Великая миссия НКВД - Александр Север

По мере восстановления в СССР разрушенной Первой мировой и Гражданской войнами экономики и, следовательно, оборонно-промышленного потенциала, Запад начал предпринимать усилия по укреплению обороноспособности граничащих с СССР государств. Фактически речь шла о создании «санитарного кордона». Правители большинства восточноевропейских государств не только не возражали против такой перспективы, но и всячески поддерживали ее. Ведь они мечтали принять активное участие в разделе территории Советского Союза, когда начнется война.

Уже в середине двадцатых годов против СССР начал формироваться военно-политический блок, вошедший в историю под именем «Малая Антанта» (Польша, государства Прибалтики, Румыния и Финляндия). При условии поддержки этого блока в случае пограничного или иного конфликта «Большой Антантой» (Англией, Францией и США), СССР, действительно, попадал в чрезвычайную военно-политическую ситуацию, многократно осложненную возрастающей вероятностью возобновления при затяжной или неблагоприятной внешней войне внутренней гражданской войны.

Другое дело, что в силу множества причин, члены двух Антант не только не смогли согласовать свои военные и политические планы в отношении Советского Союза, но и даже договориться внутри каждого из «блоков». Например, ближайшие соседи СССР — члены «Малой Антанты» не имели общего стратегического и оперативного плана (на уровне генеральных штабов) внезапного нападения и разгрома советского государства. А у Великобритании не было общей с СССР сухопутной границы, и она не договорилась ни с одной из соседок Советской России о пропуске своих войск. Это стало одной из причин того, что Великая Отечественная война не началась в 1931 году, хотя для этого были все предпосылки, в том числе и наличие большого числа недовольных Советской властью внутри страны.

Понятно, что проводимой Советской властью политикой были недовольны «бывшие» — дворяне, высокопоставленные царские чиновники, буржуазия — кто после прихода к власти большевиков потерял все или почти все.

В сельской местности ситуация была еще опаснее для властей. Там не только политический кризис — зажиточные крестьяне пытаются попасть в местные органы власти, но и экономический — крестьяне любыми средствами пытаются уйти от уплаты налогов. А ведь в деревне в 1926 году проживало 82 % советских граждан! Именно крестьяне были основным поставщиком рядового и младшего командного состава для Красной Армии. Никто не знал, как поведут они себя, если начнется война.

Да и сама Красная Армия в конце двадцатых годов прошлого века имела низкий уровень боеготовности. В случае начала войны возникло бы множество проблем. Начиная от нехватки боеприпасов (про современную военную технику мы молчим — откуда она у разоренной Гражданской войной страны) и заканчивая военнослужащими Красной Армии. Закон об обязательной двухлетней воинской службе принят только в 1925 году. Чтобы не быть голословным, процитируем доклад начальника штаба РККА Михаила Тухачевского в Политбюро ЦК ВКП(б) датированный 26 декабря 1926 года: «Ни Красная Армия, ни страна к войне не готовы. Наших скудных боевых материальных мобилизационных запасов едва хватит на первый период войны. В дальнейшем наше положение будет ухудшаться (особенно в условиях блокады)».

Звучит цинично, но если бы в стране начались массовые антисоветские восстания, то не факт, что Красная Армия сумела бы их нейтрализовать. Не следует забывать, что любые антиправительственные вооруженные выступления послужили бы сигналом к началу интервенции не только стран двух Антант, но и многочисленных эмигрантских белогвардейских организаций.

В начале 1927 года Великобритания, опасаясь потерять свои позиции в Китае в результате развернувшейся в этой стране революции 1925–1927 годов, потребовала от СССР прекратить военную и политическую поддержку гоминьдановско-коммунистического правительства. Отказ СССР выполнить условия «ноты Чемберлена» сначала спровоцировал резкое ухудшение отношений между Москвой и Лондоном, а затем привел к разрыву экономических и дипломатических отношений.

Источником дестабилизации международного положения Советского Союза служила, однако, не только деятельность государственных деятелей Запада, но и белогвардейские террористы, фактически объявившие охоту на советских дипломатов. В ней участвовали не только ветераны Белого движения, но юное поколение.

В 1927 году девятнадцатилетний ученик гимназии Русского общества в Вильне Борис Коверда застрелил в Варшаве полпреда П. Войкова. Согласно обвинительному акту Коверда «признал себя виновным в умышленном убийстве посланника Войкова и заявил, что он, будучи противником настоящего политического и общественного строя в России и имея намерение поехать в Россию, чтобы там принять активное участие в борьбе с этим строем, приехал в Варшаву с целью получить разрешение Представительства СССР на бесплатный проезд в Россию. А когда ему было в этом отказано, он решил убить посланника Войкова, как представителя власти СССР, причем добавил, что с посланником Войковым никогда не разговаривал, к нему претензий не имел, ни к какой политической организации не принадлежал, и что акт убийства он совершил сам, без чьего-либо внушения или соучастия».

В том же году эмигрант П. Тройкович пытался убить временного поверенного в делах СССР в Польше А. Ульянова, а год спустя было совершено еще одно неудачное покушение на полпреда в Вильнюсе Д. Богомолова. Сам П. Трайкович погиб 2 сентября 1927 года во время перестрелки с советскими дипкурьерами. В мае 1928 года Ю. Войцеховский покушался на советского торгпреда в Варшаве А. С. Лизарева. В тридцатые годы прошлого века эмигрант Ярохин покушался на советского полпреда в Японии Юренева.

Логика покушений была простая: даже если представителей СССР не часто удавалось убить, то, по крайней мере, можно было заставить их бояться. Тем более что власти тех стран, где проходили теракты, относились к террористам чрезвычайно мягко. Конради и Ярохин, например, вообще были оправданы.

Как уже говорилось, продолжалась в эти годы и активная борьба белоэмигрантов с Советской властью.

В 1925 году основатель и первый руководитель белоэмигрантского Русского Обще-Войскового Союза (РОВС) Петр Николаевич Врангель внезапно оставил свой пост и из Парижа уехал в сербский город Сремски Карловцы, где занялся литературной деятельностью — написал записки о гражданской войне на юге России («Воспоминания барона П. Г. Врангеля»).

Его место занял великий князь Николай Николаевич. Основную роль в проведении тайных операций против Советской России играл, однако, не Николай Николаевич, а начальник боевого отдела РОВС генерал Александр Павлович Кутепов. Ветеран русско-японской и герой Первой мировой войны, активный участник Белого движения, человек, пользовавшийся большим авторитетом среди белогвардейских офицеров.

В 1926 году в структуре РОВСа появилось тщательно законспирированное подразделение — так называемая «внутренняя линия». Интересна история появления этого термина. Когда белогвардейские офицеры приходили в канцелярию РОВС, то их спрашивали, по какой линии они хотят работать: внешней или внутренней. Первая подразумевала относительно легальную работу — преподавателя, техника, инструктора и т. п., а вторая — секретную. Сотрудники «внутренней линии» занимались вопросами разведки и контрразведки. Также ее задачами были: подготовка государственного переворота в СССР и осуществление терактов в отношении не только руководителей Советского Союза, но и против сотрудников организаций, советских и партийных учреждений (т. н. «средний террор»).

Для достижения поставленных целей планировалось создать в СССР мощное антисоветское подполье. Предполагалось использовать советских граждан из числа «бывших», офицеров Красной Армии (однокашников и однополчан членов РОВСа), а также родственников эмигрантов. Тактика оказалась малоэффективной. К «бывшим» советские власти всегда относились подозрительно, часто справедливо подозревая их в нелояльности и тайной антисоветской деятельности. А после 1927 года их положение ухудшилось. Руководство органов госбезопасности предприняла ряд упреждающих мероприятий с целью нейтрализации потенциальной «пятой колоны». Да и к тем, кто поддерживал контакты с проживающими за границей родственниками, в Советском Союзе полного доверия не было. Поэтому репрессии в отношении «бывших» в конце двадцатых годов прошлого века объяснялись просто — советская власть пыталась нейтрализовать «пятую колону». Мера оказалась эффективной. В 1937 году РОВС и другие белогвардейские организации знали о ситуации в СССР значительно меньше, чем в 1921 году.

Но несмотря на все принимаемые сотрудниками Лубянки меры, белогвардейцам все же удалось осуществить серию терактов. Одна из причин — новая тактика Кутепова. В 1927 году он создал так называемый Союз Национальных Террористов (СНТ), который должен был развязать террор в СССР. Деятельность этой организации частично финансировалась британской разведкой. В конце 1927 года Кутепов получил от Лондона 200 тысяч французских франков.