделает вот что: побежит к дальнему концу скалы, стараясь опередить нас.

— Ну, тогда мы должны оказаться там первыми, не так ли, — сказал Уорд.

— Первыми, не так ли, — эхом отозвался Митч. Он шатался. У Уорда это получилось легко, а у Митча прозвучало как шутка. Тисл нервно рассмеялся.

— Да, черт возьми, мы должны оказаться там первыми, — сказал он, глядя на Шинглтона и Уорда, и радуясь их самообладанию. Вдруг он подумал, что, быть может, все еще обойдется…

Глава 13

К шести дождь перешел в крупный град и пришлось спрятаться под дерево. Тисл рвался как можно скорее продолжить путь, но он знал, что это безумие: такие здоровые градины могли убить человека. Однако чем дольше они просидят, съежившись под этим деревом, тем больше у парня будет времени и возможностей их нагнать. Надежда была лишь на то, что и ему придется где-то пережидать град.

Тисл оглядывался по сторонам, готовый каждую секунду к нападению, но вот наконец град прекратился, немного посветлело, утих ветер — и они устремились вперед. Теперь, когда стало тихо, их шаги раздавались на всю округу — сигнал для парня.

— Это плато когда-нибудь кончится? — пожаловался вслух Шинглтон. — Мы прошли уже несколько миль.

— Миль, — отозвался Митч. — Миль. Миль. Миль. — Он опять подволакивал ноги.

Вскоре он весь обмяк, и Уорд его дернул. Вдруг Уорд сам дернулся и упал на спину. Под деревьями раскатился треск винтовочного выстрела. Уорд лежал на спине и сучил ногами в предсмертной агонии. Оттуда, где лежал Тисл, ему было видно, что Уорд получил пулю в середину груди. Тисл удивился, обнаружив, что лежит на земле. Он не помнил, как бросился вниз — совершенно автоматически. И как пистолет выхватил, не помнил.