Владимир Путин. Who is Mister P? - Алексей Мухин

В качестве анализа ситуации и прогноза на будущее отметим, что США и та часть ЕС, что их поддерживает, оказались заложниками ситуации, которую создали на Украине в результате организации госпереворота и использования национал-радикалов в качестве движущей силы дестабилизации обстановки (вернее, деморализации своих политических оппонентов).

Политический процесс на Украине превратился в эскалацию насилия сначала в Киеве, затем и в других частях страны: с жертвами и непонятными с точки зрения международного права перспективами.

Очевидно и то, что экономически украинский кризис невыгоден ЕС совершенно, поэтому европейское общественное мнение медленно, но неуклонно поворачивается к России, что называется, передом, а к лесу, то есть США, задом. Доказательством этому стали т. н. «Минские соглашения-2», которые поставили Киев в довольно жесткие рамки.

Отсутствие диалога Киева с другими украинскими регионами делает ситуацию все более и более опасной и малопредсказуемой. Рано или поздно США все-таки придется выйти на первый план и попытаться разоружить радикалов, которых они поощряли все это время и даже пытались финансировать в обход собственных законов, или тотальный кризис на Украине будет длиться вплоть до полного разрушения страны.

Напомним, что инструментом влияния США на мировые процессы является военная машина и т. н. «долларовая система».

Системный принцип валютной конкуренции провоцирует доминирующие силы (прежде всего США) к эксплуатации большого количества недобросовестных рычагов влияния – от дополнительной эмиссии до прямого политического и даже военного давления.

Существующая в настоящее время финансовая система фактически является системой «денег на доверии»; она представляет собой порождение процессов глобализации и переживает вместе с ней все периоды – расцвета и кризиса.

Прецедентный характер системы связан с тем, что до начала 1970-х годов никому в голову не приходило тотально заменять «золотой стандарт» бумагой «на доверии». В политическом смысле «новация» США состояла в том, что они перевернули систему «с ног на голову», предлагая деньги в обмен не на золото, а на «корзину» из репутации, ожиданий и обещаний.

При этом, частично повинуясь «генетической памяти», частично – из-за долгого отсутствия сопоставимых альтернатив, многие государства продолжают держать валютные резервы в казначейских облигациях США, т. е. фактически финансируют из года в год увеличивающийся дефицит американского бюджета. Именно этот феномен вкупе с широким распространением доллара США в качестве универсального конвертационного инструмента и принято называть «долларовой системой» современной экономики.

Критики существующей системы часто говорят о том, что по сути в последние годы она функционирует по принципу «финансовой пирамиды».

Основой международной товарной экономики после Второй Мировой войны стали энергоресурсы, особенно нефть. Скорее всего, нефть продолжит быть жизненно важной основой для развития и в XXI веке.

Очевидно, что будущий глобальный мировой порядок нуждается в намного более широкой энергетической повестке. Это касается интенсивного освоения газовой индустрии и альтернативных источников энергии. Собственно, именно поэтому США, пытаясь восстановить свое мировое доминирование, и ищут по всему миру дешевые источники энергоресурсов за свои бумажные деньги.

В этих условиях Штаты, в частности, планируют быть лидером в вопросе формирования инфраструктуры газового рынка, так же, как они в свое время совместно с Саудовской Аравией формировали рынок нефти.

Для формирования новых правил и инфраструктуры на глобальном энергетическом рынке Вашингтон планирует привлечь механизмы групп G20, выступая здесь конкурентом России и КНР. Именно потому эти страны стали основными объектами острой конкурентной борьбы, которую сегодня принято называть «санкционной войной» против России.

Заседание G20 (Большой двадцатки)

Успех новой американской геополитической стратегии будет обеспечен, если США удастся сформировать свои новые правила на газовом рынке и обеспечить новые транспортные пути поставки газа, устранив с рынка основных конкурентов в лице России и Ирана как базовых источников.

На данном, прямо скажем, промежуточном, этапе США видят целью ослабление привязки Европы к российскому газу – через так называемый «украинский кризис», который был полностью инспирирован для разрешения проблемы энергозависимости Евросоюза от России. Информационная подготовка и обоснование этого тезиса началась еще с середины 2000-х годов с «газовыми войнами» России и Украины, также искусственно организованными.

Помимо этого, Вашингтон уже сегодня работает над тем, чтобы обеспечить рост потребления газа в Китае. Это достигается через вовлечение Пекина в международные инициативы в области экологии и сохранения климата – китайская экономика сегодня зависит от угля, который обладает чрезмерно высоким уровнем экологической опасности. Помимо этого, именно на территории Китая оказались задействованы и модели «цветных революций» (Гонконг, сентябрь 2014 года).

Следует отметить, что США вообще хорошо подготовились к масштабным инвестициям в газотранспортную инфраструктуру в Азии. Причем, учитывая непростую геополитическую ситуацию, они планируют создание инфраструктуры таким образом, чтобы исключить возможность перехвата контроля над ней со стороны Китая – Пекин должен лишь выступать в роли потребителя газа с постоянно растущими потребностями.

С этой целью ряд ключевых элементов создаваемой газовой инфраструктуры США планируют размещать на территории Индии, в странах Южной и Юго-Восточной Азии.

Одновременно прогнозируется, что Вашингтон будет препятствовать возможности получения газа Пекином из Центральной Азии.

Неуступчивость России в геополитических вопросах сыграла свою роль в том, что НАТО получило своеобразную реинкарнацию, правда, пока без ясной финансовой перспективы для развития и с глобальными противоречиями между странами-участниками альянса.

Ранее выходом из ситуации для НАТО с сохранением его привлекательности для стран – потенциальных участников казалась способность блока воевать без потерь за счет своего огромного технологического превосходства, в первую очередь – разнообразного высокоточного оружия. Однако операции в Ливии, у которой вообще не было ПВО, и отказ от удара по Сирии (у той как раз и ПВО оказалось, и другие виды вооружения) продемонстрировали, что НАТО «умеет воевать» только со странами, которые не могут ответить альянсу поражением живой силы. К примеру, Польша и Балтийские страны адекватно должны были оценить тот факт, что НАТО не оказало прямой военной помощи ни Грузии в 2008-м, ни Украине в 2014-м году.